Ночью, лёжа на сеновале, Даша вдруг спросила Алексея:
- Лёш, вот если бы тебе представилась такая возможность обратиться, ну, я не знаю к кому… к Судьбе, что ли, о чём бы ты попросил в первую очередь? Только не говори о том, типа, чтобы быть нам всегда рядом, вместе – с этим мы и сами разберёмся! Что-нибудь более существенное, более сокровенное, что ли…
- Не знаю, как для тебя, а для меня более существенного пока не предвидится… Говорил, говорю, и сто раз повторю: я бы очень хотел быть с тобой! А вот ты ответь: когда станет возможно, выйдешь за меня?
- Честно?
- Безусловно!
- Если бы не существовало тех преград, то хоть прямо сейчас, но впереди целый год…
- Уже меньше!
- Не перебивай! Но, повторяю, год – это всё-таки срок… И в течение этого времени произойти может всякое… В самой себе, в своём отношении к тебе, в чувствах я более, чем уверена, но как знать, что будешь чувствовать ты ко мне, помотавшись между мирами… А вдруг да разлюбишь, захочешь более «тихой гавани», нежели та, что могу предложить тебе я…
Произнеся то, что произнесла, Даша не могла не понимать, что наносит провокационный удар по самолюбию Алексея и обоснованно ждала всплеска возмущения с его стороны, но его не последовало - парень молчал…
- Что молчишь?
- А что ты хочешь от меня услышать? Ты же всё уже решила… за двоих… Ничего я тебе больше не скажу! Хотя, нет, скажу: хреновая ты ведунья, и уж ни какая ты не Ясновида, вот что! - и с этими словами перебрался в другой угол сеновала, выдернув из-под неё попону, что дала им Матрёна вместо подстилки, чтобы свежее сено не так кололось – Спокойной ночи!
- Спокойной ночи… - прошептала Дарья, размазывая по щекам слёзы…
Наступивший рассвет застал их крепко спящими в объятиях друг друга… Голова девушки, с разметавшейся во сне пушистой косой, уютно расположилась на его груди, и это было так естественно и правильно, словно и не могло быть иначе!
Алёшка проснулся первым и теперь лежал, боясь даже случайно шелохнуться, чтобы ненароком не разбудить свою сказочную принцессу, не разрушить тем самым волшебства, сотворённого Царицей Ночью, поместившей эту недотрогу в его объятия! Он смутно помнил, как возвратился сюда к ней и лёг рядом… Заспал или не уходил вообще? Разве это важно? Важно то, что есть именно в эту минуту, а не то, что было вчера, или случится когда-то потом! Почему-то припомнился Омар Хайям и одно из часто повторяемых его поразительных по глубине мудрости четверостиший, запомнившихся с времён далёкой(?) юности, когда увлекался подобного рода поэзией:
«Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь.
Не былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей – будь счастлив теперь!»
А вот именно сейчас он ощущал себя абсолютно счастливым человеком, хотя бы потому, что вчера эта маленькая дурочка, строящая из себя мадам-всезнайку, искренне и не притворяясь призналась ему в любви! Разве можно желать большего?
- Ох! – вдруг охнула от боли, просыпаясь, его «заноза в одном месте», как он частенько называл её про себя, понятное дело, не вслух.
- Что такое?
- Коса зацепилась за что-то… там…
- Не за что-то, а за пуговицу…
- Ага… представь себе – сообразила, только пуговица эта находится…
- Ах, простите, мадам…
- Лёш… - засмущалась девушка – Помог бы лучше, чем издеваться-то…
- А самой, что, слабо?
- Лёша-а-а…
Вздохнув, тот осторожненько освободил пряди пушистых волос с пуговиц на поясе и чуть ниже своих брюк.
- А, кстати, как это ты тут оказался? Ты же, вроде, вчера развёлся со мной и занял вторую спальню этого роскошного особняка?
- Ты знаешь, и сам не рад, но пришлось вернуться... – притворно огорчаясь, проговорил Алёшка – Некоторые маленькие девочки, оказывается, очень боятся спать в одиночестве, представляешь? Боятся темноты… расплакались со страху… А десантник дитя не обидит! Пришлось пол ночи утешать…
- Не боюсь я никакой темноты! – вскинулась Дарина и тут же поняв, что её элементарно подначивают, продолжила – Сам, небось, перепугался! Признайся уж, ВДВ!
- Вот попробуй скрой хоть что-то от тебя! – расхохотался тот, заключив её в объятия – Сам, сам, конечно, сам! Сдаюсь!
- Лёш! – вдруг стала абсолютно серьёзной Даша – У тебя нет желания совершить рейд?
- Рейд?! Что ты имеешь в виду? По окрестным лесам, что ли? Цель?
- Не знаю как объяснить… Но после вчерашнего рассказа Степана, мне почему-то до жути захотелось побывать в тех лесных хуторах, посмотреть самой с чего их оставили люди? Что их вынудило это сделать? Что на самом деле там произошло…
- А зачем это нам с тобой?
- Сюда вернуться можно всегда, согласен? Но как-то ущербно, что ли, не воспользоваться случаем и возможностью познакомиться более детально с тем, что прямо-таки подсовывает Судьба… Сам посмотри, как всё неоднозначно. И в первую очередь, это касается даже не столько более, чем странной смерти отца и соседей Светланы, как их дочери - Пелагеюшки! Я, конечно, сразу поняла, что ребёнок не совсем обычный, но зная, что Лана дочь ведуна, не особенно и удивилась тому, а вот когда услышала историю бабки… Вот тут есть над чем подумать!
- Меня тоже это как-то поразило, что ли! Как-то оно перекликается с тобой…
- Заметил? Ей тоже нельзя было беременеть, жить полной семейной жизнью, как и мне, нам…
- А кому ещё?
- Всем женщинам нашего рода, насколько можно проследить! Матушке моей, например! Но она сумела отказаться от своей силы ещё до родов, передала её мне с помощью бабушки, конечно! Выбрала любовь, а та её взяла и обманула…
- То есть?
- А вот то и есть: бросил нас батюшка-то мой родимый, из роддома не забрал!
- Почему?
- Испугался… Я потом нашла его, разговорились, и он признался, что ему наплели про нас всякого… Вот и удрал… Побоялся, козлёночком сделаем…
- А того не знал, что с рождения козёл!
- Лихо ты с ним разделался! - рассмеялась Даша - Но по сути правильно! Но и тем не менее, имя его на всю жизнь на мне, как печать!
- Замуж выйдешь - поменяешь, ты же про фамилию?
- Про неё, но Игнатовой мне не быть…
- Почему это? Чем Матвеева предпочтительнее Игнатовой?
- Ни чем, кроме одного. Понимаешь, в нашем роду фамилия происходит от имени отца! Не въезжаешь? Объясняю: я - Дарина Матвеевна Матвеева, то есть, дочь Матвея, и с этим ничего поделать нельзя. Если исходить из общей практики, то я должна была бы быть не Матвеева, а Колесниченко, поскольку папенькина фамилия именно такова, или Иванова, по фамилии мамы.
- Ну, ни фига себе! И, что, никаких отступлений за столько лет не было?
- Пока - нет!
- Что ни день, то новость!
- Привыкай! Так вот, а в случае со Светиной мамой, помочь, как видно, было некому, вот и отдала жизнь дочери! Странно, что Лана почти ни чем не обладает. Хотя, как знать - сила может спать до поры, до времени! Но вот Пелагеюшка меня удивила, не скрою!
- Чем?
- Понимаешь какая ерунда: она же есть, а вот магик-зрением её не видно! Сплошная непрозрачная скорлупа вокруг и это здорово! Чем? А тем, что пока не повзрослеет, она к себе, к своему существованию не привлечёт ничьего внимания из тех, кому бы очень хотелось забрать её энергию! Даже случись здесь Ермолай, и тот просто прошёл бы мимо - ребёнок и ребёнок, каких сотни, понимаешь? Хотела бы я с ней повстречаться, когда она будет входить в силу!
- В совершеннолетии?
- Да! Лет так в четырнадцать-шестнадцать! А пока мне нужно посмотреть, что за сила там своевольничала? Почему даже здухач, наделённый немалыми возможностями, как я могу судить - очистил же он рощу, смог помочь Степану, пусть даже так, наполовину, но мне ли не знать, какой силы было наложено на него заклятие? Не зря же испугался меня Ермолай? Уж он-то никак не ожидал, что молоденькая, по его словам, девчонка распутает хитроумно сплетённый наговор, как некую детскую забаву! На его глазах, чай, всё свершилось - в кустах прятался!
- Ты, что, серьёзно думаешь, что всё случившееся его рук дело?
- Не исключено! А, может, и какие подручные были… Сейчас его в этом времени точно нет, но не оставил ли он кого вместо себя - вот что не даёт мне покоя!
- Знаешь, на что это похоже?
- Догадываюсь: ищу приключения на свою и твою заодно пятую точку, что ли? А хотя бы и так! Лёш… Ведь для чего-то мне обозначили временные рамки пребывания здесь в пункте перехода? И, что, всё остальное время мы должны лежать на Матрёниной печи, согревая кирпичи? По большому счёту, нам тут делать больше нечего, согласись сам, как бы цинично это не звучало.
- Наверное, ты права… Матрёна, её семья, конечно, замечательные люди, но мы действительно не должны слишком привязываться душой, прикипать к ним, зная о том, что всё равно рано или поздно оставим этот мир… Но я не совсем понял относительно того, когда и как ты собираешься уйти?
- Завтра… Я как-то уже предупреждала Матрёну, что однажды это случится и можно было бы просто покинуть мельницу, не объявляя об уходе… Но, поразмыслив, всё-таки решила скорректировать некоторые пункты… Зачем нам отправляться в дорогу, как в прошлый раз, совсем налегке? Возьмём что-то из продуктов дня на два, на три… А там походу дела сообразим – не дети… Да, и не только потому, конечно… Ты прав, я тоже как-то уже начинаю «прорастать» в них… а это чревато… Но и уйти молча уже считаю нечестным, что ли…
- А почему не сегодня?
- Ну, надо пересмотреть одежду, подготовиться… Типа того… Я предлагаю не прощаться окончательно, а сказать, что хотим просто побродить, посмотреть, что, собственно говоря, весьма близко к правде, не так ли? Кто может знать, с чем мы там столкнёмся, что увидим… Пока погода стоит хорошая… А переходы будем делать по тем тропам, что указали в рассказе Света со Степаном – сначала заимка, ну, и так дальше…
- Не знаю… Остаться тут, конечно, и сытнее и спокойнее, безопаснее… Однако, уходя - уходи! Нельзя их оставлять в неопределённости! Зачем давать лишний повод для тревог? Приспичит по какой-то необходимости вернуться, так они только рады будут, сама подумай!
- Слушай, а и правда! Как же я не подумала-то? Не появимся с неделю - на поиски отправятся, а оно им надо? Прав, каюсь, не дотумкала!
- То-то и оно. Отговорить бы, но тебя же не удержишь? А если бы меня рядом не было, как бы ты поступила?
- Ночью уже бы ушла… Лёш! Понимаешь, тут, как с твоей интуицией, тянет меня что-то, зовёт… Не на пустом месте возник этот зуд… И потом, я не враг самой себе, чтоб ты знал!
- В таком случае, не о чем и рассуждать… Надо, значит надо…
- Только сегодня не нужно даже речь заводить об этом: долгие проводы – лишние слёзы!
- Согласен! Слушай, я вот сейчас подумал о том, что тебе в рождении дали неправильное имя!
