Суперсерия: СССР - Канада. 1972 год.

На моем стареньком зеленом пальтишке во всю спину красуется нарисованная мелом цифра восемь.

Мне одиннадцать. Никого из девчонок не берут играть в хоккей. Я в игре. Неуклюжая, пугливая. Толку от меня немного. Но мальчишки постарше позвали. И не за красивые глазки. За то, что хорошо знакома с правилами. Вбрасывание, удаления, замены, положение вне игры – при любом споре знала, как правильно.

Папа любил хоккей самозабвенно. И как только я начала немного соображать, мы стали любить его вместе.

Хоккей конца шестидесятых – начала семидесятых был, пожалуй, самым ярким за всю его историю. Чего стОили одни канадцы. А как играли чехи, шведы! И как были влюблены болельщики в наших хоккеистов.

У меня были отдельные альбомы с канадцами и нашими. Собирала статьи, фото. Знала наизусть составы команд, номера всех игроков.

В канадском альбоме – вырезки из газет с хоккеистами, скупые заметки о них, список команды, что играла Суперсерию. Снимки всех известных игроков, даже тех, кто не вошел в состав сборной. Не вовремя затеяли они отделяться от НХЛ. Жалко, что не играли Бобби Орр и Бобби Халл. Одни из самых сильных канадских хоккеистов.

Все, что можно было найти, разместилось у меня в альбоме. Даже канадский флаг.

Ну и наши. Снимков, информации нашлось намного больше. Нравились все игроки, но нескольких все же выделяла.

Александр Мальцев – номер десять. Дерзкий задира, невысокий юркий хулиган. И внешность у него была какая-то не советская.
Александр Рагулин – номер пять. Казалось, что в команде нет никого более надежного. Он плыл по льду, но никто больше так самозабвенно не кидался под шайбу и не отбывался у ворот от противника.

Жалко, что после конфликта с помощником тренера Борисом Кулагиным, не играл Анатолий Фирсов – номер одиннадцать. Резкий и бескомпромиссный.  Вместо него под этим номером выступил Евгений Зимин. И отлично показал себя.  Ну а про знаменитую тройку Петров, Михайлов, Харламов и говорить нечего.

Всего один матч сыграл и мой кумир – знаменитый нападающий «Спартака» Вячеслав Старшинов. Широченный в плечах, немного неуклюжий, на льду становился другим. Удержать его было почти невозможно. Его называли супер бомбардиром. И именно его номер – восемь, был многократно обведен мелом на моем пальтишке.

Перед началом серии волновались все. Канада выставила против сборной СССР команду, состоящую только из профессионалов. Хотя, а чем другим, кроме хоккея занимались наши хоккеисты – любители?

Соглашение о проведении серии было подписано весной 1972 года. Оговорено все, начиная с национальностей судей. В Канаде – американцы, в Москве – европейцы. Четыре первых матча должны были пройти в Канаде и четыре в Москве.

Даже цвет формы предусмотрели – дома канадцы вышли играть в красных рубашках, гости в белых, а в Москве наоборот.
Когда стал известен состав сборной Канады, куда вошли только профессионалы НХЛ, наши ребята начали усиленно тренироваться. Канадцы чувствовали уверенность и говорили, что русским не выиграть и матча.

Первая игра состоялась второго сентября в Монреале. Накануне канадским хоккеистам разрешили посмотреть на тренировку русских. Наши пошли на хитрость. Вышли в старой форме, плохо экипированные, играли из рук вон плохо. Канадцы ушли довольные, спокойные и даже расслабленные. «Ну, этих-то победить будет легко».

Так думали не только канадцы. Так думало подавляющее большинство хоккейных экспертов. Но результат первого матча ошеломил.

Стадион в Монреале забит до отказа. На тридцатой секунде первого периода Фил Эспозито выигрывает вбрасывание и забивает первый гол. На седьмой минуте Пол Хендерсон забивает вторую шайбу.

Стадион неистовствует. Под сводами звучит похоронный марш. Но. Они не знают русских. Чувство страха и дикого напряжения у русских проходит. Остается злость и азарт.

Уже в первом периоде наши сравнивают счет. А во втором выходят вперед благодаря двум голам Валерия Харламова. В третьем периоде канадцы смогли отыграть только одну шайбу. Итог матча сокрушителен. 7:3 в пользу сборной СССР.

На следующий день Харламову предложили играть в НХЛ и миллион долларов. Он ответил: «Нет, без Петрова и Михайлова не пойду». «Мы все уладим, они получат столько же».

Бедные канадцы, ничего они не поняли. Патриотизм же, да и кто отпустит?

Вторая встреча состоялась в Торонто. Канадцы вывели сразу восемь новых игроков, включая опытного вратаря, брата Фила – Тони Эспозито. Задача стояла одна. Задавить русских. Играли жестко и грязно. Злые волосатые, бакенбардистые канадцы, все как один без шлемов, кроме вратаря. Все со жвачкой, все плюют на лед, и кажется, матерятся. Так казалось одиннадцатилетней мне. Но все равно они притягивали внимание. Наверное потому, что отличались от наших дисциплинированных, чистеньких, аккуратных и более мелких ребят. Русские не были готовы к такому натиску. Счет 4:1 в пользу сборной Канады.

Третья игра. Виннипег. Хоккеисты бьются неистово. Никто не хочет уступать. Канадцы дерутся за то, чтобы оставаться непобедимыми. Русские поняли, что могут и бьются за победу. Так приучены. Ничья.  4:4. По оценкам специалистов это был один из самых напряженных матчей серии.

Последний, четвертый матч в Канаде играли в Ванкувере. Не ожидавшие такой яркой игры русских, канадцы вышли на лед, казалось, уже уставшими. Борьба, частые удаления, навязанная русскими скорость. Итог – 5:3 в пользу СССР.

Трибуны недовольно ревут, канадцы раздавлены. По итогам четырех канадских игр выигрывает СССР. Но впереди еще четыре.

Советская сборная сразу после игр отправилась домой. Хоккеисты начали тренироваться.  А сборная Канады, явно переоценив свои силы, отправилась в Стокгольм. Там спортсмены сыграли два товарищеских матча со шведами. И только двадцатого сентября прилетели в Москву.

Непобедимые, яростные канадцы очень боялись КГБ и испытали сильнейший психологический шок. Да и с бытом все было, мягко говоря, не так как дома.

22 сентября.  Дворец спорта «Лужники». В правительственной ложе Брежнев, Косыгин, Подгорный. Пятая игра.
Канадцы начали хорошо. После второго периода, довольные, пошли на перерыв при счете 3:0. Были уверены, что русским не отыграться.

Сокращать разрыв в третьем периоде начал Кузькин. На пятидесятой минуте забивает гол Анисин. Через восемь секунд Шадрин забивает еще один. На пятьдесят четвертой минуте Гусев завершает атаку Харламова. И под занавес Викулов обыгрывает Тони Эспозито и вкатывает шайбу в ворота.

Пять голов с одиннадцати бросков! Успех со счетом 5:4. Одна шайба канадцев в третьем периоде не решила ничего. Наши воспользовались потерей концентрации НХЛовцев и довели счет до победы.

Канадцы шокированы. Тренер команды не пришел на после матчевую пресс-конференцию.

24 сентября был шестой матч. Чтобы избежать поражения в серии, канадцы применяют свои излюбленные приемы – игра жесткая с нарушением правил, запугивание, нанесением травм.

Во втором периоде профессионалы проводят сумасшедший отрезок. За восемьдесят три секунды забивают три шайбы. Но их игра становится развязной и опасной.

Жесткий Бобби Кларк в пылу борьбы или намеренно бьет крюком клюшки по травмированной лодыжке Валерия Харламова, надолго выводя нашего лучшего игрока из строя.

Именно в шестом матче, после этого инцидента Николай Озеров говорит свою знаменитую фразу: «Такой хоккей нам не нужен!». Я до сих пор помню его голос и интонацию.

Седьмая игра близилась к концу с равным счетом 3:3. Но за две минуты до конца третьего периода Хендерсон технично обходит двух защитников СССР и в падении забивает победную шайбу.  4:3 – победа Канады.

Восьмой, завершающий серию матч прошел в «Лужниках» 28 сентября. Это был особый, решающий многое матч. Счет серии до этой игры был равным.

Обстановка перед встречей накалена до предела. Руководство советской сборной решается на отчаянный шаг – уговаривает Харламова выйти на лед.

Матч проходит невероятно жестко и сумбурно. В результате спорного момента судья удаляет Жан-Поля Паризе за блокировку. Возмущенный и разъяренный Паризе сначала разбивает клюшку об лед, а потом и вовсе замахивается на судью.

Второй период заканчивается со счетом 5:3 в пользу сборной СССР. В третьей двадцати минутке канадцы сравнивают счет. Когда они забили пятую шайбу, за нашими воротами не зажглась лампочка. И начался скандал.

Один из организаторов игр – Алан Иглсон выскакивает на лед и бежит разбираться с судьями. Его поддерживает несколько горячих игроков. Советская милиция не дает им пройти и возвращает на место. В ход идут все мыслимые непристойные жесты, от которых простому советскому гражданину становится не по себе. Лампочка, возвещающая о пятой канадской шайбе, наконец-то зажглась.

Играть осталось чуть. За тридцать четыре секунды до финального свистка Хендерсон, вездесущий Хендерсон выводит канадскую сборную вперед. 6:5.

В итоге: Канада – четыре победы, СССР – три, одна ничья. Советские хоккеисты забросили тридцать две шайбы, канадцы – тридцать одну.

Игра наших хоккеистов, их стойкость, упрямство и мастерство поразили весь мир. Тогда родилось название команде – «Красная машина». Серия показала – кто в чем сильнее.  Советская школа – это техника, комбинации. Канадцы показали силовой хоккей – жесткий и неуступчивый.

Лучшими бомбардирами серии стали: Валерий Харламов, Александр Якушев, Владимир Шадрин. У канадцев мастерски играли все, но лучше забивали Фил Эспозито и Том Хендерсон. Тот Том, что вырвал победу в Суперсерии за тридцать четыре секунды до окончания последнего, восьмого матча.

После Серии писали, что за играми наблюдали несколько миллионов человек в Европе, более двадцати пяти миллионов канадцев и американцев, и около ста миллионов телезрителей в Советском Союзе.

Мы с папой были в их числе. Показывали хоккей поздно, но это не помешало нам посмотреть все матчи.

Готовились тщательно. Маленький черно-белый телевизор «Рассвет» перетаскивался в спальню. Туда же мы забирали алюминиевый электрический чайник, хлеб, масло и карамельки.

Болели неистово. Кричали шепотом. Сновали по комнате, когда от напряжения невозможно было сидеть.

Время летело не заметно, а после игры еще надо было все обсудить. Не высыпались зверски. Мама была недовольна. Но мы даже на секундочку не могли представить, что можно пропустить хотя бы один матч. Тем более, что между играми в Канаде и Москве был перерыв.

Что могло быть лучше такого хоккея, да с папой? Когда между делом он подсовывал мне чай и запашистую, с тягучим повидлом карамельку без обертки? Мы называли такие конфеты «Дунькина радость». Или кусок хлеба, щедро намазанный папой маслом и посыпанный крупной солью? А со сладким чаем?  Да ночью. Пожалуй, что только рыбалка.

Недавно я посмотрела все матчи Суперсерии. Ничего не забывается. Опять бешено колотилось сердце, опять боялась пропустить хотя бы одно слово. Опять болела за наших, но и восхищалась канадцами. Здоровенные, обросшие, грубые, без шлемов, наглые, вальяжные, но чертовски профессиональные ребята. Жалко только, что папы не было рядом. И его чая.

И еще всколыхнулось чувство гордости. Мы гордились тогда своим