Глава 1
Париж. 1924 год. Торгпредство Советского Союза
— Любезнейший. Соизволите доложить вашему руководителю господину Леониду Красину, что с ним имеет честь беседовать дворянин с родословной в семь столетий, генерал-майор Генерального штаба Императорской Армии Алексей Алексеевич Игнатьев.
— Никакой я не любезнейший, не добитая белогвардейская сволочь. Попадись ты мне под Перекопом — огрызнулся сотрудник торгпредства.
— Проваливай отсюда, пока шею тебе прям здесь не намылил. Небось проигрался в казино или пропил и вспомнил о Родине — матушке, денег пришёл просить. Сколько вас тут таких «патриотов» шастает. Из-за стола поднялся дежурный по офису, демонстрируя отличную выправку.
— Не хотел вступать в спор, извините не знаю какого вы звания. Мундира на вас, увы нет. Но придётся. Я здесь не денег клянчить. А наоборот, предложить. И замечу, деньги немалые, можно сказать, громадные. — Последнюю фразу посетитель выкрикнул в спину, спешно удаляющегося чиновника.
***
Леонид Борисович Красин нарком внешней торговли молодого государства, а по совместительству ещё и торгпред во Франции принял гостя незамедлительно. Справки о нём наводить не потребовалось. Личность графа была хорошо известна.
***
— Скажу вкратце — после обязательных приветствий и крепкого рукопожатия произнёс Алексей Игнатьев. — Мне было высочайше поручено распоряжаться деньгами Российской империи, выделенными казной на закупки для нужд армии. Однако Государь нарушил клятву, данную под древними сводами Успенского собора при короновании. Самодержец отречься от престола и народа не может! После чего я счёл для себя возможным переоформить счета на собственное имя. Более того, свёл их в один. На нём двести двадцать пять миллионов золотых франков.* Я принял для себя непростое решение! Передаю эти деньги, до последнего сантима, Советскому государству.
Торгпред молчал. Наконец поднял голову, ещё раз посмотрел на собеседника и тихо, еле слышно произнёс.
— Что хотите получить взамен, за столь щедрый дар?
— Наградой для меня будет советский паспорт и возможность вернуться на Родину.
***
Весть о поступке Алексея Алексеевича Игнатьева мгновенно облетела эмигрантский Париж. Мать прислала телеграмму — «На мои похороны даже не являйся. Проклинаю.» Позже в него стрелял родной брат. Пуля пробила фуражку в сантиметре от головы. Роскошные апартаменты пришлось срочно сменить на маленькую комнатку в том самом торгпредстве, где его так неласково принял советский чиновник. Слишком много было во Франции желающих отправить «Красного графа» на тот свет.
Глава 2
Ваш покорный слуга долго рылся в пыльных архивах, чтобы отыскать родословную своего героя. Но лучше его собственных слов о предках ничего не нашёл. Поэтому привожу здесь цитату целиком: — «Прадед мой, генерал-майор артиллерии, состоял в 1812 году комендантом крепости Бобруйск и с пятитысячным гарнизоном успешно оборонялся против двенадцатитысячного польского корпуса генерала Домбровского. Выйдя в отставку, генерал-майор рано умер, оставив вдову и единственного сына, Павла Николаевича — моего деда. Павел Николаевич окончил Московский университет, что впоследствии выделяло его среди сослуживцев и повлияло на его служебную карьеру.»
***
В одно декабрьское утро, в аккурат после того памятного восстания на Сенатской площади, всё ещё окончательно не пришедший в себя молодой император Николай первый вышел из Зимнего дворца. Его приветствовала первая рота Преображенского полка. Командовал ротой капитан Игнатьев.
Император поманил его.
— Поздравляю тебя с флигель-адъютантом, — самодержец протянул монаршую руку.
***
Отец «Красного графа» — Алексей Павлович оставил свой след в российской истории тем, что, став членом государственного совета, как мог, мешал политике министра Витте в делах кредитно-финансовой системы.
Главным пунктом этих разногласий было введение золотой валюты.
Игнатьев-старший считал этот шаг не соответствующим интересам земледельческой России и облегчающей иностранцам колонизацию русской промышленности и торговли.
Члена Государственного совета Игнатьева Алексея Павловича — убили на выездном заседании в Твери в декабре 1906 года.
***
Четырнадцатилетнего Алёшу Игнатьева отправили учиться в привилегированный Пажеский Его Величества корпус. Преподаваемые там предметы и учебные программы практически не отличались от курсов кадетских корпусов, но огромное значение уделялось иностранным языкам, французскому и немецкому. Для зачисления в корпус был обязателен высочайший указ.
Год спустя
Младший Игнатьев был представлен Николаю второму и даже прислуживал императрице.
***
Выпускники корпуса имели уникальную возможность.
Правом выбора полка, в котором будет проходить их служба. Алексей пополнил ряды кавалергардов. В сверкающих кирасах и каске с плюмажем он и его товарищи регулярно гарцевали на парадах перед самим Императором и свитой.
В ту пору ходило выражение, что даже чистокровный арабский скакун рядом с лошадью кавалергарда выглядел жалко. Каждая лошадка подбиралась индивидуально и зачастую весила почти тонну. Во время войны такие всадники в считанные минуты сметали пехоту и даже конницу врага.
***
Карьера Алексея развивается стремительно. Он даже дирижировал военным оркестром на придворных балах. По его команде мазурка сменяла котильон. И не где-нибудь, а в самом Зимнем Дворце, в присутствии императорской четы.
***
1916 год
Один из политических деятелей того времени Павел Милюков, однажды выступая в Государственной думе с критикой царского правительства, вдруг неожиданно рассказал об агентурной сети Игнатьевых в Европе.
Информации об этой стороне жизни героя этого рассказа крайне мало, но кое, что всё же удалось нарыть.
***
В период Первой мировой войны он и его брат работали в области внешней разведки. Им удалось создать агентурную сеть в странах Западной Европы..
Я искренне уверен, что эти люди помогли русской армии одержать несколько побед. Знаменитый Брусиловский прорыв состоялся, в том числе благодаря информации одной из агентнесс Игнатьева, которая смогла начертать схему вражеского расположения на подошвах ног, и таким образом доставила её, преодолев не одну границу.
Глава 3
В начале двадцатых годов прошлого столетия русская эмиграция выживала, как могла. Остатки белой армии оказалась на Балканах. Бывшие кадровые офицеры зарабатывали гроши трудясь в угольных шахтах в Болгарии, строили дороги в Югославии. Счастливчики, которым удалось добраться до Бельгии и Франции, поступали работать на автомобильные заводы. Бывшие полковники и генералы познавали тяжёлый пролетарский труд.
***
Игнатьев понимал — в таких условиях для него главное – обеспечить собственную безопасность. И если его, эмигранта — миллионера, до сих пор не убили, то лишь потому, что он один имеет доступ к банковскому счёту. В любой день вместо банального убийства может состояться не менее банальное похищение. Выход один — отдать миллионы большевикам и наконец вздохнуть свободно.
***
Несмотря на столь щедрый подарок. Правительство Советского Союза приехать в Россию Игнатьеву не позволило. Доход бывшего миллионера сократился до минимума. И бывший миллионер начал выращивать грибы, на продажу.
1937 год
«Красный граф» числился клерком в торгпредстве, однако на самом деле занимался агентурной работой, теперь уже выполняя сложные поручения советской разведки. Как и в былые годы, в его ведении десятки нелегалов.
***
Наконец «клерка» пригласили в Москву. И сразу на парад, посвящённый первомайской годовщине.
— «Я оказался на брусчатой мостовой Красной площади, за малиновым бархатным канатом у Мавзолея. Какая честь. Какая честь».
Четыре года спустя. Великая Отечественная война
В газете «Известия» от 25 октября 1941 можно отыскать следующее: — «Быстро расходятся только что вышедшие воспоминания генерал-майора Игнатьева «50 лет в строю».
И с чего бы это бывшему белогвардейцу такая честь?
В Москве «Красный граф» официально вёл курсы для командного состава Красной Армии. Заведовал кафедрой иностранных языков Военно-медицинской академии. По сравнению с прошлой кипучей деятельностью, явно не масштабная работа.
Но бывших разведчиков не бывает.
Доподлинно известно, что он имел постоянный и прямой доступ к Сталину, а это дорогого стоит. Как бы обладал титулом «личного разведчика». Не он первый, не он последний. Имели подобных «карманных шпионов» и другие «великие».
Были личные тайные осведомители у кардинала Ришелье. Эти люди составляли основу его политического влияния. Уинстон Черчилль тоже имел личную разведгруппу под названием «Фокус». В неё входили влиятельные банкиры Великобритании.
***
Один из руководителей личной разведки Сталина — Мартиросян. Вспоминал:
— «Был у Сталина человек под псевдонимом — Константин Мефодьевич. Специальность этого человека заключалась в умении виртуозно взламывать секретные архивы.»
Оттуда черпали сведения способные раскрыть механизм управления рядом стан.
***
Дважды генерал-майору удалось избежать самого страшного для русского человека — смерти на чужбине. Ветерана двух войн и кавалера Ордена Почётного Легиона похоронили на престижном кладбище Москвы.
С момента его смерти прошло более полувека, однако и до настоящего времени трудно дать оценку его поступкам.
«Красный граф» за огромные деньги смог купить возвращение на Родину и сделал много чего, до сих пор мало известного, в интересах его и моей страны.
_______________
* — На эти деньги можно было приобрести сто семьдесят четыре тонны сто пятьдесят килограммов драгоценного металла! Или купить остров, солидных размеров в Средиземном море.
|
