значит молодость, не хватает ей «профессионализма», не хватает, но это дело наживное.
Дело было сделано, дядя Саша остался доволен своим «коварством». Оставалось дождаться утра, проспать дядя Саша не боялся, потому что был лёгок на подъём и просыпался всегда легко, без липкой сонливости. А покуда можно было и отдохнуть: поесть, чаю попить ну и телевизор посмотреть, а что ещё делать?
***
«По утру откушав браги, душу песней веселя…» – сказал когда–то пародист. Без сомнения это было сказано о человеке у которого плохое настроение. Как же настроение может быть хорошим, если душу приходится насильственно заставлять веселиться, распевая ей песни?
А вот дядя Саша проснулся в прекрасном настроении. Никаких экзекуций по отношению к душе проводить не требовалось, она сама, без посторонней помощи, пела во всю мощь себя. Дядя Саша чуть было не поддался и не запел вместе с ней, но вспомнив что прежде чем идти в лес надо ещё по хозяйству дела поделать, петь не решился.
Быстро, по отработанной схеме, приготовил и «накрыл на стол» Октябренку с курями, не забыл про Ботаника, и вернулся в дом. Надо было позавтракать и выходить из дома, потому как на востоке начинало светлеть, а значит рассвет не заставит себя долго ждать.
Что удивительно, в то время как дядя Саша готовил себе завтрак, а потом второпях завтракал Колобок не произнёс ни слова.
«Странно. – дядя Саша хоть и торопился, но всё–таки обратил на это внимание. – Раньше лопотал, не остановишь, а теперь сидит и молчит, только глазами хлопает».
Впрочем ему некогда да и незачем было разбираться в премудростях и тайносплетениях Колобковой души, надо было поспешать в лес. Завтрак получился недолгим, сборы ещё короче и дядя Саша вышел из дома радующийся в предвкушении известного уже и неизвестного ещё.
– Дядь Саш, а мы? – Ботаник был тут как тут.
– Дома сегодня сидите, после сходите. – на ходу ответил ему дядя Саша. – Да, книжек твоим друзьям я купил, правда букваря не было. Ну да ладно, ты парень головастый, справишься.
Ботаник проводил дядю Сашу грустным взглядом, ему очень понравилось в лесу, и отправился в свою сараюшку то ли досыпать, то ли ещё чем–то заниматься.
Вот говорят о человеке: летит на крыльях любви, а как сказать о дяде Саше если он, уже без сомнения влюбленный по уши, не летел, а передвигался более привычным для него способом, шёл, хоть и быстро? «Идёт на ногах любви», так что ли? Как–то не звучит, хотя чувства переполнявшие дядю Сашу были никак не меньше, а то и больше чувств того, кто летит, или летал. Разумеется дядя Саша об этом не думал, сейчас он думал только об одном, о том, что вот почти прямо сейчас увидит Ольгу, а всё остальное для него было сплошной ерундой и во внимание не принималось.
– Ты что же, бегом что ли бежал? – спросила появившаяся из–за одной из берез Ольга, когда дядя Саша, как тот конь, разогнавшись, вдруг остановился на полном скаку. – Передохни.
– Здравствуй, Оленька. – дядя Саша и сам не заметил как дошёл до березок. – Нормально. Опоздать боялся, не люблю опаздывать.
– Не опоздал ты, не опоздал. – Ольга присела на поваленное дерево.
– Оля, я тебе тут шоколадки принес. – сказал дядя Саша присаживаясь рядом. – Не знаю какие ты любишь, вот и купил всяких разных.
– Спасибо Саша, спасибо. Я всякие люблю.
– Вчера в магазине показал грибы, рассказал где растут. – дядя Саша как бы отчитывался о проделанной работе или о выполненном задании. – По дороге Ивана встретил, тоже показал, рассказал. Этот наверняка сегодня придёт. Он предлагал мне вдвоем сходить, но я отказался, сказал что сначала те, что набрал замариновать надо, так что скорее всего он с Марьей придёт, она грибы уважает.
– Ты прямо как заправский разведчик. – весело сказала Ольга. – Молодец!
Сейчас было как раз то время, когда и ночь уже не ночь, и утро еще не утро, а непонятно что. У какого–то народа по этому поводу есть определение: умирающая ночь. Хоть и звучит не так чтобы очень, но сказано точно.
Лес просыпался, вернее просыпались те кому ещё когда–то, давным–давно, было определено цвести, бегать, летать именно днем, а те кому для этого была определена ночь, передав эстафету своим дневным собратьям, собирались отдыхать. Целиком и полностью же Лес не спал никогда, ну разве что зимой, и то, кто–то всё равно, даже несмотря на морозы, не успокаивался ни днем, ни ночью.
– Пойдем что ли. – Ольга встала и протянула дяде Саше руку. – Смотрю, корзинку–то сегодня не взял.
– Я на всякий случай пакет с собой взял. – дядя Саша взял руку Ольги, а другой похлопал себя по карману.
– Ишь ты, запасливый.
– Без этого тоже нельзя.
Не под ручку, а взявшись за руки, Ольга и дядя Саша направились туда, где по задумке Ольги сегодня должно было быть интересно. Дядя Саша так и не понял, зачем это все ей надо, наверняка звери с не меньшим успехом съели бы эти грибы, а что не съели, то растащили бы по своим норам и дуплам, в траве попрятали бы.
«Пусть делает раз ей так хочется. – решил он про себя, – В лесу развлечений не ахти как много, а тут можно сказать кино бесплатное».
Ладонь Ольги была мягкой и теплой. Дяде Саше хотелось изо всех сил, нет, не изо всех сил сжать, а просто держать и держать её ладонь и так идти, идти, неважно куда.
Скорее всего желание дяди Саши было осуществимо и помаленьку осуществлялось, но на любом пути бывают остановки. Может быть для того чтобы дух перевести, а может быть чтобы просто осмотреться куда пришли и определиться, куда идти дальше. А может быть ещё для чего–то на тот момент неведомого они и придуманы. Вот и эта остановка, если ее можно так назвать, была дяде Саше непонятна. Но недаром же подмечено: женщина мудрее мужчины, и что она лучше его знает: куда идти, как идти, когда и где отдыхать, и зачем.
Они пришли к той самой низинке о которой дядя Саша вчера рассказал Ивану и расположились под деревом на одном из склонов.
– Оля, мы же здесь как на витрине! – удивился дядя Саша месту, которое выбрала Ольга.
– А ты никак испугался, что нас вместе увидят? – лукаво спросила Ольга. – Или меня стесняешься?
– Ещё чего! – хотя, если честно, дядя Саша почему–то не хотел чтобы их видели вместе. – Просто увидят нас сразу, обязательно припрутся, разговорами замучают.
– Не бойся ты так, никто нас не увидит и ничем не замучает.
– Волшебство что ли какое?
– Может и волшебство, а может и нет.
Сидеть было немного неудобно, скорее непривычно, но дядя Саша держал ладонь Ольги в своей руке и это компенсировало ему любые неудобства, тем более что Ольга похоже не собиралась свою ладонь высвобождать.
