Так сказал не я, один из… Ну, вы понимаете, один из тех, которые пробился, который печатается… Он их ненавидит.
- Старик, - наклонился он ко мне, не очень молодому, но амбициозному, - когда представлю его жирную жопу на диване (речь о жопе читателя – прим. автора), которая снизошла, чтобы удосужить вниманием строки… Я так и вижу это скепсис на лице - ну, и о чём этот писака? «Ты должен любить читателя!» - кричала на курсах молоденькая стерва, обучающая ремеслу Гоголя, Шекспира, Уайльда… Можно подумать, Уайльд любил их! Уайльд! Его до сих пор не понимает половина человечества. Чтобы писать, как Уайльд нужна зверская ненависть к людям!
А что, гуру не прав? Подумалось вдруг. Любить читателя… Интересно, кто из прошедших аутодафе любил инквизитора, кидающего горящую паклю на кипу хвороста? И я почесал лоб.
Однажды, на писательских курсах в пробном рассказе описал героиню: «какая-то потная жирная девочка кидает уткам крошки хлеба». И получил по гвоздю в каждую ладонь – как?! Как можно так описать девочку, кричали читатели. Какую-то чёртову малолетнюю дуру с Пятницкой я не могу назвать жирной?.. Потому, что они против? Потому, что они - отцы и матери, и любое дитя благословенно? Даже, если оно решит поссать в душном переходе на Тверской? Но это же образ! Тот, который находим, который просыпает тебя среди ночи и отправляет нервно курить на кухне.
Да, они такие. Я о читателях. Они божественны в самовосприятии, нетерпимы. Мы превращаем волосы в снег, а печень - в желе. Для них? Нет, для себя – потому жжёт и нет сил не писать. Но где-то внутри хотим их сочувствия. Любви и сочувствия. Читатель – мерило успеха.
Тупое, ленивое мерило успеха. Это тоже сказал не я – Чарльз Буковски на одной вечеринке. А на следующий день в прямом эфире во время интервью с каким-то журналистом на спор выпил бутылку водки. Знаете почему? Читателям не понравилось его «Из блокнота в винных пятнах».
И я отделил себя от читателя. Я буду писать для себя.
P.S. Отправил текст трём знакомым с припиской «Нормально получилось? »
