Корабль тряхнуло с такой силой, что Михаил и Вовка слетели с коек и завертелись в каюте, сталкиваясь друг с другом. Как и прошлый раз, Михаил оказался не готов к выходу из гипера. Что уж говорить о Вовке, для которого это был первый в жизни перелет. Но с другой стороны их должен был предупредить Боб – корабельный автопилот и электронный мозг судна, но ни Михаил, ни его девятилетний оболтус ничего такого не слышали. Иначе они пристегнулись бы, и не летали сейчас по каюте в попытках остановиться и зафиксировать положение.
Наконец, Михаилу удалось схватиться за полотенцедержатель. Он притянул себя к стене.
- Вов, руку.
Сын оказался в его объятиях, и они смогли добраться до двери. Выплыв в трубообразный коридор, цепляясь за поручни, расположенные вдоль стен, они направились к мостику.
Через обзорное окно, занимающее половину помещения, открылась панорама черного неба, усыпанного разноцветными точками звезд. По центру, затмевая всех остальных, сияла самая яркая желтая звезда.
- Вов, это же Солнце! Понимаешь? Мы почти дома.
- Солнце? А разве оно не должно быть красным?
- Нет, сынок, здесь все не так…
Перед глазами всплыли кадры, где бушующие волны, подкрашенные кровавыми отблесками, сметали крохотные строения их лагеря. Они с Вовкой только что вернулись с прогулки на соседний остров. Шторм застал их во время полета. Вроде ничто не предвещало надвигающейся катастрофы. Ураганы и сильные ветра здесь в порядке вещей, и высокие скалы их острова, названного членами экспедиции Гайей, всегда надежно защищали поселение. Но все же у Михаила возникло недоброе предчувствие. Он гнал челнок на предельной скорости, но не успел. Водная стихия Россы разрушила лагерь прямо у них на глазах. Гайя буквально опускалась под воду, не оставляя людям шанса спастись. В считаные секунды океан поглотил остров. В пучине погибли не только его друзья, но и Зина. Он еще долго кружил над тем местом, где совсем недавно находилась земля, в надежде, что кто-нибудь всплывет. Но лишь жалкие обломки строений болтались на волнах, уносимые мощным течением. Они с сыном по счастливой случайности оказались в воздухе за пределами Гайи, и теперь остались единственными выжившими из всей экспедиции. Но действительно ли случайность счастливая? Может, лучше было бы сгинуть вместе со всеми?
Оставаться на планете не имело никакого смысла. Разбушевавшийся океан пожирал участки суши один за другим. Они смогли выжить благодаря надежному корпусу челнока, крохотной песчинкой снующего над поверхностью. Но долго так продолжаться не могло. Необходимо было искать новую безжизненную скалу или возвращаться на корабль, паривший на орбите с того момента, как их группа достигла Россы. По земным меркам прошло почти четыре года, а по здешним – около пятисот оборотов вокруг красного солнца. Этим кораблем они все должны были вернуться, завершив программу изучения планеты. Топливо было рассчитано на перелет туда и обратно. Но никто не предполагал, что возвращаться придется лишь им вдвоем.
Михаил подлетел к центральной панели и вызвал Боба.
- Почему не было предупреждения о выходе из гипера?
Из скрытых динамиков раздался приятный мужской голос с металлическими нотками:
- Выход был осуществлен раньше планируемого. Расчетный блок навигации не учел изменившееся расстояние между системами. За время, пока мы находились на Россе, звезда приблизилась к Солнцу на ноль целых восемь десятых световых года. Сейчас новые координаты скорректированы.
- А гравитация?
- Из-за аварийного торможения гравитация временно отключена. Включить?
- Спрашиваешь. Включай, конечно.
Михаил моментально почувствовал, как его тело наливается тяжестью, и его тянет к полу. Вовка ойкнул, летя вниз, вовремя успев зацепиться за спинку пилотского кресла, чтобы не упасть и не расквасить нос.
Они уселись за огромным пультом. Перед ними появилась голограмма, изображающая солнечную систему, где пульсирующей точкой отмечалось местоположение корабля. Они уже пересекли орбиту Плутона и медленно перемещались в сторону Солнца.
- Пап, а на Земле есть океан?
- Конечно, их там целых пять.
- Ненавижу.
- Из-за мамы?
Вовка кивнул.
- Кто же знал, что на Россе океан окажется таким коварным. Но на Земле они добрые. Честное слово. До полета я путешествовал по ним вместе с Борисом, моим старым другом. Он еще тот морской волк. Незадолго до экспедиции на его яхте мы совершили настоящее кругосветное путешествие. Хочешь, покажу? У меня кое-что есть отснятое.
Вовка безразлично пожал плечами.
Им еще несколько недель предстояло болтаться в космосе, прежде чем они достигнут Земли. В распоряжении Михаила и его сына был целый межзвездный корабль обеспеченный всем необходимым. Но пустота кают и других помещений давила, нагнетая грустные воспоминания. Вовка часто отправлялся бродить по судну, надолго пропадая. Михаил большую часть времени проводил в кают-компании. Он часами сидел перед экраном, вновь и вновь просматривая кадры из своей последней кругосветки.
На Земле перемещение по воде считалось архаизмом. Воздушный транспорт в разы надежнее и быстрее. Однако оставались фанаты морских приключений, неисправимые романтики, начитавшиеся древних книг. Они строили парусные суда по чертежам средневековых кораблестроителей и бороздили просторы океанов вопреки здравому смыслу большинства.
Михаил был одним из этих экстремалов. Поэтому он обрадовался, когда впервые увидел Россу, залитую сплошным океаном. Суша там тоже имелась, но она представляла рассыпанные в случайном порядке по всей планете острова. Один из таких островов был выбран для размещения базы. Им предстояло изучить планету на предмет пригодности для жизни людей. Несмотря на то, что их базу со всех сторон окружал океан, о постройке судна оставалось лишь мечтать. В экспедиции никто не поддержал эту, как выразился старпом, «инфантильно-романтическую» идею, даже Зина. По-видимому, все они относились как раз к тому самому большинству. С другой стороны и строить было не с чего: острова представляли собой голые скалы. Нет, планета не была мертва. В океане бурлила своя жизнь. Но представители местной флоры и фауны почему-то не спешили заселять сушу. А использовать привезенное с собой сырье, применяемое для синтеза всевозможных необходимых для нужд экспедиции материалов, ему тоже не разрешили. Даже для создания крохотной шлюпки.
Михаилу оставалось лишь со стороны любоваться водами, имевшими фиолетово-розовые тона из-за лучей красного солнца. Они с Зиной в свободные часы любили бродить по берегу, особенно в моменты заката.
Вовка появился у них во время перелета. Вообще, на судне запрещалось вступать в интимные отношения и тем более заводить детей. Но их знакомство переросло в такую взаимную страсть, что они бессовестно наплевали на все правила, в результате чего корабельному доктору Перевалову пришлось принимать роды.
Юпитер полосатым шаром появился справа. На двух из его многочисленных спутников Европе и Каллисто имелись исследовательские базы с поселениями. Заходить туда, конечно, не планировалось. Но так хотелось услышать живые голоса людей, что Михаил начал прослушивать эфир. Как ни странно, ни на одной частоте, он не смог поймать ни одной радиостанции и ни одного видеоканала. Впрочем, Михаил не был уверен, что сигнал доходит досюда.
В солнечной системе колонии людей были лишь на спутниках Юпитера, оказавшихся пригодными для жизни. От заселения Марса, а тем более Луны, человечество давно отказалось. Мертвые планеты не оправдали надежды землян в качестве новых мест обитания.
С каждыми сутками диск солнца становился крупнее. Боб уверенно вел корабль к Земле. Наступил момент, когда и она, родимая, появилась на фоне бесконечных звезд, постепенно растущим мерцающим шариком. Скоро они с Вовкой окажутся дома. Правда, сыну предстоит еще привыкнуть считать ее таковым. Наконец-то закончится их одинокое блуждание в бескрайней черноте, сводящее с ума монотонно тянущимися часами, когда нет смены дня и ночи, когда ничего не происходит, но самое главное, нет людей. Его спасало присутствие сына. Лишь он один не позволял окончательно спятить. И еще знание того, что скоро все это закончится.
Конечно, там не будет Зины, как нет ее и сейчас. Но зато там есть друзья, Борис. Как он там? Надо будет обязательно познакомить с ним Вовку. И отправиться вместе куда-нибудь на яхте.
Вскоре Земля выросла на столько, что превысила размеры разросшегося солнца. Михаил смотрел на родную планету, и не узнавал ее. В памяти четко рисовался голубой шар с белыми пятнами облаков. Но сейчас перед ним было нечто желто-коричневое. Не ошибся ли Боб и не привел ли их к другой звездной системе?
Когда планета стала занимать большую часть окна, Михаил заметил, как совсем рядом промелькнул корпус явно рукотворного аппарата.
- Боб, можешь определить спутники?
- Так точно.
Наступила пауза.
- Спутники подают совсем слабые сигналы, - наконец, известил Боб.
- Просканируй эфир.
- Эфир пуст.
- Ты уверен, что мы у Земли?
- Нисколько не сомневаюсь.
Михаил начал вглядываться в окно, изучая проплывающую уже совсем близко поверхность планеты. Сквозь лишенную облаков атмосферу проступали золотистые просторы, имеющие знакомые очертания материков. Только там, где обычно голубели океаны, сейчас проглядывался сложный рельеф, имеющий оттенки от почти черного до светло-коричневого. Планета медленно поворачивалась. Вот ушли к горизонту обе Америки, за которыми раскинулась огромная долина, и в том месте, где на карте должна быть Марианская впадина, блеснуло голубым. Крошечный водоем небрежной кляксой затерялся на огромных просторах суши, где раньше плескались волны Тихого океана.
- Боб, что произошло? – глухо прошептал Михаил.
- Не могу знать, - равнодушно ответил электронный мозг.
Действительно, откуда он может знать? Но то, что предстало сейчас перед глазами Михаила – это был совершенно не тот мир, который он помнил с рождения. На Земле пропали все океаны, и, судя по отсутствию зеленых участков, пропала вся растительность. Перед ним вращалась голая пустыня с крохотным водоемом в центре глубочайшего на Земле желоба.
Он не заметил, как подошел сын. Вовка тоже уставился в окно.
- Пап, это и есть Земля?
Михаил не решался ответить. Он не желал верить тому, что сейчас проплывало перед обзорным окном. Нет, это не та Земля, это не их дом. Это… Теплая капля, просочившаяся из глаза, ручейком стекла до губы.
- Пап, ты плачешь?
Он вытер слезу рукавом.
- Боб, сможешь определить температуру на поверхности?
- Уже делаю.
Михаил опустил ладонь на плечо сына, прижал к себе, с тревогой ожидая результатов измерения. Наконец, прозвучало:
- В районе экватора 236 градусов по Цельсию, у полюсов – 98. Совершать посадку не рекомендую.
Михаил и без подсказки бездушной железяки знал, что в такое пекло опускаться нельзя. Он еще крепче прижал к себе Вовку. Не получилось у них морское путешествие.
- Боб, у нас есть топливо, чтобы улететь отсюда?
- Хватит на полет в пределах солнечной системы.
- Тогда… Давай на Каллисто.
Они сделали последний оборот вокруг помертвевшей Земли и, набирая скорость, помчались прочь.
Наконец, Михаилу удалось схватиться за полотенцедержатель. Он притянул себя к стене.
- Вов, руку.
Сын оказался в его объятиях, и они смогли добраться до двери. Выплыв в трубообразный коридор, цепляясь за поручни, расположенные вдоль стен, они направились к мостику.
Через обзорное окно, занимающее половину помещения, открылась панорама черного неба, усыпанного разноцветными точками звезд. По центру, затмевая всех остальных, сияла самая яркая желтая звезда.
- Вов, это же Солнце! Понимаешь? Мы почти дома.
- Солнце? А разве оно не должно быть красным?
- Нет, сынок, здесь все не так…
Перед глазами всплыли кадры, где бушующие волны, подкрашенные кровавыми отблесками, сметали крохотные строения их лагеря. Они с Вовкой только что вернулись с прогулки на соседний остров. Шторм застал их во время полета. Вроде ничто не предвещало надвигающейся катастрофы. Ураганы и сильные ветра здесь в порядке вещей, и высокие скалы их острова, названного членами экспедиции Гайей, всегда надежно защищали поселение. Но все же у Михаила возникло недоброе предчувствие. Он гнал челнок на предельной скорости, но не успел. Водная стихия Россы разрушила лагерь прямо у них на глазах. Гайя буквально опускалась под воду, не оставляя людям шанса спастись. В считаные секунды океан поглотил остров. В пучине погибли не только его друзья, но и Зина. Он еще долго кружил над тем местом, где совсем недавно находилась земля, в надежде, что кто-нибудь всплывет. Но лишь жалкие обломки строений болтались на волнах, уносимые мощным течением. Они с сыном по счастливой случайности оказались в воздухе за пределами Гайи, и теперь остались единственными выжившими из всей экспедиции. Но действительно ли случайность счастливая? Может, лучше было бы сгинуть вместе со всеми?
Оставаться на планете не имело никакого смысла. Разбушевавшийся океан пожирал участки суши один за другим. Они смогли выжить благодаря надежному корпусу челнока, крохотной песчинкой снующего над поверхностью. Но долго так продолжаться не могло. Необходимо было искать новую безжизненную скалу или возвращаться на корабль, паривший на орбите с того момента, как их группа достигла Россы. По земным меркам прошло почти четыре года, а по здешним – около пятисот оборотов вокруг красного солнца. Этим кораблем они все должны были вернуться, завершив программу изучения планеты. Топливо было рассчитано на перелет туда и обратно. Но никто не предполагал, что возвращаться придется лишь им вдвоем.
Михаил подлетел к центральной панели и вызвал Боба.
- Почему не было предупреждения о выходе из гипера?
Из скрытых динамиков раздался приятный мужской голос с металлическими нотками:
- Выход был осуществлен раньше планируемого. Расчетный блок навигации не учел изменившееся расстояние между системами. За время, пока мы находились на Россе, звезда приблизилась к Солнцу на ноль целых восемь десятых световых года. Сейчас новые координаты скорректированы.
- А гравитация?
- Из-за аварийного торможения гравитация временно отключена. Включить?
- Спрашиваешь. Включай, конечно.
Михаил моментально почувствовал, как его тело наливается тяжестью, и его тянет к полу. Вовка ойкнул, летя вниз, вовремя успев зацепиться за спинку пилотского кресла, чтобы не упасть и не расквасить нос.
Они уселись за огромным пультом. Перед ними появилась голограмма, изображающая солнечную систему, где пульсирующей точкой отмечалось местоположение корабля. Они уже пересекли орбиту Плутона и медленно перемещались в сторону Солнца.
- Пап, а на Земле есть океан?
- Конечно, их там целых пять.
- Ненавижу.
- Из-за мамы?
Вовка кивнул.
- Кто же знал, что на Россе океан окажется таким коварным. Но на Земле они добрые. Честное слово. До полета я путешествовал по ним вместе с Борисом, моим старым другом. Он еще тот морской волк. Незадолго до экспедиции на его яхте мы совершили настоящее кругосветное путешествие. Хочешь, покажу? У меня кое-что есть отснятое.
Вовка безразлично пожал плечами.
Им еще несколько недель предстояло болтаться в космосе, прежде чем они достигнут Земли. В распоряжении Михаила и его сына был целый межзвездный корабль обеспеченный всем необходимым. Но пустота кают и других помещений давила, нагнетая грустные воспоминания. Вовка часто отправлялся бродить по судну, надолго пропадая. Михаил большую часть времени проводил в кают-компании. Он часами сидел перед экраном, вновь и вновь просматривая кадры из своей последней кругосветки.
На Земле перемещение по воде считалось архаизмом. Воздушный транспорт в разы надежнее и быстрее. Однако оставались фанаты морских приключений, неисправимые романтики, начитавшиеся древних книг. Они строили парусные суда по чертежам средневековых кораблестроителей и бороздили просторы океанов вопреки здравому смыслу большинства.
Михаил был одним из этих экстремалов. Поэтому он обрадовался, когда впервые увидел Россу, залитую сплошным океаном. Суша там тоже имелась, но она представляла рассыпанные в случайном порядке по всей планете острова. Один из таких островов был выбран для размещения базы. Им предстояло изучить планету на предмет пригодности для жизни людей. Несмотря на то, что их базу со всех сторон окружал океан, о постройке судна оставалось лишь мечтать. В экспедиции никто не поддержал эту, как выразился старпом, «инфантильно-романтическую» идею, даже Зина. По-видимому, все они относились как раз к тому самому большинству. С другой стороны и строить было не с чего: острова представляли собой голые скалы. Нет, планета не была мертва. В океане бурлила своя жизнь. Но представители местной флоры и фауны почему-то не спешили заселять сушу. А использовать привезенное с собой сырье, применяемое для синтеза всевозможных необходимых для нужд экспедиции материалов, ему тоже не разрешили. Даже для создания крохотной шлюпки.
Михаилу оставалось лишь со стороны любоваться водами, имевшими фиолетово-розовые тона из-за лучей красного солнца. Они с Зиной в свободные часы любили бродить по берегу, особенно в моменты заката.
Вовка появился у них во время перелета. Вообще, на судне запрещалось вступать в интимные отношения и тем более заводить детей. Но их знакомство переросло в такую взаимную страсть, что они бессовестно наплевали на все правила, в результате чего корабельному доктору Перевалову пришлось принимать роды.
Юпитер полосатым шаром появился справа. На двух из его многочисленных спутников Европе и Каллисто имелись исследовательские базы с поселениями. Заходить туда, конечно, не планировалось. Но так хотелось услышать живые голоса людей, что Михаил начал прослушивать эфир. Как ни странно, ни на одной частоте, он не смог поймать ни одной радиостанции и ни одного видеоканала. Впрочем, Михаил не был уверен, что сигнал доходит досюда.
В солнечной системе колонии людей были лишь на спутниках Юпитера, оказавшихся пригодными для жизни. От заселения Марса, а тем более Луны, человечество давно отказалось. Мертвые планеты не оправдали надежды землян в качестве новых мест обитания.
С каждыми сутками диск солнца становился крупнее. Боб уверенно вел корабль к Земле. Наступил момент, когда и она, родимая, появилась на фоне бесконечных звезд, постепенно растущим мерцающим шариком. Скоро они с Вовкой окажутся дома. Правда, сыну предстоит еще привыкнуть считать ее таковым. Наконец-то закончится их одинокое блуждание в бескрайней черноте, сводящее с ума монотонно тянущимися часами, когда нет смены дня и ночи, когда ничего не происходит, но самое главное, нет людей. Его спасало присутствие сына. Лишь он один не позволял окончательно спятить. И еще знание того, что скоро все это закончится.
Конечно, там не будет Зины, как нет ее и сейчас. Но зато там есть друзья, Борис. Как он там? Надо будет обязательно познакомить с ним Вовку. И отправиться вместе куда-нибудь на яхте.
Вскоре Земля выросла на столько, что превысила размеры разросшегося солнца. Михаил смотрел на родную планету, и не узнавал ее. В памяти четко рисовался голубой шар с белыми пятнами облаков. Но сейчас перед ним было нечто желто-коричневое. Не ошибся ли Боб и не привел ли их к другой звездной системе?
Когда планета стала занимать большую часть окна, Михаил заметил, как совсем рядом промелькнул корпус явно рукотворного аппарата.
- Боб, можешь определить спутники?
- Так точно.
Наступила пауза.
- Спутники подают совсем слабые сигналы, - наконец, известил Боб.
- Просканируй эфир.
- Эфир пуст.
- Ты уверен, что мы у Земли?
- Нисколько не сомневаюсь.
Михаил начал вглядываться в окно, изучая проплывающую уже совсем близко поверхность планеты. Сквозь лишенную облаков атмосферу проступали золотистые просторы, имеющие знакомые очертания материков. Только там, где обычно голубели океаны, сейчас проглядывался сложный рельеф, имеющий оттенки от почти черного до светло-коричневого. Планета медленно поворачивалась. Вот ушли к горизонту обе Америки, за которыми раскинулась огромная долина, и в том месте, где на карте должна быть Марианская впадина, блеснуло голубым. Крошечный водоем небрежной кляксой затерялся на огромных просторах суши, где раньше плескались волны Тихого океана.
- Боб, что произошло? – глухо прошептал Михаил.
- Не могу знать, - равнодушно ответил электронный мозг.
Действительно, откуда он может знать? Но то, что предстало сейчас перед глазами Михаила – это был совершенно не тот мир, который он помнил с рождения. На Земле пропали все океаны, и, судя по отсутствию зеленых участков, пропала вся растительность. Перед ним вращалась голая пустыня с крохотным водоемом в центре глубочайшего на Земле желоба.
Он не заметил, как подошел сын. Вовка тоже уставился в окно.
- Пап, это и есть Земля?
Михаил не решался ответить. Он не желал верить тому, что сейчас проплывало перед обзорным окном. Нет, это не та Земля, это не их дом. Это… Теплая капля, просочившаяся из глаза, ручейком стекла до губы.
- Пап, ты плачешь?
Он вытер слезу рукавом.
- Боб, сможешь определить температуру на поверхности?
- Уже делаю.
Михаил опустил ладонь на плечо сына, прижал к себе, с тревогой ожидая результатов измерения. Наконец, прозвучало:
- В районе экватора 236 градусов по Цельсию, у полюсов – 98. Совершать посадку не рекомендую.
Михаил и без подсказки бездушной железяки знал, что в такое пекло опускаться нельзя. Он еще крепче прижал к себе Вовку. Не получилось у них морское путешествие.
- Боб, у нас есть топливо, чтобы улететь отсюда?
- Хватит на полет в пределах солнечной системы.
- Тогда… Давай на Каллисто.
Они сделали последний оборот вокруг помертвевшей Земли и, набирая скорость, помчались прочь.
