Поезд тронулся и Стася, прижавшись к оконному стеклу, смотрела, как родные посылают ей воздушные поцелуи, как Павлик тянет к ней ручонки, и Анечка вытирает глаза. Отец внезапно сорвался с места и побежал вслед поезду, крича что-то, и размахивая руками. Она, стараясь сдержать слёзы, замахала ему в ответ, а когда он скрылся из вида, села у окна и стала ждать.
«Вот он идёт по вагону, с кем-то разговаривает, кому-то задаёт вопросы, кому-то отвечает. Вот он выходит в тамбур, вот открывает дверь в её вагон, подходит к купе и… - дальше ничего не происходило, и Стася, чтобы отвлечься, переписала в тетрадь стихотворение написанное ночью, а - вот он идёт по коридору, вот подходит к дверям её купе…»
- Наська, есть будешь?
Она вздрогнула, возвращаясь в реальный мир. Есть не хотелось, но она достала корзинку. Вскоре стол был завален горой продуктов и, наверное, от обилия запахов, у Стаси появился аппетит. Кроме Жанны, в купе были черноволосая красавица Нурия, которую Стася приметила ещё в офисе и женщина лет около пятидесяти, Катерина Львовна.
- Ну что, девчонки, по маленькой? – спросила она, доставая из сумки бутылку из-под шампанского. Свой сидр, домашний, не бойтесь, он слабенький, а вкусный… - напевала она, наливая вино в пластиковые стаканчики.
По маленькой выпили несколько раз. Сидр действительно оказался вкуснейшим. И, то ли от вина, то ли от обильного обеда, а может быть потому, что соседки оказались разговорчивыми и весёлыми, настроение Стаси поднялось. Оказалось, что Катерина Львовна знает огромное количество анекдотов. Стася смеялась вместе со всеми, правда, когда они становились уж слишком солёными, девушка смущённо опускала глаза. Потом Жанна, смешно подвывая и размахивая руками, читала стихи:
Ты говоришь: - Я странная. - Да, странная.
Я странница с котомкой за спиной.
Эх, жизнь моя – дорога окаянная,
То мечется, как баба в стельку пьяная,
То скачет малолеткой озорной…
Стася не заметила, как он вошёл. Увидела знакомую руку со шрамом и вложила в неё тетрадь. Он раскрыл её. Она восприняла это как должное. Ему она могла позволить всё.
- Молодой человек, вообще-то стучаться надо… - возмутилась Жанна, но он не обратил на неё внимания и она замолчала. Он сел рядом со Стасей, едва-ли не на ноги Жанны, и та быстро подтянула их под себя. Стасина голова оказалась у его плеча. Она почувствовала его запах, услышала биение сердца. Ей захотелось, чтобы он сидел вот так, вечно, и читал её стихи, и чтобы она всегда ощущала этот странный, но уже ставший любимым запах. Почему-то она решила, что это запах одиночества.
Словно почувствовав её отчаянную влюблённость, он отстранился, встал, положив тетрадь, постоял молча.
- Я тоже пишу стихи. Вы меня должны знать. Я Жанна Безкромсая, член союза…
Он оглядел купе так, словно в нём никого не было, и вышел.
Сердце Стаси заплакало, заскулило, словно малый щенок, потерявший своего хозяина.
- Хам! – бросила в закрытую дверь Жанна. – Хам и быдло!
- Да он влюбился в нашу Стаську. Он же никого кроме неё не заметил. – Ласково пропела Катерина Львовна.
- Такие не влюбляются, – зло фыркнула Жанна. – Поматросит и бросит, кобель!
- Ну не знаю, как он, а вот Стасенька точно влюбилась, – хихикнула Нурия.
Стася восприняла разговор отстранённо. Ей было безразлично, о чём говорят эти люди. Она удивлялась, почему не почувствовала его? Так ждала и не почувствовала. Потом удивилась, что прошло только три дня, с тех пор как она увидела его впервые. И как она могла жить без него всё это время? И сумеет ли жить без него теперь?
Она вышла в коридор и долго стояла там, прислонившись лбом к стеклу и слушая стук колёс.
Тук-тук… тук-тук… тук-тук…
Колес вагонных пенье.
Как будто сердца стук…
Твое сердцебиенье
- Стася. - К ней подошла Нурия, обняла за плечи. - Пойдём. Спать нужно ложиться.
Жанна уже спала, слегка похрапывая. Катерина Львовна сидела за прикрытым большой льняной салфеткой столом.
- Давай-ка, девонька поешь и на боковую.
- Спасибо, не хочу.
Стася забралась на верхнюю полку и стала смотреть в окно. Полная луна долго летела рядом с вагоном, словно приглашая полюбоваться ночными пейзажами, но потом всё-таки устала и скрылась за тучами. Стася задремала и тут же проснулась от лёгкого прикосновения. Он приложил палец к губам, потом махнул в сторону двери.
Дрожа как в ознобе, девушка спрыгнула с полки, стала искать тапочки и, не найдя их, надёрнула чужие. Он протянул ей стакан и какую-то таблетку.
- Выпей.
Она покорно выпила всю жидкость. Вода была холодной, а у таблетки был незнакомый горьковатый вкус и странный, но такой влекущий запах... Запах одиночества?.. Нет! Теперь ей так не казалось. Это был запах счастья.
- Замёрзла? Ну, всё, иди.
Он почти затолкал её в купе. Больше в поезде Стася его не видела. Часами стояла в коридоре, ходила по вагонам, выбегала на остановках на перрон, заглядывая в окна, всё было напрасно.
Женщины в купе откровенничали, как это всегда случается с малознакомыми людьми. Оказывается, Катерину Львовну выгнал из дома родной сын. Она поскиталась по знакомым и, услышав объявление, решила:
- По крайней мере, крыша над головой будет. Страшно конечно, в таком-то возрасте, на край света ехать, но глядишь, и заработаю на какую-никакую комнатенку.
У красавицы Нурии было одиннадцать братьев и сестёр, мал-мала меньше. Пятеро из них были детьми погибшей вместе с мужем сестры матери. Посовещавшись, решили детей в детский дом не отдавать, и Нурия, как самая старшая, поехала на Дальний восток, за большими деньгами. Одинокая Жанна отправилась в дорогу в поисках любви. Ну не везло ей со столичными мужиками.
Уже перед самым Хабаровском, высокий крепко сбитый человек в камуфляже забрал у них документы.
- Для покупки билетов на самолёт – объяснил он.
Стася лихорадочно искала предлог, чтобы спросить о нём, но её опередила Жанна.
- Скажите, а где тот мужчина, что нас на работу нанимал? А то, вон у нас красотка с ума сходит, влюбилась, видите ли?- Она ехидно махнула головой в сторону Стаси.
- Понятия не имею, кто вас на работу нанимал.
Человек в камуфляже посмотрел на жарко вспыхнувшую Стасю.
- Такой высокий седой, хотя ещё совсем молодой мужчина. У него ещё шрам на щеке.
- А, Артур, – мужчина, словно нехотя растянул губы в улыбке, – в него все влюбляются.
- Ну, так уж и все, – игриво хихикнула Нурия.
- А то.
- Так, где он? – не отставала Жанна.
- Вот почему на меня, такого красивого, никто не смотрит.
Мужчина не улыбнулся. Он говорил ещё о чём-то, но Стася его уже не слышала.
«Артур. Какое красивое имя… как у Овода. Артур. Артур. У него и должно быть такое имя. Как я сама не догадалась?»
Она представила, как ночью он вновь тронет её за плечо, и поможет спрыгнуть с верхней полки. Они будут сидеть рядом, и он снова будет читать стихи, а потом обнимет её и… дальше у Стаси перехватывало дыхание, - ничего этого не будет.
В Хабаровске их ждал автобус. Они проехали по сырому после дождя городу, который ещё только сонно потягивался, начиная просыпаться. В аэропорту их толпой сводили в столовую и, не дав толком поесть, заторопили.
Самолёт был небольшим и Стася, никогда не поднимавшаяся в небо, заволновалась, но, ей пришло в голову, что ведь Артур тоже полетит. Она обвела толпу глазами, его не было, и у неё снова испортилось настроение.
В самолёте они сели вместе с Жанной, придержав места впереди для Нурии и Катерины Львовны. Стася ждала, но люди заходили, рассаживались, а его всё не было.
Он зашёл последним. Впереди него, повиливая бёдрами, шла рыжеволосая. Теперь она была в красных укороченных брючках и черной с искоркой тунике. Они сели где-то впереди, так, что Стася не могла их видеть.
- Ты посмотри, какие мы важные, - зашипела им в след Жанна. – Я тебе говорила, - такие не влюбляются.
- Как же не влюбляются, - тут же откликнулась Катерина Львовна. – Ещё как влюбляются. Эта рыжая, поди, жена его. Ишь, как он её оберегает.
- Да кто бы жену так оберегал. Ясное дело, любовница. Вот, нашла себе кобеля, мучайся теперь, – не унималась Жанна.
Стасе было плохо, хотелось умереть… сейчас… немедленно.
«Нашла себе кобеля… нашла кобеля… нашла … – стучала в её голове мысль и, как ножом по сердцу – ишь как оберегает. Зачем я поехала? Зачем встретила его? Зачем нашла?»
Пришла мысль, что когда самолёт поднимется в воздух, она пойдёт в туалет и там убьет себя. Долго рылась в сумочке, пытаясь отыскать пачку лезвий. Нашла…
