НЕПЛАНОВАЯ ПОСАДКА (из дневника лётчика-перелётчика)

       Бог мой, как только меня в Одессе ремонтники не уговаривали проконтролировать работу техники вообще и выработку топлива в частности уже на маршруте домой (мол, будут проблемы, вернётесь к нам, будем смотреть!) – до главного инженера спор дошёл! – я стоял на своём: у меня приказ всё проверить на всех режимах по полной программе в двух полётах! Заводские же яростно сопротивлялись: им за экономию топлива премию платят! А тут я эту самую премию уменьшаю, более 7 тонн керосина – для завода ощутимо! Да мне ваша премия по хрену! Пилотам ВВС даже за облёты не платят, как оплачивают вашим лётчикам-испытателям каждый взлёт. Хотя программа облёта и риск поднимать самолёт после ремонта одинаков. Вот, ребята, утверждённое моим командиром и инженером полка задание, готовьте матчасть! У меня приказ! Без облётов самолёт не приму!
      И полетел! А куда они на хрен денутся!
      После первого вылета привёз замечания, правда, не по топливной системе: при снижении истребителя ниже установленной мной на задатчике радиовысотомера опасной высоты, автопилот АП-155 с освобождённой ручкой управления вяло (с перегрузкой 1,7 – вместо 3-3,5) переводит самолёт в набор высоты!
      — Да мы всегда такое передаточное число на автопилоте ставим! — шумели прибежавшие спецы по авиационному оборудованию.
      — Да вы всегда делали неправильно! — зыркнул я на них строго. — Лётчик в бою будет ранен, потеряет сознание. Автопилот мог бы увести его от земли, пока придёт в себя, а перегрузка маленькая, высоты на большой скорости с таким вялым выводом и не хватит!
      — Наши испытатели с завода нам такие замечания не делали!
      — Ваши лётчики-испытатели в бой на этих самолётах не полетят! А эвакуируются в глубь страны! Как оборудование! Короче и проще! Я ничего не придумываю! Есть Руководство по эксплуатации, делайте, как положено!
      — Кого к нам прислали?!! — отходя от меня, возмущаются эти гражданские спецы так, чтобы и я, значит, слышал. — Какой-то буквоед! Вот пилоты пошли!
      Но замечания есть (и тут минус в премии в данном случае у прибористов и дирекции завода), пришлось проблему устранять. Весь день они занимались регулировкой. А я ушёл с территории завода, в гостинице переоделся и просто гулял по Одессе, дышал одесским воздухом и вслушивался в колорит одесской речи. Вернулся, в лётной столовой пообедал. Потом послеобеденая дрёма. До ужина. Вечером сходил в знаменитый Одесский оперный театр на «Чио-Чио-Сан». А на рембазе лишь к концу дня прибористы наладили автопилот. И на другой день меня, одухотворённого оперными искусствами, отправили во второй полёт.
      И после оного заруливаю, а меня уже встречают ВСЕ специалисты, а не только техник самолёта! Они с облегчением вздохнули, когда увидели, как я вывел в Листе подготовки техники к полёту надпись, что замечаний нет. К тому же мне, пока я облётывал матчасть, уже пробили «добро» на Белоруссию – побыстрее выпихнуть меня отсюда, пока я ещё один облёт не потребовал!
      Мне скоренько подготовили МиГ к вылету и я понёсся с Одессы-мамы!
      Ну, взлетел я, лечу, значица… Настроение превосходное – с утречка в воздухе покувыркался, душу на безудержном пилотаже отвёл!
      Посадка в Щучине для дозаправки.
      Переночевал и на следующий день дали разрешение на вылет домой!
      На форсаже набрал высоту 8100! Лечу в облаках!..

      А в это время КП Воздушной Армии говорит нашему полкачу Лейченко С.Д., руководившему полётами у нас на аэродроме:
      — Станислав Данилович! У тебя погода портится, давай-ка всех подсаживай! Запуски больше никому не разрешай!
      — Так, у меня Ф-в из Одессы возвращается! Я ему «добро» дал! Он на полпути к нам!
      — Ф-ва принять – примешь, а своим запуск не давай!
      — Ах так! — попала вожжа под хвост Лейченко. — Тогда я и Ф-ва принимать не буду! Куда хотите, туда его и сажайте! У меня погода портится!

      …А я лечу домой предвкушая возвращение в родные пенаты!
      И тут…
      — 37 910й! Я – «Гайка»!
      — Отвечаю, девять-десять!
      Я люблю этот позывной! И если он есть в перечне на перелёты у начальника связи, всегда выбираю его, первые две цифры – любые, не в них дело!
      — Вам посадка у нас!
      — С какого, девять-десять? «Гайка», у меня вас в плане нет!
      — Теперь будет! Посадка у нас, девять-десять! Я – «Гайка»!
      Видите – пунктам управления тоже нравится с такими цифрами в позывном работать!
      — «Гайка», 37 910й! Ничего не знаю, я лечу домой!
      — 37 9-10, вам посадка у нас! Снижение до 6.000! Выполнять мои команды!
      — «Гайка», 9-10! Да я под вашим управлением не нахожусь! Пошли на фиг!
      — 37 9-10, не на фиг, а к нам – на посадку! — и чувствуется, что они при этом лыбятся в микрофон.
      Тут я вспомнил про парольные числа, ведь враг хитёр и коварен! А вдруг супостат вносит сумятицу?
      — «Гайка», 37 910й! Подтвердите – 83!
      По моему наколенному планшету они должны дать ответ – 41!
      Такой наглости от меня офицеры боевого управления с «Гайки» не ожидали и поэтому парольных чисел под рукой не имели. И эфир заполнился их жгучим молчанием. (Пока они бегали к диспетчеру и брали числа, потому как по громкой связи, даже по телефону, такие вещи запрашивать и передавать нельзя!) Расцениваю это молчание по-своему:
      — Я же говорил: на фиг! Всё! Я лечу домой! — и доволен, что супостата из-за бугра провёл! Или, по крайней мере, имею право не выполнять команды неизвестного пункта управления!
      — 37 910й, «Гайка»! Не на фиг! А подтверждаю – 41!
      Сука!
      Но я не сдаюсь! И решаюсь связаться с КП Ленинграда, чтобы, значит, наваляли этим с «Гайки»: что за бардак! Я – на крайнем этапе по пути домой, а тут заставляют тереть новые колёса моего истребителя о бетон запасного аэродрома!
      — «Колхида-контроль», 37 910й!.. «Колхида-контроль», на связь!.. «Колхида-контроль»!.. Ау! Ответьте, (бл****ая – это не в эфир!) «Колхида-контроль»!
      Ленинград упорно молчал! Хотя должен был, если не управлять мной, то, по крайней мере, контролировать мой полёт, так как я уже вошёл в зону ответственности сектора управления воздушным движением нашего военного округа.
      — «Гайка», 37 910й! Свяжитесь по наземным с «Контролем»! Пусть подтвердят мне посадку у вас!
      А сам лечу прежним курсом и на своей высоте! И не собираюсь снижаться. В надежде, что всё выяснится. Или выяснится, когда я уже буду далеко!
      С «Гайки» быстренько связались с Питером, обрисовали ситуацию, обозвали меня, непослушного, и предупредили Контроль, что просто так я им не сдамся, могу морочить голову парольными числами!
      Минуты через три проклюнулся Ленинград:
      — 37 910й, «Колхида-контроль»! Ну чего тебе надобно, старче? Сказали посадка на «Гайке»! Что не понятно!
      — «Колхида-контроль», я – 37 910й! Подтвердите – 67!
      — 37 910й, я – «Колхида-контроль»! Подтверждаю – 92!
      Вот же гад! Правильно, сучка!
      — 37 910й, я – «Колхида-контроль»! Выполнять команды «Гайки»!
      Одновременно переключаю АРК на свой аэродром. Стрелка радиокомпаса растеряно бродит по шкале, направление домой не показывает, что говорит о том, что наши приводные станции выключены и, вполне вероятно, свои меня уже не ждут!
      — «Колхида-контроль», 9-10! А чего меня мои не принимают?
      — 9-10, «Колхида-контроль», погода у вас портится!
      — «Колхида-контроль»! Так, портится, а не испортилась! И я дома сяду при любой погоде!
      — 9-10, твой 01й не хочет тебя принимать! Понял? Потому как ему полёты забили!
      — «Колхида-контроль», а зачем вы им их забивали? Что, нельзя было забить после моей посадки?
      — 37 9-10, ты нас уже зафакал! Не разговаривать! Посадка на «Гайке»! Конец связи!
      — 9-10, «Гайка»! Всё? Успокоился?
      Ну что! Делать нечего! Я в эфир:
      — «Саксофон», 37 910й! «1001» от «Гайки»… и саму «Гайку» поимел! Спасибо за управление! До свидания!
      — 37 910й, «Саксофон», — хмыкнул с улыбкой в микрофон офицер БУ белорусского аэродрома, — ваше удаление 280, азимут 45, счастливого пути!
      — «Гайка», 37 9-10! Чёрт с вами! Под ваше управление!
      — Ещё не известно, кто кого поимел, 9-10! — обижено замечают с КП «Гайки».
      И после паузы (чтобы не получить звездюлей за радиообмен):
      — 37 9-10, «Гайка»! Занимайте 6000! С курсом три-полсотни!
      Я расстроенным голосом:
      — 9-10, понял, шесть! Беру курс 350! Сссссссс!..
      С креном 45 (в облаках большие крены и развороты с повышенной перегрузкой лучше не допускать!) разворачиваюсь на заданный курс. Серебристой головкой на бортовом хронометре останавливаю бег секундной стрелки, сбрасываю на ноль и по новой запускаю отсчёт. Ну, чтобы вести контроль за пройденным расстоянием. Чёрт его знает, куда они меня будут вести! Доверяй, но держи на контроле и проверяй – на этом построена вся безаварийная работа в авиации, и не только боевой! Однако ОБУ с Гайки оказались знающими специалистами своего дела. Вывели в район аэродрома и передали управление мной Руководителю ближней зоны ответственности.
      Ну, зашёл! Сделал круг над ними для выработки топлива… Сел… Записал себе посадку при минимуме! Хотя… на фиг она мне нужна – днём при минимуме! Разве что, для продления сроков по технике пилотирования в подобных условиях…
      В столовой меня уже ждёт сытный ужин! И номер в гостинице… (Я ещё с воздуха через диспетчера всё это заказал.)
      А на завтра погоды нет по всему ЛенВО!
      С утра я на метео и к диспетчеру, потом свободен как МиГ в полёте!
      В гостинице на спине! После бессонной ночи… Потом ТВ! Питание в лётной столовой по реактивной норме за талоны… Гостиница…

      Да, так я насчёт бессонной ночи! Ещё вчера с юной на вид официанткой «хи-хи», да «ха-ха»! Без всякой надежды на успех! Кто я здесь? Залётный! Но…
      И ночью… Для этого с девушкой и контакт налаживал…
      Ах, как она глазки закатывала, как стонать умеет, мамуля моя родная! Как краснота от груди и по всей шее!.. И продолжительная дрожь по всему телу!.. Как её пальчики у меня на ягодицах… Нет, так сыграть нельзя!..
      А потом, после вулкана страстей двух молодых людей… В обнажённых объятиях друг у друга! И поцелуи…
      Ох, как она целуется!.. И целует!.. Везде!…
      И я никак не могу определить: что мне больше нравится – пики удовольствия или сам процесс!..
      …Распечатал её и всему научил сосед-лейтенант-вертолётчик (...), когда отец служил в Германии. И эти ощущения просто пронзили её! Никогда не думала, что такие наслаждения существуют!.. И она уже не могла без того, чтобы её раздевали и целовали, чтобы её лейтенант сам дрожал от возбуждения и хотел её! Чтобы чувствовать вес обнажённого мужского тела на себе… Или его сильные руки и по другому… Страстные движения в ней главной части его существа, которая скрыта от большинства людей! Но не от неё! И как он со стонами, похожими на рычанье, изнемогает ей вовнутрь…  А потом опустошённый, после всего, что было, вяло отвечает на её горячность… Поначалу даже думала, что делает что-то не так! Или ему нужно от неё только это! Однако потом узнала: так все мужики скроены нелепо…
      — Отлично скроены, — прошептал я перед тем, как поцеловать её в ушко. — Нас это вполне устраивает! И вас, ежели подумать, тоже! Представь, если б после получения