Разговор с братом и две кошки. Отрывок из Собаки

  Неторопливо топая по ступенькам пятиэтажки, я еще раз попытался вспомнить завершение вечера в «небе».

 - Кис-кис, - прошептал я, увидев черного кота. Он разлегся на полу в углу площадки, находящейся между лестничными маршами, ведущими со второго на третий этаж. Котейка воззрился на меня печальными зелеными глазами. Присев на корточки рядом с чернявым, я погладил его угольную голову. Добряк громко замурлыкал.

 - У одной из моих хозяек такие же изумрудные глаза, - начал я докладывать коту. - В них я готов смотреть бесконечно.
 
   Кот увеличил обороты своего моторчика, и тишина подъезда уступила его рокоту. Широко разомкнув кисть, я прижал пальцы к туловищу кота. Вибромассажер заработал, и по руке около шрама забегали иголочки, но в этот раз вместо уколов они затянули благодарную песню.

 - Я твой брат, - я возобновил доклад. - Мы с тобой одной крови. Я так же, как и ты, не имею «кошкиного дома». Он давно сгорел, и моя кошка улизнула к своей маме. Она прихватила с собой все, что было в доме. Я имею в виду, чтобы ты понял… миску с молоком, коврик, на котором мы спали, запасы сушеных мышей на зиму и мои ниточки с бантиками, за которыми я так любил бегать, она тоже уволокла. А теперь я прибился к двум кошкам и стрекаю между ними, не зная какую выбрать, так как у обеих мне нравятся их лапки и хвостики. И пусть меня сожрут блохи, но я люблю и ту и другую. Клянусь, килограммом свежевыловленной кильки, что повыдираю усы всем котам в округе, которые попытаются их обидеть.

 - Все, Любка, пиши пропало, - зашептала Даша. - Кровное родство с котом - это последняя стадия.

 - Белой горячки? – тихо спросила Люба.

 - Ее матушки - нашей великой национальной болезни. Буди длинного, а я пойду пустырника заварю.
  
  Я еще многое хотел рассказать усатому брату, но нежная ладонь принцессы, опустившаяся на мою макушку, прервала монолог. Я оторвал руку от животного и поднялся.

 - Тебе плохо? – осведомился я, взглянув на Любу.

 - Это тебе плохо. Очень плохо. Так плохо, что хуже не бывает. Какого лешего, у тебя лицо разбито? Попросил бы, и я сама тебя разукрасила. Так нет, обязательно нужно где-то на стороне синяков огрести!

 - Что вы ко мне все время лезете? Выскочили на лестницу и подслушиваете, будто шпионки. Подумаешь, поговорил с котиком.

 - Сейчас ты у меня вместе с котиком загремишь с лестницы! Как ты не поймешь, что я тебя люблю. И мне больно смотреть на то, как ты деградируешь!

 - Ага, там еще одна и тоже любит! Так, что уши заворачиваются, когда она своим сарказмом по моей трепетной душе проходится!
  
  Наверху распахнулась дверь. На пороге появилась улыбающаяся Даша. На ее стройной фигурке мило сидел фартук в мелкую клеточку. Она прокричала:

 - Эй, скандалисты! Успокоительное готово, прошу к кружечкам! Слюнявчики вам одену и на горшочки посажу!

 - Пошли, жених, - сказала Люба, потянув меня за руку, - или я негостеприимная хозяйка.

 - А кот? Давай его прихватим? – спросил я.

 - Нет, пусть Игорь в подъезде живет. Он привык. Я его подкармливаю.

 - Что? Ты кота моим именем назвала?!

 - Но не в честь же моего папы.

 - Значит, в мою честь можно кошандрика назвать. Спасибо, любимая!
  

  Я обернулся и внимательно посмотрел на пушистого «тезку». Люба, что-то бурча под нос, потащила меня наверх.