Пограничные очковтиратели

После окончания военного училища занесло меня в какую-то совсем уж черную дыру в Забайкалье.
Плюс только один: погранзастава была лучшей в округе.
После недавнего ремонта не прошло и трех месяцев. Красота! Как водится, по всей заставе были развешаны живописнейшие плакаты с твердыми обещаниями трудового народа. А какие у народа обещания? Добыть для любимой коммунистической партии агромадные мильоны тонн угля! В подтверждение обещаний - красочная антрацитово-черная гора этого самого угля.
Другой плакат обещал: "Дадим стране миллионы пудов нефти!" И, конечно, пририсована для наглядности бьющая из циклопических размеров трубищи эта самая нефть.
От этих плакатов хорошо и прекрасно было всем, особенно политотдельцам. Поглядывая на миллиарды тонн нефти, они с придыханием вещали солдатам о близком коммунизме и всеобщем счастье.
Но нежданный звонок внес хаос в налаженную унылую жизнь заставы.
Я, тогда молодой и неопытный замполит заставы, в тот тихий вечер остался один на хозяйстве.
Звонил начальник политотдела отряда. Его голос дрожал от волнения:
- Тебе выпала историческая миссия! Послезавтра на твою заставу из Москвы приедет инструктор ЦК КПСС по сельскому хозяйству! Ты намек понял?!
- Нет! А что такое?  Ну, встретим, покажем границу, пострелять из автомата дадим. Все как обычно.
- Ты совсем спятил! Какие автоматы! Он же - сельское хозяйство! Понял?!
- Нет, не понял!
- Ф-ф-ф-фу! Не понял он! Чего тут понимать?! Он же - сельское хозяйство! Вот и должно быть все в духе сельского хозяйства! Вся наглядная агитация!
-Да, но! Как сказать! У нас же уголь да нефть на плакатах!
- Вот именно! Поэтому к тебе уже выдвинулась бригада художников. А выступление мы тебе напишем, не волнуйся! Давай, иди личный состав готовь! Чтоб, значит, все как один говорили только о коровах, курях и повышении надоев на душу населения! Смотри не подведи! Иначе сам знаешь что будет!
Что за хрень такая на мою голову? Я о надоях молока только по телевизору и слышал! Бегу к инструктору партийно-политической работы комендатуры капитану Шептуну:
- Виталий, спасай!
- Да не парься! Занимайся службой! Я сам все сделаю! Эка невидаль!
А тут и спасительный десант - аж 20 студентов художественного училища. Взяли они кисти в зубы, и  - вперед, на амбразуру!
Смекалистые хлопцы оказались! Через день пограничная застава сказочно преобразилась и стала подозрительно напоминать лучший в Советском Союзе передовой совхоз.
Ловкими руками юных художников черная  угольная громада Эвереста на плакатах превратилась в белоснежный Эльбрус, на вершине которой восседала рыжая курица.
Та же участь постигла и кривой многощупальцевый нефтепровод. Оставили лишь одну трубу, из которой вместо черной нефти лилось белоснежное молоко.
Там, где добывались тонны металла, сказочным образом появились курчавые овцы.
Осталась самая малось - предъявить партайгеноссу из Москвы таких же сказочных и агромадных коров и гусей. А это было за гранью возможного!
Дело в том, что из-за мерзкого злющего климата весь скот в Забайкалье был мелким и невзрачным.
Спас положение, конечно же, товарищ прапорщик. Петя Кайгородов был, как все прапорщики, смышлен и находчив. Предложил вариант. Далековато, конечно.
- Для бешеной собаки сто километров - не крюк!  - пошутил Петя. И пояснил:
- Километрах в трехстах отсюда есть племсовхоз. Знаете, какие там бычары?! Монстры!
Поехал он туда, и привез агромадного, просто невероятно агромадного быка. И парочку таких же гигантских буренок. Попутно "надыбал" и таких же гигантов - свиней. Заодно где-то откопал индоуток. В общем, настоящий прапорщик!
Всю эту животину тщательно искупали с хозяйственным мылом, побрызгали одеколоном. А индоуткам ласты промыли.
Не хватало только цыганского хора с их знаменитым "К нам приехал, к нам приехал..."
Наконец, приехал тот мужик - инструктор ЦэКа партии. А с ним, естественно - начальник погранотряда и Начпо (начальник политотдела). Ну и, конечно, целая куча всяких лиц, приближенных к императору: представители Читинского обкома партии, секретари райкомов партии, все директора совхозов. Вся эта громадная толпа ехала с какого-то выездного совещания КПСС, ну и решила заодно посетить пограничников. Они бы раньше нагрянули, да задержались в каком-то совхозе.
И вот длиннющая кавалькада машин подкатила к заставе.
Из первой авто резко выкатился маленький кругленький партайгеноссе по фамилии Капустян. И с ходу мне в лоб - зловредный вопрос, который заранее предугадал наш мудрый начпо:
- А что у вас делается в духе Пленума ЦэКа КаПээСэС по сельскому хозяйству? Ведите, показывайте!
Ну и повел я всю эту длиннющую депутацию на наше подсобное хозяйство.
В сарае грозно хрюкал тот самый агромадный кабанище со своими не менее грандиозными подругами. Около них терялся маленький солдатик, протягивающий хрюшкам хлеб.
Кабан весело хрюкнул и решил почесать свой бок. И тут же завалил весь забор.
Это обстоятельство привело партайгеноссе Капустяна в неописуемый восторг. Подхватив с земли прутик, он начал чесать бочину хряка:
- Дайте мне хлебушка! Я сам покормлю свиняшку - милашку!
Вдоволь накормив гиганта, Капустян спросил:
- Сколько у вас свиней?
- Сорок две!
- А где остальные?
- Да вон там, за сигнализационной системой пасутся.
- А эти что отдельно?
- Этих немножко откармливаем, а то худые больно!
Партайгеноссе  вдруг побагровел и грубо, с матюками, по-барски рявкнул в сторону директора совхоза:
- Петров, твою мать! Иди, б..дь, сюда! Видишь свиней, твою мать?! А у тебя что за свиньи? Не свиньи, а гончие собаки! Дохлые причем!
Вдоволь наматерившись, Капустян снова вернулся к пограничной сельхозтеме:
- А там, за стеной, что у вас?
-Да коровы!
А было у нас 16 дойных коров. И давали они молока совсем мизерное количество - по три литра на худую коровью душу. В общем на все стадо выходило по 40 литров утром, и столько же - вечером.
Как выкрутиться, если партайгеноссе прижмет? Наш прапорщик был опытен, а потому вчерашнее вечернее молоко решил не сливать. И просто добавил его в нынешнее утреннее.
Коровенок выгнали бродить по селу, а вместо них в стойло поставили "надыбанных" старшиной быка и его огромных двух подруг.
У этих подруг, надо сказать, вымя было такое, что вместо лифчика можно парашют надевать!
Партайгеноссе оторопело посмотрел на это огромное вымя, и повернулся ко мне:
- Лейтенант! Да ты преступник!
- Извините, как это?
- Да этим коровам место - на ВДНХ в Москве! Откуда они у вас?
- Да вот, понимаете, - замялся я. - Ну вот. Прапорщик наш! Он на заставе уже 20 лет! Понимаете? Он селекционер! Он их разводит!
-Не может быть! А какая это порода?
-Не могу знать! - вытянулся я как перед генералом.
Партайгеноссе брезгливо поморщился:
- Да Вы ничего не знаете!
Потом напыжился и заорал на какого-то мужика из своей свиты:
- Кравцов, твою мать! Иди, бл..дь, сюда! Смотри, какие у пограничников коровы! А у тебя, твою мать, что за дохляки?!
Чуть остыв, Капустян посмотрел на флягу с молоком:
- Это что?
- Да вот. Надоили утром! А еще у нас две коровы. Пасутся они. А этих только собираемся доить.
Капустян недоверчиво присвистнул:
- С двух коров - 40 литров молока? Не понял! А сколько дает одна корова?
- Ну, ведра два.
Лицо партайгеноссе просветлело. Он прислонился к быку и как бы пытался его расцеловать. Приговаривал: "Красавец!"
Потом круто развернулся к своей свите. И пошло-поехало! Мат-перемат стоял такой, что медведи в лесу испуганно крестились и ускоряли шаг.
  Капустян сфотографировался с коровами-гигантами. И переменил тему:
- Теперь покажите, как вы солдат кормите!
Надо сказать, что вопрос был не праздный. В начале восьмидесятых в стране было голодно, многое - либо дефицит, либо строго по карточкам. А мы своих бойцов кормили неплохо.
К примеру, на заставе всегда заготавливали много рыбы. Ловили ее, сильно не заморачиваясь. На БэТэРе переправляли морской трал на другую сторону реки Аргун, и за один раз по 16 тонн рыбы тащили! И два дня эту рыбу вычерпывали! Что только с ней не делали: и жарили, и варили, и коптили, и сушили.
Так что стол был накрыт солидный. Для нас это - обыденность. А Капустяну - в диковинку. Так что остался доволен.
Начпо мне дружески подмигивал. Мол, отличная работа, молодец!
А партайгеноссе захотелось посмотреть помещения. Пошли с ним смотреть. На втором этаже - плакаты с рубежами пятилетки висят.
Партайгеноссе - впереди, за ним - свита. Я стою внизу, пропускаю вперед эту свиту. Сверху - душераздирающий рев:
- Лейтенант! Иди сюда!
Залетаю наверх. Преданно заглядываю в горящие гневом маленькие глазки Капустяна.
- Вам что, партбилет не дорог? - шипит он.
- В каком смысле? Очень даже дорог!
- Да ты не коммунист! Не замполит! Ты - преступник! - взрывается он гневом. И тычет пальцем в нарисованного барана:
- Это безобразие! Где начальник политотдела?! Что за безобразие?!
Однако и прискакавший начпо тоже ничего не понял. За это ему тоже досталось на орехи. Пока он удивленно таращил глаза, партайгеноссе сверкнул глазами и пошел дальше.
К нам тут же подошел директор местного совхоза. Опасливо озираясь, он шепнул:
- Только у нас, в Забайкалье, существует единственная в России порода баранов! Автралийский альбинос! В отличие от своих обычных собратьев, у него такие витиеватые рога! А вы что нарисовали? Эх!
С начпо спешим за партайгеноссе. Он уже зашел в канцелярию заставы.  Оттуда - дикий утробный рев!
Забегаем. Капустян тычет коротким пальчиком в подаренную кем-то картину:
- Лейтенант! Кроме того, что ты - бездельник, тунеядец и дармоед, еще и вкус художественный полностью отсутствует!
- Что такое? - округляю глаза.
- Это кто? - тычет он пальчиком.
- Как кто? Конь в поле!
- Вижу, что не мамонт! В какой позе ваш конь?! Он же мочится в такой позе!
- Не могу знаю! Это художник рисовал!
- Зато я знаю! Я 16 лет был директором конезавода!
Капустян резко фыркнул и приказал свите:
- С ними все ясно! По коням!
Когда кавалькада партийных машин скрылась в тайге, начальник политотдела собрал нас в канцелярии. Достали рюмки, молча выпили по чашке чая. Начпо, обычно на дух не переносящий табачного дыма, жалобно и скорбно промямлил:
- Дайте закурить бывшему начальнику политотдела!
Пока мы сидели и размышляли, в какую дыру каждого из нас загонят, у ворот заставы забибикали машины.
Это были разгневанные директора совхозов, где наш ушлый прапорщик "надыбал" гигантских животин. Страшно матюкаясь, они искали этого прапорщика. Но его, на удивление, нигде не было. Оказывается, наш старшина забрал гигантов, втихаря договорившись с пастухами. А директора ничего и не знали!