Душа города

буречнице вам предложат запить жирный бурек или пирожное с кремом газировкой из холодильника или, в лучшем случае, йогуртом. А в кафиче в качестве еды принесут горсточку орешков. Но сербы любят свои кафичи самозабвенно. Моя сербская знакомая недавно с воодушевлением рассказала, что напротив ее дома открывается торговый центр, в котором будет – о,счастье! – кафич! Этой радости я понять не могу. Зачем ходить в кафич в пятидесяти метрах от дома, когда дешевле и проще выпить кофе у себя на кухне? Оно и приятнее. Вот здесь, наверное, и кроется разница между московскими кафе и сербскими кафичами. Разница в обстановке. Про наш «ненавязчивый сервис» и надутые физиономии персонала уже было много сказано. В постсоветское время стало несколько лучше, но все же... В кафе на Тверской, куда я зашла с родственниками обсудить дела за чашечкой кофе, официантка подходила к нам каждые десять минут с вопросом, будем ли мы еще что-то заказывать. Подразумевалось, что если не будем, то давайте уже до свидания. В Сербии такое невозможно. Сербы сидят в своих кафичах часами, и не важно, много ли ты заказал и есть ли еще свободные столики.Они беседуют, читают газеты (или свои смартфоны, кто что), ведут переговоры и работают. Неоднократно видела разложенные на столиках ведомости, договоры и всевозможные бланки.

Когда в Белград приезжал российский президент, в городе устроили военный парад. По Дунаю проплывали сербские военные корабли, а в небе показывали высший пилотаж российские «Витязи». Конечно, такое зрелище никто не хотел пропустить. Горожане заняли все столики в плавучих кафешках вдоль Дуная и в устье Савы, все лавочки на променаде, облепили стены крепости Калемегдан и просто сидели на траве. Наша приятельница похвасталась, что наслаждалась зрелищем с комфортом, так как еще с утра заняла хороший столик в кафе. «Вам, наверное, пришлось заказывать целый банкет» – предположила я. Собеседница просто меня не поняла и удивленно ответила, что заказала одну чашечку кофе. И просидела при этом много часов, несмотря на толпу других желающих. Вот так. Такие в этих кафичах традиции. Может в этом и кроется секрет спокойной и расслабляющей атмосферы.

Кажется, я ничего не сказала про сам кофе. А что, кофе? Как и везде на Балканах, в Белграде он превосходен. И не важно, пьешь ли ты его в кафиче, дома или в автомате. Меня в последнее время занимает другой вопрос: откуда это в Москве берется такой скверный и кислый кофе? Может, диверсия какая-то?

Жительница Белграда, часто бывающая в Москве, как-то сказала, что между Белградом и Москвой есть только два отличия: погода (в Москве она вечно пасмурная ) и кафичи ( московские кафе хуже и дороже ). А в остальном наши города и народы похожи. Отсюда и особые, теплые отношения, как и должно быть у родственников.

День начала натовских бомбардировок Белграда в 1999 году я хорошо помню. Я жила в Москве и моя жизнь тогда еще никак не была связана с Балканами. Солнечным мартовским днем к нам в бухгалтерию с задумчивым видом  вошел директор и сказал : «Они бомбят Белград». В бухгалтерии стало тихо. Кто такие «они» всем было понятно. Непонятно было другое: Как можно бомбить Белград?! Есть такие вещи, которые лежат за гранью и, в силу этого, кажутся невозможными. Они просто не должны происходить. Совсем не должны. Никогда и никак. Это же наши братья-сербы, это же все равно, как и мы сами. Возникло чувство, что натовская бомба упала на нашу бухгалтерию.

Сочувствие – странная штука. Сколько раз по телевизору нам показывали войны и катастрофы. Всем этим людям – другой внешности, в странных одеждах – мы, конечно, сочувствовали. Но вот поставить себя на их место бывало трудно, возникала дистанция и от этого сочувствие получалось каким-то неполным.

Как-то летом мы сидели на кухне нашей знакомой в центре Белграда. Из уважения к русским гостям, хозяйка вместо кофе приготовила чай. Не черный, а травяной, разумеется. Мы же в Сербии! И потом все знают, что черный чай следует пить зимой при простуде, а сейчас лето. Так что мы пили травяной чай и ели фрукты, когда женщина показала на дверной проем и рассказала, как двадцать лет назад сидела там на полу, прижав к себе детей. Считала, что, если дом будет рушиться, то дверной проем – самое безопасное место. Этот рассказ произвел на меня огромное впечатление. Моя собеседница была примерно моего возраста, близкой профессии. Мы говорили на похожих языках, были похоже одеты и у меня дома была почти такая же кухня. Представить себя на ее месте было легко и сочувствие, которое возникло в этот момент было глубоким и настоящим.

О том, что в Белграде, как и во всей Сербии, хорошо относятся к русским уже много сказано. Это чувствуешь сразу, даже если приехал на короткое время. Россия воспринимается как большая и значительная, а Москва почти как центр мира. Иногда это выглядит смешно и трогательно. Как-то раз мы с мужем ехали в трамвае. Все места были заняты, а напротив нас сидела жещина с дочерью-подростком. Вошла молодая мама с младенцем на руках. Муж сидел спиной ко входу и тогда женщина предложила ему встать и уступить молодой маме место. Мой муж ответил, что уступить должна девочка-подросток, она уже достаточно взрослая, а он – человек немолодой. Возник спор. Мама с младенцем вышла на следующей остановке, а дискуссия все продолжалась. Это был один из наших первых приездов в Белград. До этого мы какое-то время жили в Болгарии и даже говоря по-сербски, употребляли много болгарских слов. Естественно, нас принимали за македонцев. Ведь Македония – бывшая югославская республика, расположенная на востоке СФРЮ, на границе с Болгарией. В Белграде, как обычно бывает в столице, к жителям имперских окраин относились, как к провинциалам. Поэтому собеседница стала нас воспитывать, начав со  со слов «Может у вас в Македонии...». Муж ответил, что не знает, как принято в Македонии, зато знает, что в Москве детей учат уступать место старшим. Пассажиры с интересом повернулись в нашу сторону. Женщина возразила, что как-то побывала в Москве в 80-х годах. На что мы засмеялись и сообщили, что прожили там всю жизнь. Пассажиры тоже стали смеяться и заставили-таки девочку встать и уступить место кому-то из старших. То, как принято делать в Москве, явилось весомым аргументом.

Не знаю, как кого, но меня такое хорошее отношение к русским иногда беспокоит. Многие сербы, особенно простые деревенские люди, воспринимают Россию, как райское место, а русских - как эдаких ангелов с неба. Надо ли говорить, дорогие соотечественники, что мы – не ангелы? Да и страна наша, может и станет когда-то (дай Бог!) райским местом, но пока, безусловно, таковым не является. Будет очень грустно, если завышенные ожидания обернутся разочарованием. Впрочем, чем дальше, тем больше русских встречается мне в Белграде. Да и сербы с удовольствием ездят в нашу страну. В Шереметьево я издалека узнаю их компании: крепкие темноглазые мужички, увешанные сумками с подарками и жующие что-то из пакетиков с эмблемой «Ашана».Зачем тратить лишнее и есть в аэропорту? Сербы – ребята практичные.

Эмоциональные натуры быстро влюбляются – в книги, в людей, в города. У других этот процесс занимает время и проходит разные стадии. Применительно к городу у такого свежеприбывшего сначала возникают разные опасения. А вдруг там опасно ( грязно, скучно, дорого и т.д.)? В этот момент тебя еще даже нельзя назвать туристом, так просто – приезжий. Но ты узнаешь город, страхи развеиваются и наступает стадия восторга. Какая здесь архитектура, какие памятнники, парки, музеи! Какие прекрасная погода, наконец! Теперь ты превращаешься в восхищенного туриста. А дальше происходит вот что: город незаметно становится частью тебя. Ты уже не выражаешь бурных восторгов и даже начинаешь ворчать, по нашей русской привычке. Ведь как оно бывает? Выходишь ты из терминала Шереметьева, переминаешься с ноги на ногу на автобусной остановке и ворчишь про себя. Как же у нас в Москве холодно и темно! Да еще эта слякоть под ногами. А какие высокие цены! Особенно на этот чертов Аэроэкспресс. Потом долго трясешься в автобусе вместе с рабочими из Средней Азии и другими, столь же экономными, как и ты, авиапассажирами.В какой-то момент из темноты за окном проступают огромные буквы «Москва». «Ну наконец-то, не прошло и полгода...»  ворчишь ты, но на душе теплеет. Ты приехал в свой родной и самый любимый город.

С некоторых пор в Белграде со мной стало происходить нечто подобное. Я выхожу из аэропорта «Никола Тесла» и ворчу, как все же здесь жарко. И воздух какой-то сухой и пыльный. Потом 72 автобус, точно так же, как и его московский собрат, медленно ползет скрипя и охая. И вот, наконец, въезжает на Бранков мост и впереди появляется Соборна Црква. Я радуюсь. Ну, здравствуй, « город с душой » Белград!