Там стояло несколько кресел вокруг журнального столика, заваленного журналами на разные темы. Дима взял в руки журнал для автомобилистов, Наташа взяла журнал о кулинарии, а я взял журнал про футбол. Это было ежемесячное издание Кёльнского одноимённого футбольного клуба. И речь шла не только о главной команде, играющей в бундеслиге, здесь писалось обо всех командах, всходящих в структуру клуба. Особенно много материала было посвящено детским командам. Начиная с 15 лет до 8. Тут были и фотографии игроков крупным планом, и отчёты о матчах, и турнирные таблицы, и интервью. Разумеется, всё это было по-немецки, но понять содержание не стоило большого труда. Я очень увлёкся чтением и не знаю, сколько прошло времени, когда нас пригласили в комнату для переговоров.
Сначала мы услышали приближение человека, который должен был с нами вести беседу. Из коридора послышалось насвистывание мелодии про Августина. Чувствовалось, что человек идёт к нам на встречу с хорошим настроением. И действительно, в комнату вошёл крупный мужчина, моего роста, в очках, с хитрым прищуром глаз. Это был настоящий немец. За всё время нашего пребывания в Германии мы ни разу с настоящим немцам не общались и теперь нам представилась такая возможность.
Дима изложил нашу проблему. Ещё заранее я переслал ему по почте параметры, которые определила для меня врач, чтобы правильно настроить прибор для моего дыхания во сне. Дима всё это перевёл и показал этот перевод немцу. Тот внимательно выслушал и высказал своё мнение в ответ. Дима перевёл для меня и Наташи.
- Да, у них есть такие приборы. Загвоздка в том, что они не продают их в свободной продаже. Вообще, в Германии мало что можно купить в аптеке. Всё выписывает врач, а оплачивает лекарства страховая фирма. Но я ему объяснил, что вы из России, и там нет страховой медицины. Для него это странно, но сам он техник, его задача только подобрать прибор. Остальные вопросы будет решать шеф, он с ним свяжется, если что.
- Тогда пусть принесёт прибор, и давай посмотрим, о чём идёт речь, может у них они другого вида.
Дима перевёл эту нашу просьбу. Техник кивнул, засвистел Августина, и вышел. Дима обратился к нам.
- У меня есть один пациент, ему три таких прибора выписали, а он ни одним не пользуется, не хочет.
- Так ты бы спросил у этого пациента, может он продал бы один по дешёвке, раз ему они не нужны.
- Об этом я не подумал, но вряд ли бы он согласился. Это же неправильно по немецким понятиям.
Из коридора раздалась знакомая мелодия, и в комнату с небольшим чемоданчиком вернулся техник. Он извлёк из него маленькую коробочку, внешний вид которой мне ни о чём не говорил. Я сразу обратил на это внимание, о чём тут же сказал Диме.
Дима и техник вступили в медицинский разговор, во время которого глаза техника удивлялись с каждой минутой. Наконец, Дима обернулся к нам и перевёл содержание беседы.
- Это самая последняя модель, лучшее, что есть на сегодня. Ему непонятно, как можно отказаться от лучшего в пользу привычного. Но я ему ещё раз объяснил, что ты умеешь пользоваться другим прибором, и что ты скоро улетишь, поэтому тебе нужен тот прибор, к которому ты привык. Он ждёт твоего подтверждения.
- Конечно, мне нужен тот прибор, которым я умею пользоваться. Пусть принесёт другую модель.
Техник согласно кивнул и ушёл, насвистывая всю тут же мелодию. Мне показалось, что эта ситуация его немного забавляла, а то, что человек он с юмором, уже не приходилось сомневаться. Тут в разговор вступила Наташа.
- Надо у него спросить про такс-фри, надо, чтобы нам чек пробили, это обязательно, тогда мы сможем часть денег вернуть.
- Спросим обязательно, только сначала пусть принесёт то, что мне необходимо. Не стоит его грузить сразу, он и так в лёгком шоке.
Был ли техник в шоке, или его эта ситуация забавляла, а может и не то, и не другое, никто из нас не знает. Внешне он держался невозмутимо, его появление очередной раз опередила песенка про Августина. На это раз он принёс то, что мне было нужно. Внешне такой прибор трудно с чем-либо спутать. Я сразу же сказал об этом Диме, но немец понял это и без перевода.
Он достал из стола несколько масок, выбрал подходящую по размеру, и потянул мне. Я её надел так, как меня учили в клинике. Техник сказал “Gut!”, встал из-за стола и подошёл ко мне вплотную. Вкрутив шланг одним концом в маску, другим в отверстие, которое находилось у прибора сбоку, он настроил его по листку, который показал ему Дима, и включил кнопку пуск. Мне в лицо ударила струя воздуха, но с первым вздохом я перестал чувствовать его давление. Минуту я дышал ровно и спокойно, а техник внимательно наблюдал за мной. Удостоверившись, что я веду себя правильно, он удовлетворённо замурлыкал Августина, выключил прибор, снял с меня маску, после чего положил её на стол, и сел на своё место.
- Дима, это тот прибор, который мне нужен. Спроси, сколько он стоит, - сказал я брату.
- И про такс-фри не забудь, - добавила Наташа.
Дима повернулся к технику, и как всегда, невозмутимо, начал говорить. Во время его монолога лицо техника несколько вытянулось, и свою озабоченность он выразил в вопросе. Дима ему ответил и между ними возник диалог минуты на две, после чего Дима повернулся ко мне и Наташе и конспективно перевёл его содержание.
Тот прибор, который он принёс сейчас, у них для демонстрации. Его использовали и раньше, поэтому гарантия его меньше. Он предлагает купить такой же прибор, но неиспользованный, но это будет дороже.
- Сколько стоит он сказал?
- Пока нет, просто в Германии не принято продавать демонстрационную технику. Я ему говорю, что для нас важна цена, поскольку мы платим свои деньги, а он этого не понимает.
- Пусть не понимает, но скажет конкретную цену каждого прибора, и насколько меньше гарантия. Пусть даст весь расклад, чтобы мы поняли, сколько мы платим и за что.
Дима перевёл. Немец кивнул головой, очевидно, наши доводы показались ему разумными. Он привстал со своего места, что-то сказал Диме, и, насвистывая Августина, вышел из кабинета. Дима повернулся к нам.
- Цену обычного аппарата он знает, но вот что делать с использованной техникой, он без понятия, поэтому он пошёл посоветоваться с шефом. Шефа в офисе нет и он созванивается с ним по телефону.
Мне сложно представить, что там думал шеф про ненормальных русских. Но как глава фирмы, он понимал, что клиент всегда прав, поэтому тщательно проинструктировал поющего Августина. Тот вернулся к нам очень довольный, взял листок бумаги, стал писать на нём цифры, и объяснять их содержание Диме.
- Значит так, - переводил Дима, - новый прибор стоит 1800 евро. Его гарантия работы 3000 часов. Аппарат, который был использован для демонстрации, на 36 часов гарантии меньше. Если мы его купим, то нам его продадут за полторы тысячи евро, а маску вообще дадут бесплатно.
Мы переглянулись. Конечно, купить использованный аппарат намного выгоднее. Мы так и сказали Диме, чтобы он перевёл. Немец согласно кивнул в ответ, и стал упаковывать прибор в специальную сумку, но тут в разговор вступила Наташа.
- Дима, про такс-фри переведи ему, пожалуйста. Нам нужен будет вот такой чек, - и она показала чек, который ей выписала кассирша магазина сувениров в Дюссельдорфе, без него нам деньги не вернут на таможне.
Дима всё так же невозмутимо перевёл. Немец закончил упаковывать прибор, на секунду задумался, потом сказал, что ему надо посоветоваться с шефом, и в очередной раз вышел под аккомпанемент Августина в коридор. Дима уже не переводил, куда пошёл техник и зачем. Мы это поняли и так.
Вернулся он с той же мелодией на губах и попросил меня написать домашний адрес полностью, так, как он у меня записан в паспорте. Я вынул паспорт и стал тщательно копировать каждую букву. Наташа и Дима в этот момент обсуждали с техником возможность такс-фри. Немец им сказал, что у них вообще нет кассового аппарата. Они не занимаются торговлей в чистом виде. Они выпускают медицинские приборы и аппараты для различных терапевтических процедур, но отпускают их больным по оплате страховой кампании. Его задача подобрать подходящий прибор для конкретного пациента. Но для нас, русских, которые специально приехали из России за прибором, шеф делает исключение, и готов продать за наличный расчёт.
Я тем временем закончил писать и показал листок технику. Чтобы было лучше понятно, я использовал печатный шрифт и крупные буквы. Немец стал читать вслух по слогам.
- Макароф Андрэй, Санкт-Пэтэрбурх, улиса ПартизАна ХермАна? – с ударением на эти две гласные А произнёс он, и его глазах проскочили лукавые искорки, - ПартизАна ХермАна, - Das ist Sehr Gut!
Не знаю, что у него за ассоциации возникли при прочтении этого имени и фамилии, но детский свой восторг он и не думал прятать. Может, они в детстве играли в войну, как все мальчишки, и он воевал против партизан, не знаю. Маленькая загвоздка оказалась непреодолимой. Наличных денег у нас не было. Только на банковской карте. Мне и в голову не пришло везти такую сумму наличными, ведь по безналичному расчёту оплаты Запад давно ушёл вперёд. Но вот что касается медицинских приборов, всё оказалось намного сложнее. Короче говоря, нам надо было обналичить деньги, после чего прибор переходил к нам в руки. На том мы и закончили нашу встречу. Наташа и Дима вышли первыми из кабинета, брат подошёл к менеджеру с каким-то вопросом, а техник вышел вместе со мной, держа в руке бумагу с моим адресом.
Поймав мой взгляд, он не смог себе отказать ещё раз насладиться услышанным, - ПартизАна ХермАна!!!
Я напряг свою память, оставшуюся со школьной скамьи, и поняв, что другого шанса поговорить с настоящим немцем на языке Гёте, уже может и не представится, произнёс: - Ich studiertein der Schlule. Aber bin Ich die Schule neunzehnhundertdreiundaсhtzig absolviert. Meine Tante ist Deutsch Lehrerin von Beruf. Fruher arbeitete sie als Dolmetscher. Увидев, как округлились глаза немца, словно он увидел живого партизана Германа, я добавил, - Aber ich spreche sehr sсhlecht Deutsch.
Но тут техник обрёл дар речи.
-Nein, nein, Sie sprechen Gut Deutsch – лицо его святилось от удивления и удовольствия, что с ним говорят на его родном языке, и ему явно захотелось сделать мне комплимент. Тем временем мы вышли в холл, где нас поджидали Дима и Наташа. Я набрался наглости, и, показав пальцем на Диму, произнёс, - Das ist mein Bruder. Wir haben ein fater, und verschiedene Mutter. Конечно, слово verschieden сюда явно не годилось. Но другого я не знал, а немец меня всё равно понял. Мы пожали руки друг другу на прощание? и вышли на улицу. Последнее, что мы услышали, покидая здание, это была мелодия про Августина.
Дима повёл нас к ближайшему отделению банка, где можно было воспользоваться услугами банкомата. Отделение было уже закрыто для посетителей, но банкомат работал круглосуточно. Я вставил карту и набрал пин-код. Тотчас же появилось информационное табло, где мне предлагались различные банковские операции с картой. Дима показал, где именно снять наличные. Я набрал 1500 евро, но банкомат в операции отказал. Причина была непонятна. Возможно, слишком большая сумма для одной операции. Но прочитать об этом нигде было нельзя. Было бы открыто отделение, мы бы выяснили всё у работников банка. Но в перечне информации нужной нам не оказалось. Наобум обналичивать не хотелось тоже. Кто его знает, какой процент они возьмут за операцию? После небольшого совещания мы приняли
