/рассказ – фантасмагория/
Борька лежал на подоконнике и нежился под первыми лучами весеннего солнца. Ласковое тепло, доставляемое светилом к земле, разморило кота, и он, разбросав лапы, грел свой туго набитый живот.
Борис вспоминал сцены из своей последней жизни, в которой он, кажется, был человеком.
Да, - утвердился он в своей мысли, - может быть, не очень хорошим, но человеком. – И неожиданно вспомнил, что у него у самого был кот. Точно, был! Рыжий, шкодливый, до омерзения противный, жадный и на кого-то очень похожий.
Интересно, - он похож на того, что из прошлой жизни, или уже из этой? Кажется, из этой…, нет, из той. Но на кого по-хож-то? – лениво ворочал Борька своими извилинами. - А-а! Это тот, из телика, которому мне всегда хотелось расцарапать его наглую физиономию! Один из главных дурильников в этой зверско-человечьей стране! Ох, не любит этого хама, хозяин! И причина, по которой он называет меня Борькой…, - задумался кот, - по-моему, как-то связана с этим рыжим!
Но как? Да хоть как! - обозлился кот, - Чего это я ломаю себе голову? Пусть ее ломают люди! Мне это все - перпендикулярно-фиолетово. Кормят, слава Святой Кошке Матери, от пуза, спать, тоже сколько хочешь. Вот если бы еще валерьяночки почаще подносил бы детеныш человека! М -р-р! Тогда, ваще, все было бы замечательно! Бывало, плеснет на хлебушек десяток капель, пожуешь эту божественную амброзию, и так хорошо становится на душе! Мр-р-р, как будто котята-ангелы, по этой самой душе, прыгают! Прыгают, резвятся! И тут...! Тут, самое время оторваться и поноситься по квартире; по ее стенам, коврам, развешанным на них; поиграть в футбол флаконами красивой самочки человека. Э-эх, красотища! Все разбито, перевернуто с ног на голову! Сам старый Пес Шелудивый, прости меня, Санта Киса Мия!
А это еще, что такое?! Что за помесь с итальянским?
А жизни свои прошлые посчитать слабо?
Дак,.. четыре, как-будто.
То-то и оно, что, как-будто.
Ладно, проехали! Так на чем мы тормознулись?
Пес Шелудивый голову сломит!
Да, непременно сломит! Потом, правда, достается от человека: - Ты смотри, что делается! – вопит он, увидев весь этот бедлам, - Как Борис, так обязательно пьяница! Все перевернет, переломает, разрушит, и все - по-пьяни! Тот, черт его побери, подшофе, такое же вытворял! – А, я, - до сих пор виноват! И этот туда же! В квартире, “понимашь, ли”, кавардак устроил! Кастрирую к чертям собачьим! Или с моста сброшу! И я, пес откуси мою левую лапу, - не забуду привязать к мешку кирпич побольше! Ты у меня, черта с два, выплывешь!
Ну, это ж надо такое придумать?! – нервно перевернулся на бок Борис, - У меня тут в соседках, как раз, такая кошечка объявилась! Кокэтливая, привэтливая! А мурлы-ычет! Что ангелок кошачий с крылышками! Даже мурашки, - по шкуре! А это чмо: - Кастрирую! С моста сброшу!
Дробный стук, раздавшийся рядом с ним, заставил Борьку перевернуться и открыть глаза. Раздался шум крыльев, и кот увидел, метнувшегося в открытое окно, своего заклятого врага - ворону.
Нехорошее предчувствие заставило Борьку заглянуть в мисочку с кормом: - Святая Матерь Кошка! – взмолился он, - Святой защитник, Кот! Святое, семейство Мягко ступающих! Не Я ли, рискуя шкурой, воровал для вас лучшие куски корма?! Куда, Пес Лохматый вас подери, вы смотрели?! Эта, черная и летающая, чмара оставила меня без еды! Раз, два, три… Осталось три гранулы! А хозяйка, - почесал кот затылок, – придет нескоро и я сдохну от голода! Сдохну бесславно и без очереди! Пес Смердящий побрал бы эту дрянь и воровку! Но это же наглость и хамство! А хамов надо учить! – размышлял разозлившийся, и от того святотатствующий Борька.
Вспомнил, вчерашний день. Вчера ворона не только съела его корм, но еще и долбанула его клювом в лоб!
Меня, кого называют “ловко бегающим по стенам”? Меня, спящего, не помышляющего ни о чем плохом? Любимца Святой Матери Кошки и всего кошачьего мира? Так вот, сразу, и в ло-об?!
Борис вспомнил, что сильнейший удар, привел его в неописуемую ярость заставившую кота броситься на, тут же взлетевшую ворону, отчего он едва не сверзился вниз! Только ловкость и сила лап помогла ему, извернуться и зацепиться когтями за деревянный подоконник. С большим трудом вскарабкался он обратно наверх, и долго дрожал от ужаса, глядя вниз на асфальт, на котором представил свое неподвижное, разбитое в кровь, - такое холеное и пушистое тело.
Надо проучить ее, но как?! – провожал кот злым взглядом удаляющуюся и нагло каркающую птицу.
О, если бы я умел летать, то проучил бы эту, Пес Смердящий оторви ей хвост и крылья, воровку! Святая Кошка, Мать, почему ты не наделила меня способностью летать?!
Ворона, тем временем, заложив вираж, приближалась к окну, на котором, вздыбив шерсть и угрожающе выгнув спину, стоял разобиженный и злой кот.
Поравнявшись с окном, птица повернула голову в его сторону, и громко, с явно выраженным злорадством, прокаркала, что-то очень обидное из ненормативной лексики ''Свободно парящих и машущих, крыльями''.
Обратив, таким образом, на себя внимание всей летающей и чирикающей братии, ворона, подмигнула всей стае правым глазом, - мол: - Пронзающие клювом небо! – кричал ее взгляд, - Сейчас я покажу этому лежебоке, где черви зимуют! - и пошла на второй круг. На этот раз она пролетела, с торжествующим криком, несколько ближе к окну: - Чихала, - мол, - я на всех усатых, и мягко ступающих!
Третий круг будет еще ближе, - подумал кот. В нем проснулся охотник! Огонь отмщения сжигал его изнутри и выворачивал наизнанку! Он готов был выпрыгнуть из своей шкуры, лишь бы вонзить свои когти в тело этой наглючей вороны.
Очень осторожно Борис подвинулся на самый край подоконника. Лег. Подобрал под себя лапы. Проверил готовность к выпуску когтей, приготовился к прыжку: - Тпру-у! – Осадил себя вдруг Борька, - Ты что это делаешь? Никак, - крыша поехала? – удивился он себе. - От тебя же, - только шкура с когтями останутся! Ты, парень, забыл, что находишься на восьмом этаже? Или тебе не терпится встретиться со своим папенькой, котом Базилио, царство ему кошачее?! Так, батюшка героически погибли в жестокой схватке с целой сворой собак! А ты - в схватке с вороной?! Все кошачьи святые, и ангелы - помрут со смеху!
Удалившаяся ворона, решив показать всей птичьей ораве, рассевшейся на проводах и где только можно, - свою отчаянную смелость и, на выходе из виража, с еще более громким криком, устремилась на кота.
Птица была великолепна! Подобно выпущенной из лука стреле, угрожающе; выставив вперед мощный и острый клюв, она стремительно шла на столкновение с котом.
Борька, залюбовавшись красиво атакующей птицей, чуть не пропустил момент маневра. Бессмысленно было встречать грудью, несшиеся на него, со скоростью выпущенного снаряда, полтора-два килограмма вороньих мышц. Они бы смели его, как он сметает ударом лапы зазевавшуюся муху. В последний момент, - кот едва успел отпрыгнуть в сторону, и ворона, с глухим стуком, врезалась в боковую стену, перед которой только что, находился он, - Борис!
Ну, вот и все. - проворчал Борька, - Наверное, в кой-то из прошлых жизней я был полководцем, уж, больно ловко провел я эту операцию! Может быть, я был Наполеоном?! – предположил он. - А, что? Я смел, отважен и умен, и чем я не Наполеон?
Величественно и грациозно подошел он к поверженной птице. Брезгливо потрогав лапой, неподвижную, но еще живую тушку, он небрежно столкнул ее с подоконника. Ворона камнем полетела вниз.
Подлюге, – подлючая смерть! – победоносно прокричал кот и торжествующе оглядел притихшую пернатую ораву.
«Лечу я с восьмого этажа и думаю: - пока все идет хорошо», - ухмыляясь, вспомнил кот анекдот, из прошлой жизни, провожая взглядом кувыркающуюся ворону.
Наверное, я был еще и философом, - успел подумать он о себе и, вдруг, злобно взвизгнув, высоко подпрыгнул на подоконнике. - На уровне второго этажа, ворона расправила, вдруг крылья и перешла в бреющий полет в направлении ближайшего дерева.
Сев на сук, она очумело потрясла головой; неуверенно переступая лапами по ветке, встряхнулась и злобно, снизу-вверх посмотрела на Бориса.
Это был первый раунд! - кричал ее взгляд, - Мы тебе еще попадемся, и тогда я с корнем вырву твои усы и выклюю твои янтарного цвета зеньки! – пообещала она взглядом Борису.
Тяжело взлетев, птица набрала высоту и заложила новый, пока не уверенный вираж. Пролетев перед Борькой, ворона чуть не сожгла его своим испепеляющим взглядом. От него у кота пробежал, напомнивший о смерти, холодок по спине.
Да, - понял он, - основная битва еще впереди! Однако, - как бы ни прозевать подлый маневр этой каркающей твари!
Птица, пролетев еще раз, и, теперь, гораздо ближе к Борьке, сделала вид, что не замечает его: - Я, - мол, тут летаю себе потихоньку, и до котов, на подоконниках, мне ни-ка-ко-о дела нет!
Кот понял, что ворона, расчитывая на охотничий инстинкт мягко ступающего, хочет заставить его прыгнуть себе на спину, самой же, сделать рывок и.., - Прощай, Борис! Доброго полета к Псу Смердящему в ад собачий, кромешный и холодный! Пес Лохматый меня побери! А я, ведь, прыгну! - решил, вдруг, Борис.
- Непременно прыгнешь, - согласился с ним, молчавший в нем до сих пор философ, - и разобьешься! И тогда придется реинкорнироваться в другое тело, а где его взять? В ситуации, сложившейся в данный момент,.. – пустился он в рассуждения...
- Т-с-с, – прошипел «Наполеон», - операция разработана по всем правилам военной науки! Риск, конечно, есть, но если, прыгнуть на спину, попав лапами поверх крыльев, то может все и получиться!
- Да, но учитывая нарастающую скорость сопротивление воздуха.., - начал канючить философ.
- Что вы никак не успокоитесь?! – принялся ворчать в нем «Понимашь ли», - Пора бы уже и бахнуть по пятнадцать капель валерианочки, а то в горле, что-то першит.
- Пьянь голубая, ты уже добахался до того, что развалил все что можно, а сейчас хочешь, чтобы мы промазали, и разбились?
- Может я, и позволяю себе немного лишнего, и наделал много, чего не следовало бы, но голубым я никогда не был, – обиделся “Понимашь ли”,
- Ладно, заткнись, - бросил ему «полководец», - ворона - летит. Приготовились!
Ворона, как и предполагал Борис, подлетела совсем близко и, кот, метнувшись вверх и вперед, прыгнул ей на спину. Широко расставив лапы, он вцепился когтями в середину крыльев и улегся на тело вороны.
В последний момент он услышал, крик ужаса самочки человека, вошедшей в комнату: - Боря, ты куда?! Вернись, я прощу тебе все, в чем бы ты ни провинился!
Перепуганная ворона, под тяжестью Бориса, невольно планируя, стала грузно оседать вниз. Кот, превозмогая страх и ужас, - охвативший его от стремительного полета, изо всех сил давил на крылья, удерживая их в горизонтальном положении.
…седьмой, пятый, третий,.. - считал Борис этажи. - Ну, Святая Мать Кошка, - сохрани и помилуй! – захотелось помолиться коту, но вспомнив, что он в полете, - крепче вцепился в крылья птицы.
Ворона грохнулась оземь и неподвижно замерла, а Кот, перевернувшись через голову, по инерции полетел вперед. Вскочив на лапы, развернулся и
