Выдра

провожая взглядом Люсю, которая забежала в свой подъезд, разочарованно добавил: -  Вот же вредная баба, даже здесь уколола. И правильно, что её никто замуж не берет, - не сдержался Тимохин и тронулся с места.

Дождь так и не прекратился, и лил всю ночь, до самого утра.
Говорят, что в дождь хорошо спится, но в эту ночь крепко спал только Тимохин.
Люси не спалось. Она лежала и вспоминала «кошачью улыбку и зеленые глаза», мучаясь сомнениями правильно ли она поступила, уехав с Тимохиным. Она даже решила перейти в другой отдел, чтобы избавить себя «от общения с идиотами», но потом, поменяв своё решение, наконец уснула.
Сергею тоже не спалось. Его пес то и дело поглядывал на хозяина грустными, умными глазами понимая, что тот расстроен.
- Надо было поехать за ней? – обратился он к собаке и тут же сам ответил: - Может быть, - и потрепав за мохнатое ухо пса, перевернулся на другой бок.

Утро выдалось солнечным. Весело чирикали воробьи, где-то заливался одинокий скворец, разбавляя лиричным пением городской шум.
Придя чуть раньше обычного, Люся сразу окунулась в работу и даже не посмотрела в сторону Тимохина, который вошел в отдел с громким приветствием:
- Красавица наша, в ней столько хорошего.
  удачного дня тебе, Люська Волошина.  Держи, это тебе. Первый. – Он вручил ей яркий, только что сорванный одуванчик.
- Спасибо, - ответила Люся и улыбнувшись про себя добавила: - Вот придурок.
После обеда погода опять начала портиться, и к концу рабочего дня снова пошел дождь.
Тимохин сначала не решился подойти к Люси, но увидав одуванчик в стаканчике с водой, посчитал это хорошим знаком, что и подтолкнуло его к уверенным действиям.
- Волошина, подвезти? – спросил он, рискнув наклониться к самому уху Люси.
- Отвали, - сухо ответила Люся.  - У меня зонтик с собой.
- Как знаешь.
Расстроенный Тимохин не успел дойти до дверей, как к нему подскочила одна из сотрудниц с просьбой подвезти.
-  Занят я, - отрубил тот в ответ.
И снова дождь, и у входа опять толпился народ.  Сквозь рваные облака уже проглядывает солнце.  Одни доставали зонты, а другие стояли в нерешительности то и дело поглядывая на небо, ожидая скорое прекращение дождя. 
Неожиданно солнце вырвалось из плена облаков и небо стало чистым и голубым, словно его выстирали и хорошо подсинили. Дождь закончился и теперь только мокрые кроны деревьев и лужи на асфальте напоминали о нем.
Люся вышла на улицу и замерла. Возле парапета стояло зеленое «Рено», а рядом, раскачивая большим зонтом, пытаясь привлечь внимание, стоял знакомый ей водитель.
Она замерла в нерешительности.
- Ну, что стоишь, беги. - Тебе же машут, не мне, - обратилась с улыбкой выходящая из здания сотрудница.
Эти слова, прозвучали для Люси так, словно их произнесли небеса.
Какая- то неведомая сила окрылила Люсю, и она побежала.
Яркое весеннее солнышко лукаво щурилось, а они всё стояли под большим зонтом Сергея глядя друг на друга.
- Ну, что давай сначала. Сергей, - произнес он, улыбнувшись своей открытой и совсем не похожей на «кошачью» улыбкой.
- Люся, - ответила та и в ответ тоже широко улыбнулась.
За происходящим наблюдали любопытные сослуживцы в том числе и Тимохин из своей машины. Всё ждал и надеялся, что Люся передумает, и он снова подвезет её, но увидав, как та села в зеленое «Рено», тяжело вздохнул.
Он с грустью смотрел вслед удаляющейся машине, пока та не исчезла в тесном потоке транспорта.
- А мне плела, что такси. -  Тимохин не выдержал и, до упора утопив педаль газа, с досадой произнес: - Вот же «Выдра».