Тутмос…
- Что?
Он и сам не
понял, почему откликнулся на совершенно чужое имя. Как тогда в пятом классе,
когда учительница истории рассказывала про Древний Египет, про фараона
Эхнатона, про его скульптора Тутмоса. Тогда он тоже обернулся, спросил: что? И
в ответ услышал: «Слушать надо, Сидоркин, а не ворон считать!».
Подняв
голову, чтобы посмотреть, кто же произнёс это имя, Саша не поверил своим
глазам. Тесное пространство автозака заполнили двое. Мужчина с зелёной кожей,
одетый в белое льняное полотно, и человек с головой шакала… Да, видно, нехило
эти омоновцы по башке заехали, раз уже и глюки!
- Тутмос, ты
нас узнаёшь? – спросил зеленокожий мягким голосом.
- Э,
вообще-то вы ошиблись! – ответил Саша. – Я не Тутмос. И я вас не знаю.
- Нет,
Тутмос, ты нас знаешь, - заговорил шакалоголовый категоричным тоном, не
терпящим возражений. – Ты видел нас до того, как стать Александром Сидоркиным.
«Что за
фигня?».
Несмотря на
травму головы, Саша хорошо помнил, что никогда не менял имени. А до своего
рождения он точно не мог никого видеть – в перевоплощение душ он никогда не
верил. И Бог, и чёрт, и загробная жизнь – всё это сказки для взрослых! Что-то
вроде утешения для тех, кто отчаялся, но хочется всё же надеяться на чудо.
Только чудес не бывает – всё зависит от самих людей. И после смерти человек
просто перестаёт быть.
- Если бы
это было так, - снова взял слово зеленокожий, - тебя бы сейчас не было. Тебе имена
Осириса и Анубиса уже ни о чём не говорят?
Осирис,
Анубис… Ну да, это боги загробного мира из древнеегипетской мифологии. А ведь
похожи. Только непонятно, с какой бани им являться Саше в его галлюцинациях? В
них-то уже и сами египтяне не верят, а уж он-то…
- В этой
жизни ты атеист и материалист, - сказал Осирис. – Но в той, прошлой, ты в нас
верил. И беседовал с нами после смерти. Поэтому мы тебе и явились. Вспомни всё,
что было прежде.
Саше
казалось, что он сходит с ума. Дворец в Фивах, храм в Мемфисе, река Нил. Парень
никогда не был в Египте, но сейчас отчего-то ему казалось, что он там жил. Сын
фараона по имени Тутмос… Но как? Это ведь нереально!
Мозг, устав
бороться с наплывом информации, отключился. Краем уплывающего сознания Саша
успел поймать слова Осириса:
- Твоя душа
осталась чистой, а сердце благородным, Тутмос!
- Александр…
Сокамерники
уже спали. Но даже если кто-то и бодрствовал, вряд ли смог бы увидеть Осириса и
Анубиса. Божества умеют маскироваться от нежелательных глаз.
«Да,
здравствуйте!» - мысленно ответил Саша, приподнимаясь на нарах.
За ту
неделю, что они навещали его в СИЗО, он уже привык к такому диалогу: они
говорят, он думает. Потому что если проведают, что он беседует с
древнеегипетскими божествами, точно объявят невменяемым и упрячут в дурдом.
Карательная психиатрия, судя по всему, ещё не стала делами давно минувших дней.
Странные
гости, очевидно, тоже привыкли к его новому имени, потому что больше не
называли его Тутмосом.
Саша
приподнялся на нарах и подвинулся, приглашая их присесть.
- Мы не
надолго, Александр! – Осирис махнул рукой, отказываясь от приглашения. – Мы
пришли попрощаться. Ни Тутмоса, ни Та Кемета больше нет, теперь у тебя другое
имя и другая судьба. И она тесно связана с судьбой твоей новой Родины – Сияния
Ра.
«Сияние Ра…
Россия…».
- Да. Ты
можешь изменить судьбу страны, с которой теперь связан, привести её к
переменам. Но если ты выберешь этот путь, столкнёшься с множеством страданий.
Твоя жизнь будет долгой, но трудной. Над тобой будут творить беззакония и
несправедливости, тебя будут преследовать и унижать. Но вера в то, что всё это
не напрасно, да придаст тебе сил! Но ты можешь пойти другим путём – облегчить
свою участь, дать показания, которые требует следователь, сказать, что ты и
твои товарищи устраивали беспорядки по велению Запада, из корыстных побуждений,
раскаяться, извиниться перед власть имущими и никогда больше не протестовать
против них. Тогда ты вскоре обретёшь свободу и проживёшь свой век в спокойствии
и благополучии. Но привести Родину к переменам уже не сможешь. Прощай,
Александр! Выбор за тобой!
- Прощай,
Александр! Больше мы уже не встретимся.
«Прощайте и
вы!».
Когда он
моргнул, ни Осириса, ни Анубиса больше не было. Но сказанное никак не выходило
у парня из головы. Он реально может изменить действительность! Но за это
придётся пострадать. А может не особо страдать – прогнуться, смириться с
бесправием и произволом.
«Ну, нет, я
не буду с этим мириться! - душой парня овладела благородная ярость за своё
минутное малодушие. – Если высшие силы дали мне тогда новую жизнь, я сделаю
всё, чтобы она не была никчёмной. Я чист перед законом и перед совестью и не
стану признаваться в том, чего не совершал! И протестовать против
несправедливости не перестану. Если путь к свободе моей Родины лежит через
тюрьму, я его пройду! Тем более, если мне будут помогать высшие силы».
