«Выбрал он и дев для служения Весте; служение это происходит из Альбы и не чуждо роду основателя Рима. Чтобы они ведали храмовыми делами безотлучно, Нума назначил им жалованье из казны, а, отличив их девством и прочими знаками святости, дал им всеобщее уважение и неприкосновенность» (Ливий, I, 20).
Весна 216 года до нашей эры
Толпа плебса* пребывала в неистовости. Отовсюду лилась музыка. Легионы покидали Рим. Уходили вдаль по Аппиевой дороге. И не было никого кто сомневался в том, что теперь то Ганнибалу несдобровать. Одетые по такому случаю в праздничные наряды весталки и матроны, из высшего общества, бросали под ноги воинов цветы. Закалённые в прошлых битвах ветераны даже не пытались скрывать предательские слёзы, завидуя уходящим. Сенаторы, со ступенек Форума, взирали на чеканящие шаг коробки манипул. Сохраняя достоинство, кивали в такт цоканью металлических гвоздей под солдатским сандалиям.
***
Вечному городу, ценой невероятных усилий удалось собрать огромную армию. Которой предстоит сбросить карфагенян в царство Посейдона. Все уверены — войне пришёл конец. Восемь консульских легионов сокрушат любого!
Лагерь пунов * близ города Канны
Ганнибал скомкал очередное донесение лазутчиков. Опустился на походную тахту.
В ушах ещё звучали доклады командиров подразделений. Не заметил, как задремал. Полководцу снились заснеженные Альпы и небывалый по сложности переход через горы. Затем победы на Севере Италии. И наконец войска оказались здесь, на юге. На благодатных землях. Местные поселения ещё не забыли о былой независимости. Оказывали пришельцам помощь. Воины Ганнибала пополнили запасы провианта и фуража.
Полководец мотнул головой, прогоняя остатки сна. Но грустные мысли кружились в мозгу, мешая сосредоточится.
— У нас вдвое меньше воинов чем у противника. Вооружены хуже римлян. Наши союзники — галлы, все, как один, храбрецы, но понятие о воинской дисциплине у них весьма условное. И что печально, они пренебрежительно относятся к доспехам. Вот и получается — надежда на ливийских ветеранов, да ещё на лёгкую нумидийскую кавалерию.
Противник желает как можно быстрее одержать победу. Следовательно, станет действовать прямолинейно.
Ганнибал высунулся из шатра. Велел вновь собрать командиров подразделений.
— Слушайте приказ! Конных воинов на левый фланг. Они обязаны прорвать вражеский строй хотя бы в одном месте. Галлов в первые ряды.
— Но они же — робко попытался возразить командир подразделения, но осёкся встретившись взглядом с Ганнибалом.
— Ливийцам стать на флангах пехоты. Хотите сказать, что я рискую? Да. Но так победим. Ибо враг ничего подобного не ждёт. А далее будем уповать на богов наших. На всё воля их.
2 августа 216 года
Попавшая в окружение армия Рима, состоявшая в основном из неопытных новобранцев, растерялись. Солдаты отчаянно отбивались от наседавших со всех сторон «пришельцев». Погиб консул Луций. Началась паника. Двенадцать часов спустя из «котла» вырвались и спаслись несколько сотен.
***
Весть о гибели армии достигла Рима. Великий город охватил ужас. Не было семьи, из которой кто-то не был призван в войска. Женщины заполонили храмы. День и ночь оплакивали убиенных мужей, сыновей, братьев. Жителей сословий объединяло одно — чувство страха. Боеспособной армии у горожан больше не было, а Ганнибал и его воины близко.
Середина августа. Сенат Рима
Собравшиеся, облачённые в траурные тоги, смотрели в сторону одного из самых влиятельных патрициев.
— Квинт Максим, из рода благородных Фабиев. На тебя уповаем. Скажи, что делать? Пунийцы грабят наши земли. Шлют подстрекателей с призывом убивать сенаторов, то есть нас.
Мужчина поднял руку, требуя тишины.
— Если у присутствующих не помутился разум, то вспомните! Я один из немногих, кто выступал против похода.
Собравшиеся кивали. Соглашались. А по сему предлагаю. Первое. Немедленно всех выживших после бойни выслать на Сицилию. Дабы горожане не могли ежедневно лицезреть опозоривших себя. Затем отменяем траур. Сегодня же запретим женщинам, как плебейкам, так и патрицианкам на площадях и в храмах, оплакивать погибших.
Сенатор с задних рядов поднял руку, дабы возразить, но соседи одёрнули его, схватив за запястье.
А Квинт продолжал.
— На деньги из городской казны станем выкупать молодых и выносливых рабов и учить их ратному делу. Простим должников, помилуем преступников. Но только при условии, что они пойдут в армию! Все получат билет в новую жизнь и право умереть во славу Рима!
— Но прежде мы обязаны покарать виновную! Квилию! Из-за неё боги прогневались на вечный город. Иначе произнесённые здесь слова — бессмысленны!- Старый сенатор вырвался из рук опекунов и семенил к трибуне.
— Весталка. Только она во всём виновата.- Раздалось отовсюду.- Нарушила обет целомудрия. И не понесла наказания.
— Боги такого не прощают! - Согласился Фабий. — Думаю, тратить время на голосование не стоит.
Патриции радостно приветствовали решение предводителя.- Заживо её! Раз трогать нельзя! Весталки призваны сохранять непорочность! Нарушила древнейший закон! Вместо святой обязанности — поддержания негасимого огня, на алтаре богини Весты, предалась распутству! Казнить! Замуровать отступницу в назидание другим!
— Может кто из вас дотронется до неё, чтобы лишить жизни?- Усмехнулся Максим. - Вина жрицы безмерна и доказана. Наверное боги палача простят?
В зале мгновенно наступила тишина. Подобного святотатства не мог позволить себе никто. Даже в мыслях.
— На Злодейское поле преступницу. К Коллинским воротам.-прошипел старик, доковылявший до трибуны. - А соблазнителя пороть до тех пор пока поганая душа не отправится в путь к Харону*.
Утро следующего дня
Осуждённую девушку принудили сесть в наглухо закрытые носилки. Затем бывшие подруги перетянули их ремнями так, чтобы никто из людей шедших в похоронной процессии не мог слышать причитаний. Двинулись к форуму.
Завидев скорбную толпу встречные прижимались к стенам. Уступали дорогу. Но с каждым кварталом желающих поглазеть ужасное зрелище становилось всё больше.
—Может отменим это? Пока не поздно. У тебя же есть такое право? - обратился сенатор Приний к шедшему позади процессии Максиму. - История знавала случаи когда обвинение весталки в прелюбодеянии не заканчивалось казнью. Я читал, что жрица по имени Постумия была оправдана судом. Конечно храм ей пришлось покинуть и звалась она отныне «не миловидной, а только благочестивой».
— Приний ты получил известие о том, где пребывает сын? - Перебил сенатора Фабий.
— Нет. Но я день и ночь молю Марса, чтобы мальчик был жив.
— Рим ничто без воли богов! Блудница получит по заслугам, в полном соответствии со статусом жрицы Весты. Никто из вольных жителей города к ней не прикоснётся. Юпитер будет доволен. После чего, бог войны Марс дарует нам победу в битве с ненавистным Карфагеном.
***
Солнце палило нещадно. Потные рабы доставили ношу в назначенное место. Поспешили развязать ремни.
Толпа по-прежнему безмолвствовала. Лишь верховный жрец продолжал бубнить таинственную молитву, воздевая руки к небу.
Стройная девушка, с густым покрывалом на лице, сошла с носилок и сделав несколько шагов, ступила на лестницу, ведущую в подземелье. Показалось, что весталка превратилась в статую из белого мрамора и уже не сможет опуститься в сырую могилу.
***
Квилия глянула вниз. Конец лестницы тускло освещался слабым лучиком масляной лампы, услужливо оставленной копателями.
— «Догорит и всё. Больше света в жизни не будет.» - пронеслось в голове у весталки. А глаза повернулись к небу. Смотрели, не мигая. Слезы ручьём текли по щекам. Весталка вспомнила тот миг, когда, десять лет назад, по дому разнеслось. «Избранная! Лучшая из претенденток!»
Затем, после обряда посвящения ей обрезали волосы. Локоны разместили на священном дереве. Облачили в белоснежное одеяние. Отныне она жрица, воплощение невинности!
Смотреть на светило было больно, даже сквозь покрывало. Но и оторвать взгляд от жёлтого диска невозможно. Ей казалось, что за ним прячется лицо возлюбленного Прокесса. Храброго воина из соседнего городка. Даже в минуты их близости Квилия не забывала о священном долге, но жажда создания новой жизни оказалась сильнее. Всепобеждающее женское естество взяло своё. Девушка растаяла в крепких руках любимого мужчины, превратилась в кусочек льда оказавшегося на жарким солнце.
Любовников выдал храмовый раб. Ему за предательство обещали свободу, но обманули. Дали немного монет и перевели на лёгкую работу. Бывшая жрица хотела представить себе казнь Прокесса, забиваемого на смерть тяжёлыми бичами, но не смогла. Слёзы окончательно намочили материю. Ткань прилипла к лицу. Мешала дышать.
***
Максим жестом подозвал к себе раба. Прошептал: — Поможешь ей, отпущу на волю.
Тот кивнул и поспешил к приговорённой. Но девушка уже сама начала медленно опускаться вниз.
Увидев, что лестница свободна раб облегчённо выдернул её наверх.
— Если бы весталка не нарушала обет, то наследник был бы сейчас рядом с тобой, дорогой Приний. - Фабий дал знак и на отверстие в земле уложили тяжёлую плиту. На которую тут же посыпались каменья. Спустя час место казни отыскать было невозможно. Поверхность у Коллинских ворот оставалось такой же ровной, как и в иные дни.
204 год до нашей эры
Выживший в битве при Каннах и ставший военачальником римлянин по имени Сципион с войском легионеров переправился из Сицилии в Африку и осадил карфагенский прибрежный город Утику. Армия пунийцев не смогла сбросить врагов в море. Римляне заключили перемирие. И в скорости сами же его нарушили. Неожиданный ночной штурм карфагенского лагеря принёс им победу. Ганнибалу пришлось срочно вернуться из Италии на Родину, чтобы спасти её от завоевателей.
***
Перед решающим сражение полководцы встретились. Говорили о мире. Но каждый считал, что способен победить. На этот раз боги явили милость жителям Апеннинского полуострова. Жертва в виде умершей в темнице весталки была ими принята.
*- Весталка -жрица богини Весты в Древнем Риме, пользовавшиеся большим уважением и почётом.
*- плебс -население Древнего Рима, не пользовавшееся политическими правами в отличие от патрициев
* - пуны-римское название финикийского народа, к которому относились жители Карфагена
*- Харон -грубый и ворчливый старик. Занимался перевозом через реку Стикс или Ахерон в загробное царство
|
