В прошлом году снегу насыпало столько, что из-за сугробов не было видно и заборов. Я усердно выкатывал со двора очередное корыто со снегом за ворота и вываливал рядом с дорогой в кювет, машинально считая количество вывезенного. Со счёта меня сбила Лидка, старшая сестра Вовки Скрипкина.
– Серёжка! Язык за зубами держать умеешь?– спросила она.
– Ну да.
Другого ответа быть не могло.
– Наши ребята что-то затевают, собирают всех, кто живет рядом. Брату я сказала, он не хочет идти, а нас, девчонок, не зовут. Потом мне расскажешь по секрету, а? – тут же проверила меня на вшивость Лида.
– Пффф!!! – ответил я – Где собираются?
– У нового дома Тарасовых, на Предельной 39, как начнёт темнеть.
Вечером мы, пацаны разных возрастов, собрались в назначенном месте. И самые старшие, Валерка Тарасов и Герка Вахтра, ввели нас в курс дела.
– Нам необходимо построить штаб, – уверенно заявил Валерка – но нужны надежные помощники.
– А где строить – зима же, холодно?– спросили ребята.
– В траншее. – ответил Герка.
Траншея эта была для стока воды, чтобы не затапливало подполья в домах по весне, а летом служила для осушения болота. Она начиналась от дороги, перпендикулярно к улице, и тянулась до Патрушихи.
Земля выбранная из этой глубокой канавы-траншеи, как горный хребёт возвышалась рядом, и её полностью засыпало снегом. Он в ней уже слежался.
– Несколько человек будут копать по очереди, а остальные оттаскивать снег, подальше от входа в наш будущий штаб. Работать будем так же, как сегодня, при наступлении темноты, чтобы нас никто не видел. – командовал дальше Валерка.
«Зароптал народ».
– А что вы предлагаете?– спросили члены «орг. комитета».
Молчание затянулось. Я попросил слова.
– Буду в корыте отвозить.– брякнул, и все засмеялись.
Но когда я добавил, что возить буду днём, смех прекратился – обьяснил коротко и по делу.
– Все по очереди, чтобы не уставать. Набираю ванну снега у входа в штаб, отвожу на гору, обратно качусь в ванночке, передаю её следующему. И делать это можно днём, на нас и внимания никто не обратит, катаются с горки ребята. Главное – не на дороге.
Старшие дали «добро», и... работа закипела. За неделю снега было вырыто много, длина пещеры составила метров десять. Люк придумали – фанеру облили водой, присыпали снегом. Не понравилось. Снова полили водой и приклеили пластину слежавшегося снега. Получилось здорово, даже «без сдачи Госприёмки». Даже если бы она и была, обьект был бы принят. Свод пещеры мы сделали аркой, что исключало обрушение. Хотели ещё полить водой, но не стали, потому как от нашего дыхания свод и стенки сами заледенели.
Сначала мы часто собирались в нашем штабе, что-то решали, обсуждали или просто трепались ни о чём. Соблюдали чистоту, никаких окурков (кое-кто, вроде меня, уже покуривал). В штабе было тепло в любой мороз с ветром. Позднее собирались всё реже и реже, но тайну нашего убежища хранили свято, иначе взрослые разрушили бы её ради нашей безопасности. Днём родители у всех работали и вечером опять работали, но уже в своём дворе по хозяйству.
Только когда уже сошёл снег, их взору открылся гигантский белый кокон изо льда. Приезжали какие то товарищи в чёрном, фотографировали, потом побрызгали чем-то, вроде из пульверизатора, как в парихмахерской брызгают одеколоном. Сели в машину и уехали.
До сих пор для меня осталось загадкой, что это были за люди и чем они поливали наше убежище...
***
Урок жизни
Прямо за забором нашего огорода начинался большой и ровный пустырь, поросший мелкой травой. Все называли это место «Поляна». По краям её рос щавель и сурепка – щавель ребята ели и морщились, а корешки сурепки чистили стёклышками и грызли с удовольствием. Было вку-у-у-сно, пахло репой.
Сбоку стояла пасека городского жителя, он приезжал по выходным ухаживать за пчелами и... за мёдом. Но жители стали жаловаться, что пасека стоит близко к домам, пчёлы жалят, и вскоре он её перевёз, а мы лазили через забор на разведку. Побаивались, но... искали там клад.
Не было на поляне ни песочниц, ни горок... ничего, кроме нас, мальчишек и девчонок, которые играли там в разные игры: городки, вышибалы, ляпки, забияки, замиралы, лапту, волейбол в круге, ножички, чику... Да всего и не упомнишь.
А Людка Фомина приводила свою козу бодачую с колышком на длинной верёвке, парни кол вбивали в землю, и коза ощипывала траву по диаметру. Потом её переводили на другое место. Так, благодаря козе, поляну можно было не косить.
В выходной приходили родители и играли с нами, а потом их увлекал взрослый волейбол через сетку. Мы сидели и болели, каждый за своих – смех с визгом девчонок, хохот пацанов... были обязательными атрибутами этого места. Самых непослушных подстерегало страшное родительское наказание-угроза: «Не пойдёшь на поляну, пока вину не загладишь».
В тот день я натаскал из колодца бочку воды для полива огорода, она прогревалась на солнце за день, и вечером мама поливала грядки и небольшой парник с огурцами. Наполнил бочку до краёв, ещё пару полных вёдер поставил рядом, и тут... через частокол заборчика увидел на нашей картошке Валерку Аристова, моего ровесника.
Он жил рядом и учился в параллельном классе, четвёртом «Б». Валерка набивал карманы балаболками, висящими на ботве зелёными гроздьями. Я читал про Пётра Первого, как он привёз из-за границы картошку и велел всем разводить её в огородах, но неграмотные крестьяне стали есть балаболки и потравились. Они оказались совершенно непригодными для еды.
– Валерка, ты чё балаболки собираешь? Суп варить? Они же ядовитые... А может из рогатки стрелять собрался?
Товарищ понял, что за вторжение в наш огород я третировать его не собираюсь, вытащил из-за пояса пистолет из проволоки.
– Вот из чего стрелять буду.– ответил он.
Подал мне оценить оружие. В моём арсенале такого не было, для его изготовления требовалась стальная проволока миллиметра два диаметром. Да вот где её найти... Пистоль внешне напоминал большую булавку, только с ручкой. Булавка открывалась, насаживалась на иглу балаболка, с небольшим усилием закрывалась и... можно стрелять. После нажатия пальцем на ручку устройства, пуля летела метров на двадцать-тридцать. Не годилось только то, что прицелиться можно было только приблизительно.
– Пошли на поляну постреляем, пока тётя Тая не видит?– предложил Валерка, опасливо посматривая в сторону нашего дома.
Тётя Тая (моя мать) могла «настрелять» по заднице за затоптанный огород... если бы смогла догнать.
По дороге Валерка сообщил, что пистолет ему смастерил средний брат, Виктор. Старший брат, Володя, уже заканчивал школу и такими игрушками не интересовался. Витя же с удовольствием возился с нами, мелюзгой.
С соседкой, Лидой Тарасовой, они придумали игру – «Школа», и в доме Аристовых собиралась разношёрстная группа любителей порешать примеры по арифметике, например, на действия с дробями. Старшие учили свои уроки, а нам задавали решать примеры, но дроби в настоящей школе мы ещё не проходили и было интересно самим осваивать науку.
Задания были примерно такого вида: пишешь несколько цифр, проводишь снизу черту и под ней тоже цифры. А дальше... как сработает наша фантазия – скобочки открыть, скобочки закрыть, всё это перемножить, вычесть и сложить, предварительно разделив, и снова всё взять в скобочки.
Не сложно для вас? Понятно? А мы справлялись! В конце урока Витя проверял наши художественные арифметические примеры, сокрушённо качая головой.
– Если бы не кляксы, я бы всем поставил четвёрки, а так... по троечке. Кто хочет остаться после урока, милости просим. – предлагал он.
И мы все оставались, чтобы с усердием продолжить учёбу. Тётя Лиза, мама Валерки и Витьки, изредка заглядывала в комнату и удивлённо качала головой – в комнате орава ребятни, а так тихо.
В «Школу» нас было не затащить, если на улице стояла хорошая погода, и тогда поляна была к нашим услугам. Но однажды там произошёл трагический случай, навсегда закрывший мне дорогу в дом Аристовых и в нашу «Школу».
Мы с Валеркой по очереди распуливали запас балаболок. Они очень быстро закончились, а в огород лезть не хотелось. Друг сбегал с поляны к дому Коноплёвых, там росли высокие лопухи, а на них – много колючих шариков-семян. Набрал он большой комок и зарядил свой пистоль одной колючкой, стрельнув в меня метров с двух – шарик прилип к моей рубахе. Разделив комок пополам, мы стали по очереди прилеплять «ордена» друг другу из пистолета. Последняя колючка прилетела от меня Валерке в лицо.
Он схватился за глаз и буквально на одной ноте завыл: «Уууууууу». Я очень испугался, был буквально потрясён произошедшим. Помочь ему ничем не мог, только приобнял его и повёл.
– Давай, Валера, к вам потихоньку пойдем. – сказал ему.
Добрались до дома. Ворота распахнулись, и его мать, тётя Лиза, услышавшая Валеркин плач, бросилась на коленки перед сыном.
– Что случилось, сыночек? – вопрошала она.
Но он не мог говорить от боли.
– Сергей, что произошло? Что с глазом Валеры?– стала она пытать меня.
Я и сам говорить не мог. Показал ей пистолет.
– Репьем попал в глаз.
Она охнула.
– Уходи и никогда у нас больше не появляйся! – крикнула она, даже не спросив, чей пистолет и кто это придумал – стрелять друг в друга.
Я побежал домой, глотая слёзы. Репей глаз не повредил, веко глаза захлопнулось мгновением раньше, был только ушиб. Зрение Валеркино не ухудшилось, но навсегда ухудшилась наша дружба. А мне был преподан урок, который я запомнил на всю жизнь – никогда не целиться в человека, даже пальцем. И на эти грабли я больше не ступил ни разу.
«Когда получаешь по лбу разными граблями – это опыт. Когда одними и теми же – это диагноз, хотя... шишки совершенно одинаковые».
Это пословица есть такая, про которую часто забывают многие. Я этого никогда больше не забывал. Этот репей мог прилететь и в мой глаз, и веко могло не среагировать, но... это уже домыслы. И была бы другая история.
***
В самом самом разгаре лета жара стояла градусов тридцать. Мы с друзьями притащились на солдатский стадион. Набралось на поле человек двадцать, кто-то из них слышал, что будет игра. И теперь этого «кого-то» мы лениво обсуждали, как будем колотить, потому что не было даже намёка, что футболисты приедут. А перед игрой всегда бывала разминка, и нам давали попинать мяч.
– Только не стырьте... – просили игроки.
Да такого никогда не было, у солдат... да чтобы стырить что то... Ни в жисть!
– Ещё немного позагораем. Не будет футбола, пойдём на верхний пруд купаться.– решили ребята.
Это надо было дойти до Мостовой и... речка рядом. Прыгаешь с моста на плотине, вода обнимает и охлаждает тело – на глубине она прохладная, выныриваешь вверх и плывешь саженками до водокачки.
Наши размышления прервал гул вертолёта, который явно выбирал место для посадки. Приземлился точнёхонько по центру стадиона. Мы с интересом наблюдали, что будет дальше.
Открылась дверь, из вертушки появилась девушка в солдатской форме с мегафоном.
– Раненые есть?– закричала на весь стадион.
– Есть!– ответили сразу многие, чуя приключение.
– Время пошло! Нужно восемь человек.– крикнула девушка.
Почему
