Племянник Ленина.

                                                                 Племянник Ленина.

  Иногда задаю себе один вопрос, крайне редко, но задаю - в основном после прочтения какого-нибудь произведения, или ознакомления с комментариями: откуда у людей берется ненависть? Смотришь на человека, как бы внешне во всем порядок – возраст, образование, не приговаривался к расстрелу, кушает, спит нормально, а ненависть в нем хлещет через край. Думаешь – странно, зачем с ненавистью говорить о том, с кем рядом не стоял, даже не приближался, вместе на пляже не отдыхали, а столько гадости отпускается в эфир? Награждая незнакомого, пусть и известного гражданина плохими словами, каждый должен задуматься над вопросом: кому это интересно? Оказывается, есть и такие, кому интересно – там масла в огонь добавят, чтобы костер горел на голове того, кого плохо склоняют.
  Поэтому, чтобы разобраться в необходимости такой – плохо говорить о человеке, решил я провести эксперимент над собой. Думаю, на кого бы накатить бочку? Думал – думал, и решил остановиться на Ленине. Лично мне он ничего плохого не сделал, но я его недолюбливал, не знаю почему, только отношение у меня к нему противоречивое. Ходил я ходил мысленно вокруг мавзолея и не знал, как бы обозвать Владимира Ильича? Оно понятно, что о покойниках либо хорошо, либо никак, но все ж бабушка моя, припоминается, антихристом его называла. Ага, думаю, антихрист, это уже что-то. Сатрап, сволочь - к языку не липнет, черт его знает, что же придумать?
  И решил я навестить самостоятельно нашего дедушку Ленина. Прежде чем говорить о нем что-то, надо самому увидеть, кто он, каков в быту, в разговоре. Быстренько перебрался в 1921-й год, переоделся по революционной моде в шинель и галифе с сапогами, нахлобучил на голову папаху с красной ленточкой и .. вошел в кабинет к Ильичу.
- Дядь Вов, не узнаешь? Это же я, Никита, твой племянник! Ну, давай, по-нашему почеломкаемся!
Мы обнялись по-родственному, потом уселись в белые кресла пить чай. К нему периодически забегали на пару слов Бухарин, Троцкий, Свердлов, но я проявлял потрясающую осведомленность и со всеми здоровался по имени отчеству.
- И откуда ты их знаешь, родственничек? – хитро, в прищур посмотрел на меня дядя Вова. - Чет я тебя не припомню.
- Позабыл. Занятость,понимаю. А то как не знать, твоих учеников, могущественный ты наш? Папанька мой тебе сала передал, вот, достану сейчас из мешка, - решил я зубы заговорить.
   Ильич поморщился и посоветовал оставить его себе. «Эй, человеееек! – Ленин похлопал в ладоши и дверях возник мордатый красноармеец: «Разлюбезный, прикажи приготовить нам столик на двоих. С водочкой!»
  Когда мы с дядей Вовой нажрались от пуза и выпили на двоих литр «смирновки», его глаза подобрели: «Не припомню я тебя, голубок. Да ладно, на сегодня детей лейтенанта Шмидта мне достаточно! Так, с чем пожаловал, выкладывай?»
- Хочу узнать у тебя, отче наш, за кой хрен столько людей в гражданской полегло? – выпустил я по-хамски колечко дыма в сторону дядюшки.
- Челяди? А что, позвольте полюбопытствовать, другой выход был?
  И начался между нами долгий разговор. Мы пили до утра и в деталях я ничего не опишу – каялся дядя Вова, ругал немцев и англичан – этих больше всех. Все были кругом виноваты, но не он: «Острая революционная необходимость была в тот грозный час! Мне мешали белогвардейцы. И давай этот вопрос закроем». 
  Нам притащили патефон, потом девчонки какие-то пришли, я уже не помню. Помню, как пожаловался он на тетю Надю: «Я ей давеча говорю: у меня насморк. Не едь в Цюрих! Меня разве она послушала? Они с Кларой и Розой меня за человека не считают. Им видите ли сыр подавай только швейцарский. Я ей опять говорю: «Если поедете, соблюдайте конспирацию: не пить, не курить, по фене не выражаться и не воровать – без меня. И чтоб ты думал? Денег была тьма в карманах – просадили! Представляешь? А потом пришли на явочную хазу и говорит Надюша пароль: «Я вас очень прошу – одолжите мне 19 рублей 40 копеек на два дня».
У него затряслись руки, и он выпил стакан водки залпом.
- А дальше, дальше что было? – бурлило все во мне. Разве об этом напишут в истории?
- Прозвучал отзыв: «А хватит на четверых-то, товарищи?»
- А дальше, дальше что?
- Никита, сколько было девочек?
- Трое, Владимир Ильич.
- Правильно. Отзыв на пароль был такой, но они с бодуна подумали, что квартира провалена и устроили мордобой – их же было трое! А я предупреждал – только по трезвому на явочную квартиру приходить. Ну хорошо, что я в Цюрихе свой человек и меня каждая собака знает. В общем позвонил в полицию – отпустили. А сейчас они в Сандунах парятся – причем третий день. Может, тавой, и мы к ним заявимся?

  Через минуту я стоял напротив мавзолея. Бой курантов, караул, много света вокруг и мрамора. И подумалось: «Пока близко не узнаешь человека – можно о нем черте что подумать. А выпили, посидели и поговорили, мужик, как мужик – просто дядя Ленин. А правда, с чего началась гражданская война? С того и началась, что водки и хлеба не было. А так, кто бы воевать пошел?»
  Так что, не зная деталей прошлого, нечего человека и обзывать плохими словами. Посмеяться? Отчего ж не посмеяться над прошлым, если оно – сплошная выдумка. А обзываться, все равно не хорошо.

                            С уважением ко всем читателям    Никита Антонович.