Развеянный
молвой на рой малюсеньких пузырьков, носится он по свету, порхают миллионы крохотных
мудрых старичков в халатах и с бамбуковыми клюками.
***
Известно, что сенсей Ух практиковал смешанный стиль: одновременно
жесткий и мягкий. Говорили, мог правой рукой душить врага, а левой гладить
ребенка. Наверное, потому и рассказы о нем носят аналогичный, мешаный характер.
В них мы узнаем то своевольного, сумасбродного, чуть не безумного индивида,
атакующего машины, то элегичного философа, гения, воспитателя благородных.
В передаче традиций стиля Хху не было равных, хотя сам он за
долгие годы ни разу не вступил в серьезный поединок. Ни о чем подобном не упоминается
даже в записках аккуратного немца, проезжавшего через Китай и бравшего уроки у
наставника, Иеронима Карла Фридриха барона фон Мюнхгаузена.
***
Попадая (по большей части случайно) в современность,
легендарный боец держался нейтрально. Боялся нарушить ход событий. Лишь однажды
вмешался – когда рядом раздалось писклявое: «Эй, тупиковая ветвь эволюции,
хочешь в нос?» Вглядевшись, мастер обнаружил гибрид карликового поросенка с
громадным айфоном. Экземпляр был утыкан кольцами и разрисован узорами самого
дурного вкуса. Данное обстоятельство решило дело. Тонкий ценитель прекрасного,
Хху растер подошвой чучело и направился в китайский ресторан к старому другу.
***
Домострой и система Конфуция. Домострой и система Конфуция…
Что лучше, что эффективнее? Размышления сенсея над дилеммой насчитывали многие
дождливые дни и душные ночи. Глядя на серые, вспухающие в лужах пузыри, провоцируя
разум под звездным ужасом, утопая в цитатах мудрецов и поэтов, он не сдавался. Как-то
во сне ему явился монах, несший два черепка. Абсолютно идентичных. Поднял один
и раскокал. Воздел второй и – в ничто. Хху пробудился с ощущением, что постиг
ответ. Но через сутки ему стало ясно, что решение не выглядит столь элементарно.
Да и монах подозрительно напоминал Моисея.
***
На оживленной улице Ух Хху увидел Затоічи. Тот перебирал
струны бандуры. Футляр с парой скомканных бумажек сиротски молил о
вспомоществовании. «Как вся его страна», опечалился наставник. Недурно зная
украинский, Хху был мистифицирован буквой «і» в фамилии Затоічи. До самой смерти он считал его слепым лирником,
эмигрантом из Харькова.
***
Женщины казались мастеру не красивее сятихоко с крыши
Ногайского храма. Распространение эмансипации влекло за собой ухудшение
ситуации с простатитом и участившиеся случаи женитьбы на персонажах анимэ. Гейши
брали дорого. В девяносто Хху заставил себя закрыть эту тему и больше не
парился.
***
Перед второй мировой войной в Париже сенсею посчастливилось
побывать на выставке Пикассо. Час простоял он возле картины Femme au chapeau (Olga). Незаметно приблизился
сам Пабло, польщенный вниманием восточного гостя. «Что видите?» - спросил он
полушепотом. «Коктейль с бананом и ломтиком лимона, на который села бабочка»,
простодушно ответствовал Ух Хху, воспитанный в лучших традициях национальной
живописи.
***
Тайна бойцовской техники наставника Хху крылась в его
собственном имени. Вскрикивая «Ух», он ставил рубящий блок, «Хху» -
контратаковал. Для достижения совершенства требовалось соединить оба движения
так стремительно, чтобы получился звук, словно чихнул щенок пекинеса.
***
Якудза донимали дорожных рабочих в южной части Сикоку.
Наставник Ух в это время подрядился убирать рис и проживал неподалеку. Ему
пожаловались на мафиози, повадившихся расковыривать горячую корку асфальта. Поначалу
мастер не обратил внимания на столь малозначительный факт, но, возвращаясь в
сумерках с поля, угодил в метровую яму. Только уникальная реакция спасла его
кости и шею. Наутро он прихватил любимый шест и подкараулил нехороших парней в
засаде. Те даже не успели среагировать, когда Хху просвистел на бешеной
скорости над ними, как над планкой. Пригодились занятия легкой атлетикой в
юности. Якудза сплавили стволы и убрались подобру-поздорову.
***
После культурной революции Ух Хху досталось собрание сочинений
Ленина. Сенсей почитывал его от балды, пока тома не ушли на растопку. Однако в
сетях ума запуталась мысль. Оценивая современность, учитель сымпровизировал: «Кино
теперь опиум для народа. А важнейшим из
всех искусств является религия».
***
Порой наставнику передавали ходившие о нем байки. Многие
выглядели смешно, но он никогда не смеялся. Даже не улыбнулся. Раз вздохнул и промолвил:
«Как грустна наша Поднебесная».
***
Умер учитель Хху из-за того, что ему не успели вовремя
вызвать «скорую». Правнук замешкался, распутывая наушники. Пепел великого
человека высыпали над Тибетом, Фудзиямой и Гималаями. На прощанье пепел
прошелестел: «Никого не называйте гуру».
Сентябрь 2020.
