О ПРОИСХОЖДЕНИИ НЕКОТОРЫХ ВИДОВ... И О ПИРОЖКАХ С КАПУСТОЙ
Как надоело делать зарядку по утрам! Но папа заставляет и присматривает за мной. Вообще-то, я представляю ее совсем по другому. И вот как.
Упражнение первое: широко расставить ноги, согнуться, разогнуться - отдышаться пять минут.
Упражнение второе: снова согнуться и разогнуться - отдых десять минут.
Упражнение третье: присесть, а потом, чтобы не переутомляться, можно не вставая, прилечь минут на десять-пятнадцать.
Упражнение четвертое и последнее: опять сесть, отдышаться пять минут, встать и идти завтракать.
Так я и сделал.
Папа ушел на работу раньше обычного. Хотя сегодня и суббота, но, как он выразился, у них аврал. Поэтому и следить за мной некому. А маме все равно - делаю я зарядку или нет.
После завтрака я иду гулять. Выйдя из подъезда, вижу Ирку Веревкину, задумчиво смотревшую на надпись на асфальте. Мелом выведенная надпись гласила:
ВЕРЕВКИНА, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!
- Знаешь, кто это написал? - спрашивает меня Ирка.
- Понятия не имею, - отвечаю я честно.
- Это Колька, дурачок, из соседнего дома. Нет, чтобы пообещать царство в придачу, драгоценностей кучу... Бабушка говорит, что в ее время мальчишки обещали это запросто. Нынешние измельчали... Опять же, цитирую бабушку: "Печально я гляжу на наше поколенье!" Или это не бабушка.
Я не знал. Оставив Ирку созерцать написанное, я поспешил на встречу с друзьями.
О происхождении человека нам рассказывала Нина Федоровна. Не знаю, кто рассказал ей, но так получалось, что все мы произошли от обезьян. Тогда возникает вопрос: а от кого произошли обезьяны?
Именно этот вопрос интересовал в данный момент Димку Крайникова. И он с уверенность утверждал, что, в частности, бабуины произошли от Сабельникова. Получался какой-то замкнутый круг, но это Крайникова не смущало.
- Никаких сомнений по этому поводу быть не может! - торжественно заключил он.
- Этот факт наукой не доказан, - заметил Меднис.
- А тут и доказывать нечего, - изрек Димка. - Посмотри на любого бабуина, а потом посмотри на Сабельникова. Похожи, как две капли воды!
- Значит, по-твоему, я бабуин? - зловеще спросил Игоряха.
- Значит, да! Хотя в тебе очень много и от гамадрила.
- Ах, вот как!
- Именно так.
- Ты жестоко пожалеешь о своих словах.
- Еще чего!
Они сцепились и долго колошматили друг друга. И по-моему, оба пожалели. Но держали хвост пистолетом, как и полагается настоящим обезьянам.
- И откуда ты такой выискался! - отдуваясь, сказал Димка.
- Меня в капусте нашли, - также запыхавшись, отвечал Игоряха - И об этом я не раз говорил.
- В капусте?
- Ну да, в ней.
- Терпеть не могу капусту, особенно в супе, - с отвращением сказал Димка. - А тебя бы я не взял, а так в капусте и оставил, и стал бы тлей капустной, а не Сабельниковым.
- А я бы того аиста, который тебя подбросил - из рогатки бы сбил, - парировал Игоряха.
- Ну, а тебя где нашли, в картофельной ботве? - обратился я к Безлепкину-старшему.
- Где нашли, не знаю. Но первым меня увидел сосед.
- А вторым?
- Вторым - папа.
- Значит, сосед и есть твой папа, - сказал Димка. - А тебя, кто нашел, Петька?
- Никто, - ответил Петька Маховиков. - Я сам до дома добрался. А там меня уже ждали.
- Кто?
- Я не помню.
- Чудеса.
- Надо бы у Славки спросить, откуда он взялся и кто его нашел?
- Я знаю! - закричал Колька Лобанов. - Он говорил, что в магазине.
- В комиссионном? Или в секонд-хенде?
- Говорит - в гастрономе. Увидели в мясном отделе, попросили завернуть и купили.
- И кто его купил, сосед?
- Да нет, баран какой-то. Купил, а потом отдал его маме, а сам ушел.
- А тебя, Витька, наверное в "Молодой гвардии" купили?
- Не понял.
- Книжный магазин. Очень большой. Мне мама рассказывала.
- Точно, в букинистическом отделе, - засмеялся Гришка Романюк. - Что это у тебя такое лицо сделалось, Витька, унылое какое-то, недужное?
- Что ты ко мне пристал, как сырая лепешка к сковородке! - огрызнулся тот.
- А тебя, Гришка, за сколько купили? - спросил Федька Мохов.
- За много, за очень много, - опять засмеялся Гришка. - А тебя?
- Мама говорит, что я бесценный, ей просто меня подарили. И еще сказала, что когда вырасту, девчонки будут от меня без ума, и все время бегать за мной. Но не думаю, что эти сумасшедшие догонят меня...
- А Вовку Брусникина, говорят, доктор нашел и отдал его маме.
- Странно, у него отец - милиционер.
- Так она потом пошла искать папу, и нашла его на милицейском посту.
- А еще говорят, что он у доктора его отнял
- А Медниса надо было отнести обратно в магазин, или обменять на кого другого.
- Так это и ежу понятно. Так и хотели сделать. Но магазин уже закрылся, а потом к нему привыкли.
Витька заскрипел зубами.
- А интересно, сколько стоит Лисицкий?
- Да нисколько! За него и с копейкой пожалеют расстаться, - сказал Гришка.
- Помолчал бы лучше, - процедил как раз подошедший Женька. - А тебя, дурачка, где нашли, тоже в капусте или на огуречной грядке? Аист... Ну что же, по крайней мере это объясняет, почему у тебя такой длинный нос. Так... тебя не спрашиваю, ясно, что сова принесла, вон какой у тебя клюв крючком. А кто-нибудь естественным образом родился, или таких нет?
- Я родился в роддоме! - гордо сообщил Ленька.
- Ну, хоть один нормальный нашелся. Хотя говорить, что Трахтергенц нормальный, я бы не стал.
- Ты бы вообще не говорил, Лисицкий!
- А любопытно, где находят животных: лошадей там, тигров, крокодилов, носорогов всяких? - неожиданно спросил Сабельников.
- Известно где: в лесу или в зоопарке. Где же еще их находить.
- А хорошо было бы, если бы их тоже в капусте находили, или аист их приносил...
- Думай, что говоришь, как тебе аист крокодила принесет?
- Ну, не крокодила, а крокодильчика...
- Представляете, заглядываешь в капусту, а там лошадь или кабан.
- Да, хорошо бы иметь братом Мишку Кабана. Как-то спокойнее...
- Это дело вкуса.
- Жарко что-то, - сказал Лисицкий, снимая куртку и поворачиваясь ко мне. - Вот ты, Просиков, без дела стоишь, лучше бы за лимонадом быстренько слетал.
- Да ты кто такой, чтобы приказывать! - возмутился я. - Только мама, папа и учительница могут мне приказывать. А получать приказы от тебя также нелепо, как получать их от собственной собаки.
- Ты сравниваешь меня с собакой?
- Ничего я не сравниваю, просто привожу пример.
- Неудачный пример. Это так всякий станет меня с собакой сравнивать...
- Да чего ты привязался со своей собакой!
- Это не моя, а твоя собака.
- Ну хорошо, пусть вместо собаки будет скунс. Ты доволен?
- Издеваешься? Значит, собаки тебе мало, теперь ты хочешь обозвать меня вонючкой?
Я потерял терпение.
- Да, хочу! Хочу обозвать тебя вонючкой, скунсом, нильским крокодилом!
- Стоп! Достаточно! Есть пределы, через которые переступать нельзя. Ты переступил! И задел мою честь. Сейчас ты за это ответишь.
Я ответил. И скоро выяснилось, что за пределы переступил он. С натугой, но я все-таки вытолкал его за пределы спортивной площадки, границы которой он недавно переступил.
- А честь твою я не задевал! - крикнул я ему. - Нет ее у тебя. И никогда не было. Не бывает ее у...
- Ну, договаривай!
- И договорю!
- Давай, давай!
- Не бывает ее у крокодилов, хоть нильских, хоть у каких других!
- Чтобы у тебя по ошибке дантист вместо зуба язык удалил!
- Да, именно так: скунс и крокодил! - со смаком повторил я. - И я не устану это говорить по сто раз в день.
- Сейчас устанешь! - завопил Женька и кинулся на меня.
Бой был продолжительным, и действительно, я утомился. Но Женька тоже устал. По этому случаю мы заключили мир.
Что делать! Женька хоть и скунс порядочный, но он мой товарищ. И живем мы на одной улице, учимся в одном классе. И никуда в этой вселенной мне от него не деться.
А рядом, не обращая на нас с Женькой никакого внимания, Колька Лобанов допытывался у Петьки Маховикова - друг ли тот ему?
- Трудно сказать... - отвечал Петька.
- Нет, ты скажи, я должен знать, - настаивал Колька.
- Да зачем же...
- Потому что не уверен, могу ли я на тебя рассчитывать или нет.
- Смотря в чем, - уходил от прямого ответа Петька. - Если ты предложишь мне, к примеру, половину мороженого... большого, то смело рассчитывай!
- А если не предложу? Что скорее всего...
- Вот видишь, как все сложно. Тогда...
- Ни слова больше! Твоя суть мне ясна. Она прозрачна, как вода в реке. Не в московской, конечно...
- Можешь не продолжать!
- Слушай, Петька, давай подеремся
- Давай, - обрадовался Петька.
- А то руки чешутся.
- Точно. Так, может, у тебя чесотка?
- Давай проверим.
- Давай.
И пока мы с Женькой мирились, они начали драться.
- Ну как, еще чешутся? - тяжело дыша, через какое-то время спросил Петька.
- Вроде все прошло, - удовлетворенно ответил Колька. - Но шишка чешется... и болит. Вот потрогай, знатная шишка. Да не бойся! Это не заразно. Не передается.
- Кто его знает, - неуверенно сказал Петька. - Нет, не буду трогать.
- Ах, не будешь! Брезгуешь, значит? Тогда получай!
И они опять начали по новой.
Скоро и у Петьки появилась шишка, да не одна.
- А говорил, что это не заразно, - с обидой сказал он.
Третья ссора за день. Это уже перебор. Хорошо, что рядом проходила Людка Свиридова. Иначе я не знаю, чем бы все это кончилось.
- Все деретесь? - спросила она осуждающе.
- Все деремся, - ответил я.
- Не надоело?
Я промолчал.
- Дурачки!
- Ну, это преувеличение.
- Но тут ничего не поделаешь, - с сожалением сказала она. - С этим надо жить.
- Надо, так надо, - легко согласился я. - А чего у тебя в свертке, Людка? Пахнет так вкусно, сдобно...
- Мама пирогов напекла. Вот бабушке несу.
- А пирожки с чем?
- С разной начинкой.
- С разной, это хорошо. Я люблю с разной. И с капустой есть?
- Есть и с капустой.
Я голодно посмотрел на сверток.
- Хочешь, я тоже пойду с тобой к бабушке? - предложил я.
- Зачем?
- Провожу тебя, пирожки помогу нести. А то хулиганов столько развелось, только гляди... Вдруг кто-нибудь сверток с пирожками отнимет. А там и с капустой есть...
- Не только.
- Не только... - мечтательно повторил я. - Решено, вместе идем к бабушке!
До бабушкиного дома мы дошли без приключений. Ни один хулиган, желающий спереть пирожок, нам по пути не попался.
- Спасибо, Просиков, - сказала Людка.
- Нет, провожу до двери, - настоял я. - Мало ли что... - А у самого, надо признаться, слюна активно выделяется. - И в подъезде можно на хулигана наткнуться.. Тогда уж непременно слямзит он у тебя сверток с пирожками.
- А там и с капустой...
- Ну да.
- Что бы я без тебя делала.
А перед самой дверью Людка мне сказала:
- Знаешь, Борька, боюсь как бы бабушка не накинулась на пирожки. И тогда прощай пирожки с капустой... Заходи, охламон!
Скажу честно, я на это и рассчитывал.
