В начале февраля подул восточный ветер. Куда подул? Да прямо с востока на запад. Не придирайтесь, дело не в точности метеорологических определений, а в результате. А что в результате? Результат, прямо скажу, сногсшибательный, в хорошем смысле этого слова.
Но из каких-то своих соображений, заглянул ветерок (это ласково, а на самом деле он был ого-го-го ветрище) в таёжные дебри Восточной Сибири. Тут-то и началось. Уловив запах родины в не по-зимнему теплом ветерке, китайские лесорубы покинули свои адские машины и, сгрудившись на проплешине вырубки, замерли, словно сурикаты на пеньках в медитационном экстазе. Неизвестно, какое озарение они получили, известен его результат. Часть работяг вернулась на родину, расторгнув выгодный контракт, часть рассеялась по таежным просторам и занялась совершенно бесплатно делом, прямо противоположным тому, которым занималась за деньги. А именно – начала сажать деревья.
Поначалу местные радостно надсмехались над пришельцами, мол, бог не Микишка, он все видит - поплатились за разор, умом тронулись узкоглазые. Но когда пришел из столицы указ депортировать иностранцев (почему такое распоряжение дали после поймете), стали их прятать по заимкам, прикармливать, а то и вместе партизанить – лес сажать по вырубкам. Ветер, он и для местных даром не прошел.
Когда китайцы официально расторгли договор на поставку российского леса, про ветер никто, естественно, и не подумал. Козни врагов, перемена политики друга и партнера и прочее. Но партнер миролюбиво пояснил, что решение обосновано внутренней политикой а, чтобы друг не сомневался, тут же выложил неустойку.
Эх, знали бы тогда наши главные, что в ветре дело, сразу бы ввели масочный режим и друзьям наказали. Но нет, сошлось не скоро. Монголы и казахи, овеянные по пути восточным ветром, тоже сильно пострадали. Один в один, как жители Новосибирской, Свердловской, Вологодской и прочих областей на пути его следования на запад. Основное осложнение у опыленных восточным ветром было сельскохозяйственное. Болезненное стремление сажать, пахать и сеять овладевало человеком после первого вдоха теплого, запашистого ветерка. Тут, как на грех, весна подоспела, а он все дует и дует. Народ за лопаты, тракторы, сеялки ухватился. Даже монголы картошку посадили. И заметьте, без правительственных займов, камлания в сети и телевизоре всё происходит.
Дошло до главнюков только когда москвичи, будто в фильмах семидесятых, потянулись на загородные участки с лопатами и лейками. Один яйцеголовый подсказал, что ветер с востока уже четвертый месяц направление не меняет. «Ага!– смекнули наши.– Это ж китайцы. Вот в чем дело. Новое оружие придумали – метеорологическое. Так они нам всю экономику погубят. К осени импорт продовольственный отсохнет, как пятая лапа у собаки, а с ним и немеряные доходы некоторых сограждан».
Тут же ввели масочный режим, но поздно. Граждане – пофигисты игнорили указы, особенно на дачных участках. И заражали друг друга своим земледельческим энтузиазмом.
Правительство и дума носили маски добровольно, не снимая даже на ночь. В служебных машинах и государственных учреждениях – кондиционеры, в небе над кремлевскими башнями – специальные ветроуловители. Их поставили после добровольной отставки белорусского президента. На смену ему пришла умная интеллигентная дама, выпускница Тимирязевский Академии. А батька увлеченно начал работать на своем участке над новым сортом картофеля.
Поляки и хохлы тоже отличились. После недели устойчивых восточных воздушных потоков побратались массово на своих территориях, а заодно с зарубежными соседями, и написали общую продовольственную программу. Если б только написали, они ж и претворять её в жизнь начали. А москалям и американцам послали на их изумленные запросы сердечный привет и расчет новой эффективной агротехнологии выращивания зерновых культур.
Масочный режим и повышение налогов на садоводов – огородников никакого действия не оказало. Казалось, каждый новый правительственный шаг по ужесточению карантинных мер только бодрил население, будил творческий и физический потенциал. Граждане активизировались в борьбе за урожай, сплотились, а заодно поздоровели, помолодели. Снизился интерес к разговорам об эффективности государственной политики. Да какой там снизился? Клали они на неё с прибором.
«Надо что-то предпринять!– тосковал главный, запершись в своем громадном кабинете.– Такими темпами они скоро к животноводству перейдут. Тогда точно хана. Позвоню американскому коллеге. Предупрежу об опасности, заодно посоветуюсь, вдруг что подскажет». Почесав наманикюренным ногтем под опостылевшей маской, набрал знакомый номер.
«О! Как я рад, друг! У вас, я слышал, прекрасные новости!» «Вот зараза,– подумал главный главнюк,– никакие глушилки не помогают. А, может, разведка донесла». Дело в том, что заболевшие восточным вирусом телередакторы и телеведущие, давно творили на государственных и частных канал нечто неуправляемое и несусветное. И процесс этот остановить не удавалось. Новости стали улучшенной (ввиду реальности отражаемой картины) версией старой советской телепрограммы «Сельский час». А ещё дикторы читали стихи и пели песни новоявленных поэтов и бардов. Короче, кукушки у них безвозвратно разлетелись.
«Если он наши теленовости смотрел, надо готовиться к отражению военного удара»,– лихорадочно размышлял главный. Но коллега ворковал голубем: «Мы тоже, дорогой друг, не отстаем. На днях конгресс пересмотрел бюджет. Решили все военные ассигнования перевести в нынешнем году на сельское хозяйство. В частности, на новый проект поддержки животноводческих ферм. У граждан возник огромный интерес…» Трубка выпала из онемевших рук главного и продолжала из-под стола верещать о видах на урожай и рост поголовья. «Обскакали!– промелькнула тоскливая мысль.– Осложнение по животноводству быстрей нашего получили. О чём это я? Надо что-то делать! Вакцина нужна срочно. Торопить ученых, пока не заболели пробирки гребаные. Проверить условия их изоляции немедленно!»
Немолодой усталый мужчина вдруг почувствовал дурноту. Дышать в маске стало невозможно, и он рванул её в надежде на глоток прохладного кондиционированного воздуха. Но, как на грех, в энергоснабжении на тот момент случился перебой (а может, враги отключили кондёры и впустили в помещение сдобренный восточным ветром воздух), и глоток оказался роковым. «А отчего, черт возьми, не глянуть на их фермерскую госпрограмму, вдруг ещё есть шанс их перегнать»,– взбодрившись, подумал главный и поднял с пола говорящую трубку.
