Расчеты вероятности вражеского вторжения, предоставленные Ди, взволновала каждого и даже его брата, хотя он и старался этого не показывать. Сэйя был уверен, что каждый в глубине души хочет, чтобы эти прогнозы не сбылись, или чтобы все приготовления для встречи воинов Лиги были вовремя проведены. Тацу все же пошел на диалог с монахами, хотя и не очень-то верил в успех. Верховный наставник Кан организовал экстренное совещание Совета монастыря. Ди отправился на него при всем параде и с толстой папкой в руках.
В будни, а это был именно такой день, народу в заведении к вечеру набиралось достаточно много, поэтому ожидание результатов совещания для Винсента, Ксан и Сэйи. Предполагалось, что Кин и Тацу вернутся вместе, но девушка возвратилась одна. Даже совсем поздно, когда они сами, наконец-то, сели ужинать, он так и не явился. Ели молча. Только случайный стук ложки о тарелку иногда нарушал липкую тишину.
Затем принялись за уборку зала. Сэйя как раз закончил поднимать стулья, когда услышал звон дверного колокольчика главного входа.
- Привет, Чан-Оуэн-сан. Я подумал, так быстрее. Жаль, я опоздал все-таки. - Тацу казался в необычайно радушном расположении духа, что весьма удивляло. - А все где? - Винсент и Тэно вышли из кухни, а Ясото как раз спускалась со второго этажа, обслужив одного из поздних клиентов, заказавшего ужин в номер.
- Комбанва, минна-сан. Осои десу нэ. Соро-соро, боку но щитсу ни каэру имасу (яп.: Добрый вечер всем. Поздно, не правда ли. Пожалуй, пойду в свою комнату.), - он направился к лестнице, при этом он все время что-то говорил. Это настолько казалось странным, что Сэйя наблюдал за этой картиной, буквально раскрыв рот. Неужели радость победы так окрыляет этого человека?
Кин переглянулась с Винсентом и Ксан, и те удалились на кухню. Ясото последовала за своим учителем, а пленник — за ней. Даже не поднимаясь до конца на второй этаж, он смог расслышать их диалог. Девушка стояла в коридоре, а Тацу уже зашел в комнату, но, видимо, находился совсем возле двери. Хотя его голос и звучал очень глухо, Сэйя, напрягаясь изо всех сил, смог кое-что расслышать.
- Ди-сэнсей ва генки десу ка? Итсувару наи, онегай-симасу. (яп.: Ди-сэнсей, с вами все в порядке? Не лгите, пожалуйста.)
- Иие, боку ва генки дева аримасен. Дэмо, кими ва щируимаста ка? (яп.: Нет, я не в порядке. А ты заметила?)
- Аната но ииката каварихатеру имаста. Корэ га айящии десу. (яп.: Ваша манера говорить полностью изменилась. Это странно).
- Щимпай наи. Икэ. (яп.: Не волнуйся. Иди).
- Хай, - совсем тихо ответила Ясото и побрела в задумчивости в свою комнату. И тут пленник перегородил ей дорогу.
- Что происходит? Он удачно поговорил?
Кин лишь отрицательно покачала головой.
- Что же он тогда такую радостную физиономию строил?
- Раньше он в таких случаях ходил с каменным лицом и темной печалью в сердце. Но это заставляло всех его близких переживать. Поэтому сейчас он старается никого не беспокоить своими, как ему кажется, проблемами. Он специально много говорит, чтобы не дать нам возможности задать ему вопросы. Наверное, он этому научился во время тяжелых работ....
- Тяжелых работ? - переспросил Сэйя, но Кин сделала вид, что не слышит. - Да, твой учитель хороший стратег и тактик.
- Да, есть люди, которые считают его гением.
Они стояли в начале коридора напротив двери в комнату Ксан. Постояльцы, направлявшиеся в свои номера, кидали любопытные взгляды на девушку в форме и человека, обычно прислуживавшего им в течение дня. Ясото поджала губы. Видимо, такое внимание окружающих ей не нравилось. Она жестом пригласила пленника войти.
- Эх, все у вас, не как у людей! - закатывая глаза и вздыхая, театрально произнес Чан-Оуэн.
- Что вы имеете в виду? - уточнила Кин, предлагая ему присесть на подушку.
- Да, то, что бывалые, опытные воины у вас не имеют никакого отношения к армии, а отрядами командуют теоретики, которые и врага-то видели на картинках и сражались лишь в учебных боях, как ты.
- Опытные воины? - переспросила Ясото. - Вы имеете в виду...
- Да. Я не беру во внимание ваших эгоистичных монахов. Но вот прямо здесь, рядом с нами живут два таких, о которых я говорю.
- Как вы узнали, что Ди-сэнсей и Форэт-сан сражались с воинами Лиги?
- Только тупой не догадается, - буркнул Сэйя. Ясото болезненно поморщилась, и он мысленно поругал себя за грубость. - С ними все советуются. Абы кого не пригласили бы на такой важный допрос. То, что он твой учитель — не причина. Его расчеты... их вряд ли мог сделать человек, просто владеющий мечом. Кроме того, я вижу, как эти оба ценят жизнь, и свою и чужую. Я вижу это в их глазах. Вижу это в их повседневных делах. Винсент любит каждого постояльца, как родственника, а Ди... Ты видела его лицо, когда он любуется растениями, которые он сам посадил? А еще, тот бой... Такая атмосфера реальности...
- Здесь я не согласна, - возразила Ясото, решительно присаживаясь напротив. - Не было никакой атмосферы реальности. Был просто хороший, красивый поединок, которого в реальных боях никогда не будет. Поверьте мне, Ди-сэнсей может создать атмосферу настоящего боя гораздо лучше, если захочет. И это очень страшно. Но в действительности все еще страшнее. Страшней, потому что поединок, реальный поединок, не длится более пяти минут. Чаще всего проходит несколько секунд, и противник падает. Так говорили мне все мои учителя. Поэтому мы должны готовиться более тщательно.
Сэйя видел, как ее пробирает мелкая дрожь. Такие хрупкие ручки — им совсем не идет оружие. Им бы что-нибудь шить. Ясото заметила на себе его взгляд и смутилась, Чан-Оуэн, решив ее подбодрить, сказал:
- Кстати, давно хотел сделать тебе одно предложение. - Кин удивленно подняла на него глаза. - Я, конечно, понимаю, что я пленник, а ты мой конвоир, но ты бы могла говорить со мной попроще. Ты говоришь со мной слишком официально. Ты не подумай, ты хорошо знаешь язык, в отличие от своего учителя. Просто старайся не произносить слова слишком правильно. Например, не говори «вы» (англ.: you), говори «ты» (амер.: ya).
- Ты?
- Да, ведь нам суждено быть вместе довольно долго.
Ясото разглядывала его очень внимательно, почти не моргая. Дольше всего она остановилась на глазах, переводя взгляд с одного его глаза на другой. От этого Сэйе стало как-то неловко.
- Ты сейчас читаешь мысли?
- Нет, - ответила она. - Просто я думаю, могу ли я быть вместе с таким человеком долгое время. Сможет ли такой человек и вправду меня чему-то научить. Ведь он даже забыл о своем обещании. - Она хитро прищурилась.
- Я не забыл, - заявил Чан-Оуэн. - Я по-прежнему жду твоего ответа.
- Я согласна, - произнесла она, так и не отведя взгляд. - Но мы обязательно должны спросить Ди-сэнсея.
Тацу не стал возражать. Ему, казалось, это было совершенно безразлично. Его мысли блуждали где-то далеко. Почти не отрываясь, он строчил какие-то бумаги.
- Чем он занимается? - спросил пленник, когда они вышли.
- Не знаю. На столе лежали письма. Но это нас не касается. Наши занятия начнутся с завтрашнего дня. Они будут проходить в одном из городских додзё. Один из моих подчиненных договорился обо всем. Мы будем там не одни. По меньшей мере, половина моего отряда намерена посещать додзё вместе с нами. Поэтому и мысли не допускайте о побеге. - Они спускались по балконной лестнице во двор. Последнюю фразу подчеркнул случайный удар ее меча о перила.
- Еще бы! - усмехнулся Сэйя. - Но вот мне интересно, откуда у воинов школы Хи-но Юси при монастыре Сэймэй взялось свободное время для ежедневных занятий в додзё?
- Трехнедельные каникулы, - объявила она, присаживаясь на скамейку. - В течение этих недель ты будешь обучать меня.
- Нам хватит времени? - пленник сел рядом и как бы случайно накрыл ее руку своей.
- Нам хватит времени, - Кин даже и пальцем не шевельнула, и не поменяла выражения лица, хотя немного покраснела. - А потом я снова скрещу мечи с Ди-сэнсеем.
Когда они шли в додзё, казалось, что весь отряд Кин собрался сопровождать их. По крайней мере, мужская его часть. Если не считать их самих, то ребят шагало еще человек 13. Все бросали немного недоверчивые взгляды на пленника, от чего он чувствовал себя не в своей тарелке. Неприятных ощущений добавляли зеваки, глазеющие на молодых воинов в форме. Иногда в толпе слышались возгласы восхищения.
Додзё представляло собой большое почти пустое помещение, устланное мягкими коврами. На каждой стене висели подставки с множеством деревянных мечей, кидачи. В зале могли разместиться в общей сложности человек 30 и совсем друг другу не мешать. Переодевшись в костюмы для занятий, Сэйя, Ясото и все остальные приготовились к тренировкам. Чан-Оуэну объяснили, что находиться они здесь будут с 9-ти утра до 17-ти часов с перерывом на обед. Ребята вскоре перестали отвлекаться на пленника, полностью поглощенные отработкой приемов, и тот смог вздохнуть свободно.
Для начала они с Кин решили провести небольшой спарринг в самой свободной части зала, чтобы определить слабые места и над ними поработать. На удивление, Ясото показала прекрасные навыки, практически ни разу не открылась и только за счет неустойчивой позиции оказалась поверженной.
- Почему ты не продемонстрировала такой бой Ди?
- Это обычный бой. В нем мало от Мамору Тэн. Нет никакой эстетической красоты.
- Красота и не нужна. Ди учил тебя красоте в бою, или же все-таки способности остаться в живых и победить врага?
- Второму...
- Тогда это понимание мы и будем закреплять в течение последующих дней. Теперь слушай свои ошибки. Первое: ты плохо владеешь плоскостью, кисть не укреплена, и меч самовольничает. Второе: немного смещаешь центр, из-за чего рука то слишком далеко, то слишком высоко. Ты хорошо обороняешь голову, но грудь и живот порой очень уязвимы. Делай то, чему учил тебя Ди, но помни то, о чем я сказал.
- Думаю, нужно начать с основ...
- Да... И возьми настоящий меч, чтобы твоя рука не отвыкала от его реального веса.
Ясото достала подарок учителя и высвободила из ножен. Она нашла участок зала, где она никого не сможет поранить, и принялась отрабатывать обычный вертикальный удар из первой позиции. Сэйя молча наблюдал за ней некоторое время немного поодаль. Он рассматривал это юное создание и все больше утверждался в мысли, что она не на своем месте, что выбранный ею путь делает ее несчастной, медленно убивая ее. Ему казалось, что ее маленькие ручки вот-вот выронят меч. Когда наблюдать за этим стало совсем невмоготу, Чан-Оуэн остановил ее. Проконтролировал устойчивость позиции и остался довольным. Чтобы проверить, насколько хорошо зафиксирована кисть, он своими ладонями закрыл ее пальцы и крепко сжал. Ее руки были холодными, но, несмотря на это, Сэйя почувствовал приятное тепло по всему телу и полное нежелание отпускать ее. Щеки Кин слегка зарумянились, но сама она словно застыла, боясь пошевелиться. Теперь Чан-Оуэн понял, что те предыдущие разы она не одергивала руку не потому, что была не против и ей это нравилась, а потому что просто цепенела. Он осторожно погладил ее пальчики и сам замер, не желая спугнуть наслаждение от ощущения ее кожи, тепла ее сбившегося дыхания, запаха ее волос. Сэйя опомнился, уловив на себе тяжелые взгляды ребят. А, если бы не они, конвоир и пленник могли
