полу лоджии. Оля постелила простыню и дала мне подушку. Одеяло было немного коротким, но я к таким мелочам давно привык. Быстро раздевшись, я улёгся под немецким тёплым тёмным небом, но спать почему-то расхотелось. Наша кампания устроилась рядом, на креслах лоджии. Мы продолжили разговор про родственников, кто и где живёт. Оказалось, что у Оли есть два брата, которые не захотели переезжать в Германию и остались жить под Красноярском. Мама по ним очень скучает, и иногда навещает их. Приезжать сюда они не хотят.
Я рассказал про свою тётю, мамину старшую сестру, которая работала переводчиком в Берлине в то время, когда там построили стену, разделившую город надвое. Благодаря ей я до сих пор что-то ещё знаю по-немецки. Работая в школе, она выписывала пионерскую газету “Trommel”, где я не без успеха мог читать заметки на немецком языке, понимая смысл написанного сразу по-русски. Правда, это было почти тридцать лет тому назад.
Когда вечер воспоминаний закончился, Дима и Оля пожелали нам спокойной ночи, и ушли в свою спальню. Наташа ещё немного посидела рядом со мной и перебралась на свой шведский диван. Дверь на лоджию я не закрывал. Наташе необходим свежий воздух. И потом, когда я высплюсь, я обязательно заберусь к ней под одеяло. Мы всё время так с ней поступаем, когда ночуем под одной крышей. С этими благородными мыслями и закончился наш первый день в гостях у брата.
