По пути домой решил постричься. Стригусь я просто, поэтому смело захожу в первые попавшиеся парикмахерские, ну и в этот раз не изменил себе.
Зашел в маленькое, но гордое заведение под названием «Ваш стиль». Такое, знаете, когда крыльцо по размерам больше самой парикмахерской. Поздоровался с парикмахерской девушкой и предложил ей себя.
— Садитесь, — сказала девушка мне, а потом обернулась вглубь зальчика и позвала оттуда Рому.
— Рома-а!..
У меня за спиной из подсобки вышел Рома. Так на арену выходят гладиаторы, чтобы там плющить головы врагов вместе со шлемами и связывать хвосты диким тиграм.
Внешним своим видом он олицетворял сразу несколько профессий и парикмахера среди них не было, нет.
Волосами, бородой и очочками он был похож на позднего Леннона, однако широкая морда несколько нивелировала сходство. Пересекаемое сверху-вниз подтяжками пузо чем-то роднило его с породой закаленных штормами корабельных боцманов. Если короче, то бравый товарищ Рома здорово напоминал мясника.
По спине, громко топоча, пронеслась стая мурашек. Не спеша, даже как-то вразвалку Рома подошел к креслу, мясницким жестом закатал рукава — шших, шших! — обнажив сине-зеленые татуировки на предплечьях, и низко спросил, как будем стричь.
Совладав с собой, я сглотнул и в геометрических терминах (столько-то сантиметров там и там, а вот тут под таким-то углом) объяснил, как же будем стричь. После чего Рома взял ножницы и машинку и подстриг меня совершенно не так, как надо было, а наоборот через жопу и непонятно как.
В процессе стрижки я не кричал «Уши! Уши, осторожно!» только потому, что боялся, как бы у Ромы от внезапности не дрогнула рука, ведь тогда всё.
— Ну, вот так! — пророкотал он в конце, на несколько секунд залюбовался, сдернул с меня покрывало и жестом (на внутренней стороне жеста был вытатуирован нож-бабочка) пригласил оплатить сеанс.
Так я и сделал, радуясь, что по-прежнему физически способен что-либо оплатить, а потом — «пасибадосвиданья!» — рванул на себя дверь и выбежал в этот прекрасный мир людей с двумя ушами.
