Как только за Алексеем закрылась дверь, ведунья, «включив» на полную мощность до того просто мерцающее магическое зрение, хлопнула три раза в ладоши и произнесла:
- Низко кланяюсь вам, живущие в этих стенах! Милости прошу знакомиться!
И тотчас из-за печного угла послышалось натужное покряхтывание:
- Кому ещё вздумалось потревожить мои старые кости? - и на середину комнаты вышел совсем древний, небольшого росточку старичок с обмотанным какой-то тряпицею горлом.
- Низко кланяюсь тебе, дедушко-суседушко! - повторила Дарина своё приветствие - Мир тебе и всем, кто с тобою!
- Учтивая речь… Похвально, похвально… - проворчал тот в ответ – Сказывай, что надобно? Пошто потревожила, ведунка?
- Да, вот изволишь видеть, не по своей я воле здесь - так судьбе было угодно, а потому…
- К делу переходи, что волшбой владеешь, понял, иначе как бы ты меня увидела? Понимаю и то, что не вошла ещё в полную силу, хотя куды уж более-то? Но от меня-то что тебе надобно?
- Дедушко, я не одна…
- Опять же вижу, вижу твово домовёнка… Ишь, несмышлёныш, под юбку спрятался. А, ну выходь, покажись!
А при Дарине и в самом деле где бы она ни находилась постоянно был свой личный домовой, из родимого бабушкиного дома, приставленный к ней для подмоги. Дитя по ихнему летоисчислению, мало что мог, но порой преданность много важней других каких умений бывает. А вот с этим у него как раз всё в порядке было, да и учился он всему на удивление быстро. Даринке его отдал хозяин рода, означив человеческим именем Егор, Егорушка, как она его называла.
- Дедушко! Ты не обижай его, поучи чему сам разумеешь, но не обижай. Мы тут не на долго задержимся - так нужно… А ты, нешто, один в избе-то?
- А то ты не видишь, что не один! – усмехнулся тот наивному вопросу в давно не чёсанную бороду – Нет, не один, с помощницами! Только изба-то пустая, печь не топлена, каша не варена… Помогать да мешать некому… Обленились мои девки-кикиморки, разнежились… Но из воли не выйдут: как скажу, так и будет!
- Вот и хорошо! – задумчиво отозвалась Дарина – Вот это хорошо! Не хочу никого обижать, но козней не потерплю – в миг по щелям распихаю, а то и в лес прогоню кикимор твоих!
- Не стращай, пользы в том мало… Ты по-людски и мы не звери… Только ты ведь тоже не одна… Про мужика свово что скажешь? Он не хозяин тебе - вижу. Не муж…
- Да, не муж… Вас не обманешь, но будет вместо него для всех в Листвянке. Почему - не спрашивай! Прости, но то не вашего ума дело. А вот что касаемо вашего, так это чтобы ни одна мышь со стороны не прознала о том, что будет происходить как в этом доме, так и про меж нас с Алексеем, понятно? А интересоваться непременно будут, как пить дать, будут! Не прост ваш староста, ох, не прост… Владеет силой нешуточной, но супротив моей слаб он даже теперь… Сможешь обеспечить или нет – сразу скажи! Если нет, то мне придётся свою охрану вокруг дома налаживать, а это, как ты должен понимать, лишит вас свободы передвижения на весь срок, что я тут пробуду… Запрёт вас в стенах этого дома…
- Задача не из простых, – закряхтел домовой – но, думается, мне по силам… Справимся! Одначе, если что-то пойдёт не так, то сразу же подам тебе знать, хозяйка…
- Да, какая я хозяйка? Жиличка. Временно тут, временно… На год…
- Ну, год тоже не мало, особливо для вас, для людей… Его тоже прожить надобно…
- Прав, прав, дедушко! А потому, как у нас говорят, давайте жить дружно! Вы к нам с пониманием – и мы не обидим! Хлебцем поделимся! Договорились?
- Считай что так! – снова закряхтел тот – Матрёна бежит, пойду-ка я к себе… А что твой мужик-то, не зрячий?
- Нет, не зрячий пока… Да и ни к чему оно ему - моих глаз хватит… Прощай пока и помни: чтобы мышь не прознала, комар не перенёс…
- Помню, не дурак… Как уговорено, так и будет!
- Лексей! – раздался звонкий голос Матрёны под окошком – А чевой-то ты тут сидишь один? Ай, прогнала тебя молодайка? Ай, провинился в чём? Когда так, то пошли ко мне, есть где уложить да приветить!
- Матрёна Никандровна! Ты мне мужика-то с пути не сбивай! Я хоть и молодая и росточком в сравнении с тобой небольшая, а вот в силе-то вряд ли уступлю! Своим делиться не стану… – вроде шутя откликнулась Даша, появляясь из сеней – Мой он! Мой – знай про то и помни!
- Да што ж ты за него-то решаешь, девонька? Ай, он скотина какая бессловесная? Можа, так повернёт, что и не с тобой, а со мной ночевать-то отправится! Лексей, больно ты робкий какой-то… Всё молчишь и молчишь… Вот бабёнка и разбаловалась… Ишь, сколь воли-то взяла! Пристрожить бы надобно… С нами без острастки никак нельзя - на шею садимся. Чудные вы какие-то… Право слово – чудные! Другой мужик-то враз бы прицыкнул на неё, враз бы указал место, а ты вон всё молчишь, позволяешь… Гляди, закрутит хвостом-то, поздно будет…
- Люблю, вот и позволяю многое! А, что касаемо хвоста, не закрутит – не из таковских! – поддержал шутливую (ой, ли?) перебранку женщин Алексей – А закрутит – так ты же пожалеешь, примешь, надеюсь, сироту-то бесталанного…
- Пожалею, как не пожалеть-то? Ты ишь какой, прям цветик лазоревый…
- Ну, вот что, он конешно цветик лазоревый да не твой, а мой, хозяюшка! – продолжала «сердиться» Даша – Не замай – в другой раз тебе говорю!
- Да, ладно тебе! Ишь расшипелась-то, прямо кошка дикая! И откуль что взялось… И росток с ноготок, а поглянь как царапается… Вот, держите! – протянула какой-то свёрток Алексею – Щас ещё Наташку пришлю, дай только молоко процежу!
- Да, не надо – сытые мы!
- А вот это уже не вам решать, что надо, а что не надо! Покудова я тут хозяйка, а вы гости… Советую и вам тоже того не забывать…
- Ой, Лёшенька! Приглянулся ты хозяюшке-то нашей, ой, пришёлся по сердцу… Уведёт она тебя от меня несмелой, как пить дать, уведёт! – запричитала, заохала Даринка, разворачивая принесённые Матрёной овчины такой добротной выделки, что казались прямо не настоящими, не натуральными какими-то - до того были мягки и шелковисты, приятны на ощупь.
- А тебя, что, и на самом деле это беспокоит или как?
- А нешто нет? – продолжала девушка приноравливаться к местной манере говорить – Куды я без тебя-то? Ты вон какой, цветик лазоревый, сильный да красивый, а я так просто замухрышка рядом с тобою!
- Конечно-конечно! А то я не видал, как Ермолаюшка слюни утирал, разглядев тебя, замухрышку этакую!
- Ермолай Спиридонович?! - девушка сделала удивлённое лицо и вдруг оба разом расхохотались да так, что у обоих слёзы покатились по щекам.
- Ох, не могу больше! – едва перевела дух Даша – Рассмешил! Право слово, рассмешил… Хотя… Что касается старосты, то тут ты прав – не прост мужик, ой, не прост… Не случайно он нас на мельницу-то определил – напугать вздумал… Почувствовал что-то во мне, пусть я и успела вовремя закрыться от него, дурочкой прикинуться. Но, как мне думается, не отступится он, помяни мой слово, Алёшенька!
- С чего ты это взяла? Мужик как мужик… Хитрован, конечно, так это и без твоей магии видно!
- Разглядел? Не плохо! Да, только внутри у него совершенно не то, что снаружи… Колдун он, Алёшенька, колдун… Слуга тёмных сил.
- А ты каких сил слуга?
- А я не слуга, милый! Я – воин! Воин светлых сил – знай и помни об этом, что бы ни случилось с нами потом… А случиться может всякое…
- Например?
- Про гибель говорить не будем, хотя и исключать эту грустную возможность совершенно нельзя, глупо даже… Но может так получиться, что вдруг потеряем свой внутренний компас…
- Что?! Какой ещё компас? Даш, ты не перегрелась, часом?
- Плохо, что ты совсем пустой… - продолжала размышлять Дарина, не обращая внимание на его недоумение – Как у нас говорят – незрячий… Но я помогу, ты только слушайся! Оступишься – сыграешь тёмным на руку, а они только того и ждут…
- Даш! Ты меня совершенно запутала… Жил я себе, да жил, не тужил, а если и тужил, то совсем по другому поводу. Сроду не верил ни в какую магию, да чародейство и на тебе – компас какой-то… Незрячий при стопроцентном зрении... Колдуны, ведуньи… Влип, что называется, по полной программе…
- Лёш! Если бы я могла хлопнуть в ладоши и тем самым вернуть тебя в тот, привычный нам мир, я бы уже три раза это сделала, веришь?
- Верить-то я, может, и верю, но что там с компасом? Где эта штуковина находится – знать хочу, чтобы не приведи Господь потерять.
- Компас – это память наша: кто мы и откуда, понимаешь? Ориентир в пространстве!
- Понял… А как мы можем забыть это?
- Ну, ты же врач! Не тебе объяснять возникновение амнезии как таковой! - вздохнула девушка - Вариантов множество… Но, повторяю, я постараюсь максимально возможно обезопасить нас от этой беды.
- Понятно! – ещё раз повторил Алексей, обнимая и прижимая её к себе – Знай и ты: я безусловно тебе верю, малышка, верю в твои способности и возможности! Только ты, пожалуйста, не хлопай в ладошки, не возвращай меня в тот мир, где не будет тебя рядом! Не хочу… Но я также не хочу быть стопудовыми колодками на твоих таких восхитительных ножках! Я буду стараться, чес. слово, буду, а уж как там оно получится, так и получится.
- Прекрати немедленно! - прошептала она вместо ответа, неохотно уворачиваясь от горячих губ парня, окончательно заворожённая неприкрытой лаской и обожанием в воркующем бархате его голоса.
- Что прекратить? – шепнул он в свою очередь, нежно целуя её в сомкнутые веки, в подрагивающие длиннющие ресницы, в забавный, немного вздёрнутый носик и в залившиеся пунцовой краской щёки – Что прекратить, моя хорошая?
- А вот это всё и прекратить! – нашла в себе силы разомкнуть такие желанные объятия Дарина – Прекрати соблазнять меня, ловелас! Лёшка! Говоришь, что не враг мне, а сам всё делаешь для того, чтобы лишить меня моей дороги в будущее… Я же объясняла тебе…
- Помню я… Всё помню, но… Даш! Ты веришь в любовь с первого взгляда?
- Знаешь, я бы могла отфутболить твой вопрос! – неожиданно посерьёзнела девушка - Раньше не верила в это чувство вообще! Не то, что с первого, но и с пятнадцатого тоже… А теперь…
- А теперь?
- А вот теперь – верю! Ты мне тоже очень-очень нравишься, и будь мы там, возможно отношения развивались бы совсем иначе, но мы здесь… Хотя и там секс как таковой отрицался бы мною не менее упорно и настойчиво. Пойми ты уже – если я лягу с тобой как жена или любовница – не принципиально – у меня отнимется сила предыдущих семи поколений рода! Этого, ну, никак нельзя допустить, просто никак… Это означало бы предать, разрушить, осквернить память… Зачем я тебе такая буду нужна? Сам подумай… Да и себе тоже...
- Но, тогда зачем?
- Что – зачем?
- Зачем нас столкнули на том перепутье?
- Как ты сказал? Перепутье?! Как же это точно, как правильно ты сформулировал… Перепутье…
