Солдатская Любань. 1942
Предисловие
Книг, посвященных подвигам и трагедиям Великой Отечественной войны, написано много как участниками, так и историками-исследователями. Долгие послевоенные годы тема о 2-й ударной армии замалчивалась по известной причине: предательство и сдача в плен генерала армии А.А.Власова во время Любанской наступательно-оборонительной операции на Волховском фронте в 1942г.
Долгие годы, выжившие ветераны Любаньской операции и прошедшие рядом со смертью через всю войну, не хотели вспоминать о том, что происходило там в тех местах, которые за полгода стали огромным кладбищем в несколько сотен квадратных километров. И только иногда, в узком кругу родственников, они скупо делились своими переживаниями и воспоминаниями.
Клеймо и несправедливые слухи о 2-й ударной армии, как о 'власовской предательской армии', приносили ветеранам моральные страдания. Как пишут историки и мемуаристы: это одна из страниц истории войны. Но за этой страницей и в этой странице находятся десятки, сотни тысяч сломанных судеб человеческих.
В текстах многочисленных мемуаров и исследованиях военных историков главное внимание обращалось на развитие военных операций с точки зрения военной науки, рассматривались полководческие способности генералов и командования. На сегодняшний день многое прояснилось о событиях у Мясного Бора, но многое так и осталось за неоткрытой страницей. За цифрами погибших, сдавшихся в плен вместе и отдельно от генерала А.А.Власова, оставшихся в живых и вышедших из котла - 'долины смерти', стоят души людей, солдат и офицеров, рабочих и крестьян.
Мой родной дед, Гуляев Леонтий (Леонид) Сергеевич - участник тех боёв у Мясного Бора с января по июнь 1942 года, рядовой красноармеец 236 кавалерийского полка 87 кавалерийской дивизии 2-й ударной армии. После выхода из окружения в районе Мясной бор, он продолжал воевать, защищая Ленинград, был трижды ранен: дважды ранения были средней тяжести. В начале сентября 1944 года осколок разорвавшейся мины раздробил ему коленную чашечку. И, после четырёх месяцев излечения в госпитале, деда отправили на полгода в отпуск домой до июля 1945г.
Собирая воспоминания о нём и других родственниках, для создания истории своей фамилии, я пришёл к мысли, что нужно бы написать рассказ-историю о солдате, о человеке, прожившем не очень длинную жизнь, всего пятьдесят три года, но честно прожитую и ярко, прожитую так, что многие из сельчан помнят его до сих пор.
Будет ли он (рассказ) интересен, не знаю, знаю то, что он должен быть. Как память о том поколении сибиряков, которые родились в самом начале 20 века, прошли несколько войн и революцию, коллективизацию и становление Советской власти. Основной моей целью было не описывать общеизвестные документальные факты и хронологии военных действий, а показать обычную военную жизнь простого русского солдата. В книге были использованы реальные документы и воспоминания, происходивших тогда событий, с элементами художественного домысливания эпизодов, что не повлияло на достоверность характера главного героя.
Автор
Краткая информация о главном герое повести:
'Гуляев Леонтий (Леонид) Сергеевич, дата рождения: 04.05.1900г. Место рождения: Алтайский край, Павловский р-н, с. Новообинцево.
Дата и место призыва: сентябрь 1941 Павловский РВК, Алтайский край, Павловский р-н, беспартийный, 2 класса образования, женат, 4 детей.
Последнее место службы: рядовой, 194 гвардейский стрелковый полк 64 гвардейской стрелковой дивизии, 19.01.1943-09.05.1945гг.
Военно-пересылочный пункт, Ленинградский ВПП, Прибыл в часть - 14.01.1945года. Воинская часть - ВГ 1114.
Выбытие из воинской части - 15.01.1945 год.
Куда выбыл: Павловский РВК, Алтайский край.
Источник информации - ЦАМО. Номер фонда ист. Информации Ленинградский ВПП, Номер описи источника информации - 530167, Номер дела источника информации - 42836.
Тип лечебного учреждения: Эвакуационный госпиталь
Место дислокации: Ленинград
Район дислокации: Ленинградская область
Лечебное учреждение находилось в этом районе с 16.04.1943 по 01.04.1945гг.
Дополнительная информация: ул. Институтская, 5 л-д 18, п/я 563
Ранения - 3 ранения. Последнее ранение - сентябрь 1944г. (июнь-сентябрь 1943 - 'Синявинская операция'. Январь 1944 - 'Пулковские высоты' - освобождении Красного села. Февраль 1944 - Нарвская операция. 10 июня 1944 - Выборгская наступательная операция - 10.06.44. Июль 20-29 1944г. - освобождение Пскова, Нарвы. Август 1944 - Рига - 'Курляндская операция').
Награждения:
1. Медаль 'За Отвагу'.
Эвакогоспиталь ? 1706 (в/ч 315). Размещался с 03.07.1941 по 01.06.1944 гг. в общежитии парткурсов по пр. Ленина 42 (ныне на этом месте построена гостиница "Евразия") и учебном корпусе Горного института по пер. Университетскому 9 (на фасаде последнего установлена мемориальная доска из серого мрамора размером 40х60 см). Профиль: общехирургический, глазной, полостной, ортопедический. На 600-1500 коек. Начальники: А. И. Гарунов, Я. В. Кауфман.
2. Медаль 'За оборону Ленинграда' от 10 октября 1943г.' (5)
Солдатская Любань. 1942
Февральским морозным утром 1945 года Леонтий сошел с поезда на вокзале города Барнаула, вдохнул полной грудью родной сибирский воздух.
Почти три с половиной года не был он дома. Три долгих военных года! Казалось, что прошла целая вечность.
Его никто не встречал, он специально не стал сообщать о своем приезде домой из госпиталя, где ему дали увольнение в запас, после трехмесячного излечения, на целых шесть месяцев! Шесть месяцев тишины, без войны! Шесть месяцев без стрельбы и потери боевых товарищей! Шесть месяцев дома, с женой и детьми!
Какое-то время Леонтий стоял, не двигаясь, наслаждаясь привокзальным городским шумом, на его груди, из-под расстегнутой шинели, виднелись две блестящие медали 'За отвагу' и 'За оборону Ленинграда'. Только сейчас, только здесь в Барнауле, он ощутил то, что война далеко, а дом близко, вот он рядом, каких-то девяносто километров! 'Как долго он не был дома! Целую вечность! Манька - Марийка, дочка, уже во втором классе! Генке - шестнадцать! А Фёдор с Николаем вообще уже - мужики! Николай даже повоевал, по инвалидности комиссован, но, главное живой! Скоро-скоро свидимся!' - мысли вихрем неслись в голове.
Мимо пробегали гражданские, встречавшие своих солдат, военные, прибывшие, как и он, из госпиталей: кто-то в увольнение, а кто-то совсем, по инвалидности на костылях. Суета вокзала его радовала, где-то рядом в этой суетной толпе смеялись и плакали, но это были слезы встречи, слезы радости.
Из первых двух вагонов выносили на носилках тяжелораненых, эвакуируемых в Барнаульские госпитали, для многих из них война, возможно, уже закончилась. 'Ну, что же, до июля побуду дома, а там видно будет, может и война окончится, а нет - так на фронт! А сейчас бы, самое время, перекусить, да попутку до деревни или, хотя бы до Павловска, поискать' - подумал Леонтий и, прихрамывая на левую ногу, опираясь на палку - трость, вышел в город, на привокзальную площадь.
На площади было людно, поодаль стояли конные подводы из саней-розвальней и саней - кошёвок, да пару полуторок, наполовину крытых брезентом. Некоторые возчики, одетые в длинные тулупы, были явно издалека. В надежде встретить знакомых, Леонтий подошёл к группе пожилых возчиков, курящих самокрутки.
- Привет, мужики!
- И тебе, солдат, доброго здравия!
- Что, всё? Отвоевался, слава Богу? Али как?
- Али как! Вот как бы в отпуск домой на полгода. С госпиталя.
- Ну, это, слава Богу, живой остался! А там, глядишь, и война закончится, походу дела к лету фрица задавим! Кончилась его сила! Похоже, припёрли мы его к стене-то! Так, солдат?
- Похоже, так! Но уж больно он сопротивляется, сволочь!
- Да и народу-то сколько положил! У нас в деревне в каждом доме, почти, похоронка. А где и две! Во, таки дела!
Мужики некоторое время курили молча.
- А ты, сам-то, с какой стороны будешь?
- Из-под Шелаболихи я, с деревни Новообинцево. Вот, думал, может, кто из земляков среди Вас есть, или с ближней деревни, или с Павловска.
- Да был здесь один из-под Павловска, с Рогозихи, вроде. Кого-то привез встречать тоже. Вон его сани стоят у чайной, а сам-то, наверно, для согреву зашел чарочку принять.
- Где воевал-то?
- Под Ленинградом. С января сорок второго всё там, под Ленинградом.
- Долго в госпитале-то пролежал?
- С начала сентября сорок четвёртого.
- Долго, однако! Серьёзное ранение.
- Да, в бедро и в колено попало. Третий раз за войну. Два раза-то более-менее, а вот в третий раз - хорошо задело. И главное опять в левую ногу, как на Гражданской. 'Везучая' нога!
- Да, уж!
- Ну ладно, мужики, спасибо!
- За что спасибо-то? Это тебе, солдат, спасибо за службу твою.
- Прощевайте! Пойду в попутчики проситься, авось повезёт.
- Да повезёт, куда он денется!
Леонтий направился к чайной. Внутри в прокуренном зале, пропахшем пивными парами, несколько небольших компаний мужиков решали насущные вопросы за кружкой пива. За крайним столиком сидел мужичок в сером тулупе, перед ним было полстакана с водкой и шматок сала с луковицей и хлебом, это явно был тот возчик из Рогозихи, который и нужен был Леонтию.
- Привет, земляк!
- И тебе, солдат, не хворать. - Рогозянин, степенно допил водку, закусил.
- Ты ведь, земляк, из Рогозихи будешь?
- С Рогозихи. А ты, вроде как, не с нашей деревни. Откуда знаешь про меня-то?
- Да мужики, там, у вокзала, сказали. А я из Шадры, из Новообинцево, значит. Вот напроситься хочу у тебя, до Павловска добраться. А там, уж, я и пешком доберусь до деревни, или в попутчики попаду к кому-нибудь.
Рогозянин не торопясь завернул сало, остатки хлеба и лук, в тряпку, сунул сверток в карман тулупа:
- Я то что, а вот председатель даст добро, так по мне и поезжай.
Перекусить Леонтию не удалось.
Они вместе, с возчиком, вышли из чайной и направились к саням, количество которых заметно поубавилось, разъехались.
- Вона, и председатель с супругой идут. Она у него на курсах каких-то была в Новосибирске. Поговори с ним, мужик он нормальный, тоже бывший фронтовик.
От вокзала к ним подходили женщина и мужчина. Мужчина немного прихрамывал. 'Видимо тоже ранение в ногу было'- подумал Леонтий.
- Добрый день, председатель! Земляка до Павловска не подбросите? Своим не стал сообщать, нежданно решил приехать.
- С Шадры он, из Новообинцево.
- Добрый, добрый, надеюсь! Отвоевал, значит.
- Нет ещё, на полгода, до июля, на излечение еду. Фамилия моя - Гуляев. Леонтий Сергеевич.
- Ну, что ж, усаживаемся в сани, по дороге поговорим. Не поспешая, часов пять до Павловска будет, так что время есть наговориться.
Застоявшаяся лошадь, резво взяла с места, быстро перейдя с шага на мелкую рысь.
- Добрая лошадь, легко идет.
- А ты где воевал-то, Леонтий Сергеевич?
- Да, с января сорок второго, все под Ленинградом, да около него. Вначале в кавалерии, а потом стрелком, пешим ходом да ползком.
- Да!... Не сладкое дело, война! Страшная и жестокая.
- А ты, председатель, видать тоже фронтовик?
- Да, был фронтовик. А вот весной сорок второго уже