Ох, как же вовремя, как же кстати раздался лёгонький стук в низенькое окошко избы, заставив их разомкнуть такие крепкие и жаркие объятия! Выскользнув юркой рыбкой из рук ставшего удивительно скоро дорогим человека, Дарина поспешила ко входной двери, за которой, впрочем, уже никого не было, но в отдалении мелькало светлое платьишко убегавшей девочки. На пороге стоял кувшин с молоком, и что-то ещё лежало рядом, завёрнутое в чистое полотенце.
- Кто там?
- Да, вот сам посмотри! - проговорила она улыбаясь и ставя на стол кувшин, разворачивая свёрток, в котором оказалась половина каравая хлеба.
- Не хило, однако, тут нас кормят! – усмехнулся и парень – Молочко, хлебушек… Молочко тёпленькое, парное… Ты пила когда-нибудь парное молочко?
- Безусловно, хотя и всячески отбивалась от этого! Я же выросла в деревне на Урале, настоящей, в лесу, представляешь, в тайге! Терпеть не могу тёплое молоко… бр-р-р. Только холодное, лучше всего прямо из холодильника!
- Да… А вот я не пробовал, но честно говоря, и пробовать не хочется – холодное как-то привычнее. Только вот в чём проблема – нет здесь подобных агрегатов, как нет и электричества… А потому, телефончики наши с тобой отныне предмет неодушевлённый, хорошо, что хоть часы у меня на механическом подзаводе, а то определяли бы время по петухам… Даш, кстати о времени: ещё совсем не поздно! - взглянул на часы.
- И – что?
- Это я к тому, что ты выпросилась как бы отдыхать… Серьёзно, что ли, спать хочешь?
- Да, нет… Просто приревновала тебя к этой бабище…
- Да?! - довольно заулыбался Лёха – Очень приятно! Льстит даже!
- Прекрати ухмыляться! Я же уже признавалась в том, что ты мне нравишься… Давай на будущее уговоримся говорить друг другу только правду, какой бы она ни была и только наедине, без посторонних глаз и ушей, согласен?
- Угу… Почему нет? - пробормотал он, отщипывая от хлеба по маленькому кусочку и отправляя себе в рот – Не знаю каково на вкус молоко, а вот хлеба я такого прежде не ел – вкуснятина!
- Согласна! Вкусный хлебушек, настоящий! Этот мир ещё не знает о химических добавках. А вот, что такое холодильник – знает и прекрасно использует в быту почти всё лето!
- А зимой?
- А зимой-то он зачем? Вынес, что надо в сени – и все дела!
- Что-то я нигде ничего подобного пока не видал… - засомневался Алёшка – Разыгрываешь?
- Зачем? Нет, просто он у них совершенно выглядит иначе и даже называется по другому – ледник! Это такой ларь в погребе, который по весне (обычно в марте)плотно забивается снегом – всё гениальное просто!
- А он там не тает, что ли?
- Нет! Дело в том, что в самом погребе и в дикую жару прохладно, если не холодно! Их выкапывают на очень значительную глубину, забивают пол и стены глиной, чтобы грунтовые воды не просачивались и ву-а-ля!
- Вот откуда ты всё так подробно знаешь?
- А, как говорит наш декан: книжки надо читать до конца, а не только те страницы, где в любви признаются и целуются, понятно?
- Угу… - снова хмыкнул парень – Как есть всё встало на свои места!
- Лёш, ты не обижайся! Я же не в насмешку говорю…
- А с чего ты взяла, что я обиделся? Стыдно не знать, а спросить считаю нормой!
- Ну, в таком случае, вот что ты скажешь про устройство этой избы?
- А, что, тут есть что-то такое, в чём мне необходимо твоё разъяснение? - улыбнулся он – Комната, печка, лавки… И у старосты, и у Матрёны, и здесь всё одно и то же… Типовое строительство.
- А, спорим, удивлю?
- Да, ну… - повёл плечами тот, присаживаясь к столу – Попробуй!
- Хорошо! Вот ты сейчас бегло перечислил всё, что увидел, что смог увидеть! Но удалось разглядеть далеко не всё, уверяю тебя, и сейчас я это докажу! Подними глаза наверх. Что видишь?
- Потолок, лампу… Коптит, кстати сказать, здорово…
- Сейчас мы это дело исправим – фитиль чуточку прикрутим - и все дела, не коптит больше! Но вернёмся к потолку. Вот эта толстая штуковина, лежащая своими концами на противоположных стенах, как называется, знаешь?
- А вот представь себе, знаю – матица!
- Молодец! Матица, правда, её здесь иначе называют – матка, но это сути дела не меняет. Матица очень важная часть в крестьянской избе, чтоб ты знал!
- Чем?
- Вспомни, я тебе говорила, что когда входишь в дом, то должен, прежде чем проходить вглубь комнаты, дождаться приглашения от хозяев?
- Помню!
- Так вот, как раз именно за матку нельзя переступать! Никто, понятное дело, на потолок не глядит, потому как и без того знают, но и тем не менее… Пойдём далее… Стол. Стол в избе, что престол на Небе! А хлеб – всему голова!
- Что ты мне прописные истины-то пересказываешь? Знаю, слыхал…
- А если знаешь, то почему положил хлеб просто на столешницу?
- А, что, она грязная, да?
- Не в этом дело… Хочешь слушать – не перебивай, пожалуйста!
- Молчу, молчу…
Услышав его ответ, девушка рассмеялась.
- Что я сказал смешного, позволь узнать?
- Лёш! – сквозь слёзы выговорила Даша – Сказку «Морозко» помнишь? Ты прямо, как тот старик, Настенькин папаша… Молчу, молчу…
- А ну тебя! – усмехнулся, представив, парень – Валяй дальше! Что ещё не так я сделал?
- А всё не так! Во-первых, хлеб никогда не кладут просто на столешницу – обязательно на полотенце или салфеточку особую, специально для него предназначенную – тут так принято! Во-вторых, хлеб никогда не ломают! Хлеб ломать – судьбу сломать! Режут его, понимаешь, режут! Причём, изначально отрезают ровно столько ломтей, сколько едоков за столом – ни куска лишнего! Считается, что лишний кусок – нечисти… А кому оно улыбается нечисть-то кормить?
- Ну, ни фига себе порядочки! А если, допустим, съел, а ещё хочу?
- А в чём проблема? Отрежь ещё! Пойдём дальше. Стол всегда стоит перед Красным углом. Наша изба не обжитая, но и тем не менее Матрёна, сам видишь, устроила и здесь небольшой иконостас, лампада - всё, как положено! Кто у нас на иконках изображён, знаешь?
- Не, ну ты меня уж совсем-то не принижай… Николай Угодник и Божья Матерь! Вот только образов у неё много, могу ошибиться… Какая здесь?
- Одигитрия. Путеводительница. Сильный образ. Как раз нам с тобой и молиться перед ними нужно, чтобы наставили на истинный путь, не позволили сбиться.
После краткого молчания и крестного знамения, Даша продолжила:
- Правильно, молодец! А вот про сей предмет, что можешь сказать? - указала на печь.
- Про печку? – включился в, как ему казалось, игру Алексей – Дай подумать… Ну, что можно про неё сказать? Хорошая печка, большая… Наверное, когда растопишь, быстро нагреет комнату… А, да, вот ещё вспомнил – русская! Так, кажется, её называют?
- Так, так… Всё?
- А что ещё-то? Печка она и в Африке печка…
- Так-то оно, конечно, так, но… Ладно, слушай! Как сам видишь, стоит она, не касаясь стены и не только потому, чтобы не обогревать улицу, а как бы образуя между собой и ею, стеной, некое пространство, видишь? - Даша подошла к печи и отдёрнула пёструю занавеску, показывая ему крохотную конурку – Вот эта комнатушка называется «чулан». Запомни: никогда, ни при каких обстоятельствах, кроме тех, когда вопрос стоит о жизни или смерти, не заходи на эту территорию – табу для мужчин даже в собственном доме! Это чисто женское помещение, строго и не спрашивай почему: аксиома! Потому!
- Да?! Даже в своей семье?!
- Даже в своей семье!
- А с другой стороны? Тут тоже какая-то занавеска висит.
- А вот с другой – Даша отдёрнула ткань и здесь – Это как бы супружеская спальня! Смотри сам, видишь?
- Вижу лавку, перину, подушки… Наверное, кроватей тут пока не изобрели.
- По всей видимости, нет! – согласилась она с его мнением - Понимаешь, тут так заведено: на печи, на лежанке, спят старики, забираясь вот по этим приступочкам (указала на несколько ступенек), в этой «спальне», так сказать, спят муж с женой, а потом молодые, то есть старший женатый сын с невесткой. Дети обычно располагаются на полатях.
- Где?
- На полатях. Здесь их нет, но ты с ними уже знаком – ребятишки Матрёнины оттуда спустились к обеду.
- А, понял! Ой, Даш… Что-то я совсем запутался… А где же спали остальные члены семьи? На полу, что ли?
- Ну, почему же на полу? Нет! А вот по этим лавкам и спали! Раскладывались тюфяки, чаще набитые соломой, и спали! А на день все эти принадлежности обычно забрасывались на полати! Всё просто!
- Да, уж конечно, просто… Просто было пока я всего этого не знал! Все извилины переплелись… Даш, а как же они тут детей-то делали – всё ж если и не на виду, то на слуху?
- Кто про что, а вшивый всё про баню… Ухитрялись как-то… Не вымерли же…
- Не вымерли, это точно… И, что, все эти строгости ими соблюдаются?
- Понимаешь, это нам с тобою многое может показаться странным и запутанным, а люди этого времени просто живут… так… и не забивают себе голову… Для них это всё – норма, понимаешь? Попади кто-то из них к нам, ещё бы и не так удивился…
- Это точно! Одни машины чего стоят… Да и быт наш... Приключение, однако…
- Не расслабляйся, пожалуйста! Не всё так просто… Кантри-прогулочка легко и в любой момент может стать опасным для жизни мероприятием. Я сама ещё не совсем понимаю, для чего всё-таки мы оказались именно здесь и сейчас, но обещаю разобраться в самом ближайшем времени!
- Дарь! А этот твой дар… Он только врождённый или ему можно как-то обучиться?
- А ты бы хотел?
- Не знаю… Пойми, я же не имею ни малейшего представления о том, что это такое и с чем его едят… вообще! Что ты видишь, что умеешь делать, как действуешь… Ничего!
- И не надо тебе этого знать! Как говорят: меньше знаешь – крепче спишь! У каждого из нас своё предназначение в жизни! Собственное… Вот ты, к примеру, какой врач? Как сам себя оцениваешь? Только объективно. Безо всяких там…
- Не Бог, конечно, но вовсе не плохой, без ложной скромности! Я люблю своё дело, люблю помогать людям, люблю когда это у меня получается!
- Вот видишь! Получается – а это знак того, что ты занимаешься тем, для чего рождён! И ещё, ты лечишь, а не убиваешь, значит, ты тоже воин армии светлых сил, только на другом участке невидимого фронта!
- Ты прямо, как полководец рассуждаешь! Армия, война, фронт… Не преувеличиваешь, нет?
- Ах, если бы… Только какой из меня полководец? Что ты, милый? Нет, я – воин, рядовой его Величества Добра и Света, и то не самый умелый и знающий… Винтик в огромной машине…
- Но, если я правильно понимаю, с другой стороны такая же армия, и не менее сильная, так?
- Так, к сожалению… Если бы она была слабее, то и печали бы не было… Но хорошо то, что она и не сильнее! Правда, «тёмные» часто пользуются запрещёнными приёмами, чего мы себе никогда не позволяем!
