Рассказав маме о поездке и сеансе у ясновидящей, Даша заглянула в родные глаза, пытаясь найти поддержку.
— Ну что тебе сказать, доченька, — Людмила Ивановна разгладила складочки юбки, — хорошие мужья на дороге не валяются. А твой Олег всё же не такой плохой.
— Я подам на развод, даже если Пашка и не бросит жену. Люблю я его, понимаешь?
Мама отрицательно покачала головой, не соглашаясь с дочерью:
— Подумай семь раз, а потом принимай решение. И опять же таки, Алёнку оставлять без отца. Вырастет, спасибо не скажет. Любовь… — женщина задумалась, — а есть ли она вообще? Может, дурь это. Обида в тебе говорит. Ласки захотелось, а тут он… Да и Павел-то тебя любит? Ты уверена?
— Ну, если говорить о женской интуиции, то любит. Нам с ним хорошо вместе, — у Даши загорелись глаза, хотелось поделиться пусть краденным, но счастьем, но мама остановила:
— Доча, любовь такая штука... — она задумалась. — Вот я жизнь, считай, прожила, всякое бывало с твоим отцом, а только не променяю его ни на какого красавца, ни на какого богатого или профессора. Мой он, понимаешь, и всё тут. А Пашка не твой.
— Мой, — упрямо сказала Даша, но всё же спросила: — Мам, а как точно определить, по каким признакам, что точно любит? Есть такие?
— Конечно есть. Если любит, ребёнка хочет от любимой женщины. Но это не твой случай, — грустно улыбнулась, — а в твоём... Ну, если делает для тебя что-то такое, что важно для тебя, а не для него. Понаблюдай, сама поймёшь. Эх, Дашка, зачем судьбу такую выбираешь, душа у меня за тебя болит, а только запретить не могу, — Людмила Ивановна покачала головой. — Но время всё расставит по местам, я уверена. А сейчас пошли ужин готовить, отец скоро придёт с работы.
Рано утром Дашу разбудил звонок телефона.
— Давай бегом на улицу, соня! — услышала она желанный голос.
Накинув наскоро халат, выскочила за калитку. Увидев её, Павел открыл дверцу и что-то взял с сидения.
— Вот, держи, лопай на здоровье, — и вручил огромный арбуз.
— Ты где его взял? Ещё ведь нет на рынке, а на огороде совсем зелёные, — еле удерживая подарок, спросила Даша.
— А, фуру ночью тормознули. Без документов, — увидев вопрос в глазах, добавил: — Да не переживай, сердобольная, отпустили, вот только угостились немного. Ладно, я поехал, пока.
Арбуз оказался сочным, сахарным, все наелись до отвала.
— Мам, а это знак? Что Пашка меня любит? Я ему как-то обмолвилась, что арбузы больше всего люблю, — торжествующе произнесла Даша.
— Может, и любит, да только что дальше-то?.. — вздохнула Людмила Ивановна.
А дальше произошло то, о чём предупредила ясновидящая.
***
— Давай на кухню, а то Серёжка с ночи спит, — тихо сказала Маша, открыв дверь.
Через пять минут аромат свежезаваренного кофе витал в воздухе, и начался разговор.
— Ну, Дашка, вы даёте! И молчала! — воскликнула Маша, выслушав исповедь подруги. — Но с разводом ты бы не торопилась.
— Маш, ну не хочу я обманывать Олега. Он хороший человек, не заслужил такого. И вообще, чувствую теперь себя недостойной его, — Даша не смотрела в глаза подруге, как будто и перед ней была в чём-то виновата. — Ещё найдёт себе женщину, а я...
— А ты страдать будешь? От дура ты, Дашка, — махнула рукой Маша. — А что Пашка? Он ведь свою Анечку не бросит никогда. Думаешь, ты у него первая? — Даша вопросительно посмотрела. — Далеко нет. И уверена, что не последняя. Даш, да бабник он. Вот...
— Не надо, — остановила Даша подругу. — Он мне сам рассказывал, я в курсе.
— Ну, если так... — протянула Маша, — то у вас действительно близкие отношения.
Помолчали. У Даши зазвонил телефон и на экране высветилось "Павел".
— Лёгок на помине, — улыбнулась она: — Алё, — но вместо радости на лице появились совсем другие эмоции. Она посмотрела на подругу, нажала на громкую связь, и с динамика донёсся голос Пашкиной жены.
Аня требовала прекратить общение с мужем, оставить его в покое и всё в таком духе. Даша, ничего не ответив, отключила телефон. Настроение упало, общаться с Машей больше не хотелось, и она, наскоро попрощавшись, побрела на маршрутку.
Через полчаса позвонил Павел, извинялся за жену, за то, что не стёр эсэмэски, и она их прочитала.
— Даш, она меня уже два дня грызёт, я не знаю, что мне делать, — растерянно сказал всегда уверенный в себе Павел.
— Ну, давай я поговорю с ней, всё объясню? — робко предложила Даша в надежде, что Пашка не примет её предложение.
— А что ты ей скажешь? — вместо отказа спросил он.
— Я найду что сказать, — тихо ответила Даша.
Павел промолчал, а на следующий день утром позвонил и попросил выйти на улицу.
Возле чёрного "бумера" стояли он и его жена. Увидев Дашу, Аня подбоченилась, взявшись руками за бока и высоко подняла голову. Она и так была выше Даши, а теперь вообще возвышалась над ней, как опасная скала.
— Зачем ты писала эсэмэски моему мужу? — Дашу никогда не допрашивали, но видимо именно так ведёт себя "плохой" полицейский.
— Зачем? — Даша пожала плечами. — Затем, что я люблю вашего мужа.
— Что? И ты спокойно об этом заявляешь мне? Мне, его жене? — возмущение выразилось ещё и в размахивании руками перед лицом виновницы скандала.
Даша отступила на несколько шагов и снова спокойно сказала:
— А что, любить чужого мужа запрещено законом? Тем более… Он меня не любит и ничего не обещал. Он прекрасный семьянин, вам повезло, — и внимательно посмотрела на Павла. Тот опустил глаза и отвернулся.
— Так ты ещё и навязывалась, бесстыжая? Ужас! Никакого самоуважения, — тонкие губы скривились в презрительной ухмылке.
— Ну да, вот такая я нехорошая, — согласилась Даша. — Но это мои проблемы. Вы закончили спектакль? — и, не дожидаясь ответа, отвернулась от "гостей" со словами: — Занавес, господа!
В спину полетели какие-то оскорбления, насмешки, затем хлопнули одна за другой дверцы, и машина тронулась с места. Даша на ватных ногах вошла во двор, присела на лавочку и расплакалась.
— Поплачь, дочка, слёзы очищают, — Людмила Ивановна всё слышала. — И хорошо, что это закончилось так быстро. Тебе будет наука на будущее: не нужно брать чужое.
— Да. И за всё надо платить... Я ведь знала это... Но как же больно, мамочка…
— Как говорил Соломон: «И это пройдёт», так что… Всё когда-то быльём порастёт, и будешь ты вспоминать только хорошее, — мать погладила непутёвую дочь по голове.
— А расскажи мне что-нибудь хорошее, — попросила Даша, — про вас с отцом.
Две женщины долго ещё сидели, вспоминая то хорошее, что проносится сквозь жизнь и никогда не забывается: первую чистую любовь, первый поцелуй, счастье материнства…
Эпилог
Даша приехала домой с чётким намерением всё рассказать Олегу и попросить развод. От принятого решения полегчало на душе, будто камень свалился. Ей показалось, что сделать это будет легко.
На чай забежала соседка и, обрадованная встречей, принялась тараторить, делясь всеми новостями, которые насобирались за время отсутствия Даши.
— Что у тебя с Олегом-то произошло? Вы поругались? — по-заговорщицки спросила Таня. — С момента твоего отъезда ходит сам не свой — не здоровается, никого не замечает. Как зомби прямо какой-то, — отхлёбывая ароматный чай и заедая плюшкой, сообщила соседка. — Мужики-то наши спрашивали, не поругались ли, но он молчит, как партизан.
Даше ничего не хотелось объяснять, она молча пила свой чай, смотря в чашку. Соседка, хоть и любила поговорить, но всё поняла:
— Ой, сейчас же Костя приедет, а я и забыла на радостях, увидев тебя. Ну, я побежала, — схватив ещё плюшку, видимо, для мужа, соседка убежала.
"Раз Олега нет дома, значит, сейчас придёт с ночной. Наверное, голодный, надо покормить мужа, хоть уже и бывшего", — с такими мыслями Даша принялась готовить завтрак.
Через полчаса дверь открылась. Даша вздрогнула. Сидя на кухне, она не вышла в прихожую встречать мужа, а сидела за столом, собираясь с духом. Вот сейчас она всё расскажет, соберёт вещи и уедет. Поэтому и Алёнку не стала брать с собой.
Олег заглянул, увидев жену, кивнул невесело "привет" и пошёл в ванную. Даша накрыла на стол, вскипятила чайник. Олег сел, не глядя на жену, нехотя пожевал сардельку, поковырял вилкой салат и отставил тарелку. Отхлебнув чаю, поднялся и спросил:
— Жена, что-то не так?
У Даши перехватило дыхание. Сейчас! Сейчас она всё расскажет... и… будет свободна...
— Да, Олег. Не так, — наконец подняла на мужа глаза. — Всё не так. Я…
И уже набрала побольше воздуха в лёгкие, чтобы на одном дыхании сказать самое главное, как вдруг Олег посмотрел пронзительным и понимающим взглядом и запросто сказал:
— Не надо, Дашунь. Всё хорошо. А будет… А будет ещё лучше.
От звука хлопнувшей двери Даша вздрогнула. Постояв секунду, медленно опустилась на стул и навзрыд заплакала...
КОНЕЦ
