Так прошло несколько дней. Попыток проучить меня под покровом ночи больше не наблюдалось. А днем тем более не находилось смельчаков, желавших напасть на господина мага. На допросы меня больше не вызывали и складывалось впечатление, что про меня просто забыли.
Очередное утро я встретил выжатым, как лимон. Еще бы: вторую неделю полуголодный, без нормального сна и в окружении паразитов всех мастей и размеров. Подозреваю, чтобы сломать обычного человека в этой камере, даже не обязательно было его избивать. Мне то приходилось выживать в боевых условиях, поэтому чисто психологически я держался. А вот аристократически нежный организм Лэрри де Гренвиля, в отличии от здешних обитателей, происходивших в основном из низов общества, не был готов к подобным испытаниям. Уже на третий день заключения меня лихорадило, временами бросая в жар, нещадно рвало, все чесалось, зудело, укусы загноились, дико болели голова и живот. Пришлось затратить значительную часть маны, чтобы загасить у себя начало тифа, дизентерии и еще нескольких болячек. Даже не думал, что труды магистра Мирабэля и лекции Кассандра пригодятся подобным образом. Не будь их, мне бы грозило разделить участь тех несчастных, чьи распухшие трупы вынесли за эти дни.
Детина оказался прав: слабые в Преисподней не задерживались. И не только слабые, но и одиночки: ведь именно благодаря тому, что наша компания круглосуточно охраняла друг друга, я теперь мог позволить и хоть какой-то сон, и уход в забытье во время самолечения. Да и похлебка из чана мне теперь перепадала погуще и без драки.
А подраться здесь любили: в камере с таким скоплением озлобленных преступников часто затевались потасовки, иногда заканчивающиеся тем, что среди умерших от инфекций появлялись окровавленные трупы. Тюремщики флегматично вытаскивали и тех, и других, резонно рассуждая: чем меньше народа, тем спокойнее. Единственно, перед тем, как транспортировать мертвое тело, контрольно пронзали сердце специальной пикой, поэтому мысль бежать, притворившись трупом, отпадала.
В настоящее время меня больше всего занимал вопрос: все-таки состоится надо мной суд или меня так и оставят гнить в Преисподней? Потому что в первом случае хоть какой-то, но имелся шанс выжить. Если детина не врет и меня велели охранять, то это тоже увеличивало вероятность выбраться из передряги.
Просто так взять и признаться, что я Лэрри де Гренвиль, не представлялось возможным: тюремщики с сокамерниками просто бы посмеялись надо мной. А если бы произошло чудо и я сумел доказать свое настоящее имя, то не факт, что враги не пожелали бы тихо избавиться от ненужного наследника. Еще неизвестно, какие связи у моего опекуна: насколько я понял, ризанцы у Императора Павлия в настоящий момент в фаворе. Поэтому необходимо добиться как минимум гласности, чтобы не возникло соблазна тихо устранить меня с пути. Ну и по возможности попытаться выкрутиться, сохранив инкогнито. Увы, до двадцатилетия я был предельно уязвим.
Так что когда конвоиры вновь отвели меня в очередную комнату с голыми стенами и зарешеченными окнами, настроение и самочувствие, мягко говоря, оставляли желать лучшего.
На этот раз за столом сидел юркий человечек с умными глазками. Перед ним лежали толстенные книги, по всей видимости, чтобы создать атмосферу солидности. Человечек постоянно щелкал застежкой пухлой сумки, доставал оттуда какие-то бумаги, папки, листал их и тут же складывал обратно. Такое впечатление, что он ни секунды не мог провести без движения.
- Вы Денис Коваль? - деловито уточнил человечек.
- Так точно.
- Я ваш защитник на процессе Агний Мерц. Сразу предупрежу: судя по материалам дела, вы обвиняетесь не только в нападении на аристократа, но и в государственной измене. И я даже затрудняюсь выбрать, что хуже. Обычно простолюдины с подобными статьями до суда не доживают. По всей видимости, за время учебы в Академии вы сумели обзавестись связями, поэтому вопреки существующей практики все-таки процесс состоится. И мне, как вашему защитнику, необходимо знать все подробности. Итак, что произошло на самом деле?
Я изложил свою версию о том, как защищал юную леди, ошибочно приняв аристократа за злоумышленника. Мерц недовольно поморщился:
- Видите ли, Коваль, я могу поверить, что там присутствовала некая леди. Но вряд ли она решится выступить в суде в качестве свидетельницы по такому двусмысленному делу. Даже если она пойдет на подобное сумосбродство, ее семья просто посадит девицу под домашний арест. Сами понимаете, определенным лицам не нужен скандал, в котором участвуют и брат, и сестра: семейство занимает слишком видное место в Империи.
И человечек, вытащив очередную папку, выразительно посмотрел на меня. Ясно, следствие знает полностью картину происшедшего и Лорейну заперли дома, категорически запретив вмешиваться.
- Поэтому в материалах дела исключительно ваше нападение из хулиганских побуждений. Любое возражение будет квалифицироваться как наглая ложь. Есть свидетели, видевшие, что перед дракой вы вели беседу с Конрадом де Сванилем, поэтому ваша версия о том, что вы его не узнали, отпадает. Вы первым ударили аристократа, а это серьезное преступление. Так что лично для меня исход дела очевиден: даже если мы докажем, что не было факта государственной измены путем попытки убить сына Главного министра, то вам все равно грозит смертная казнь.
Мерц наконец перестал рыться в сумке и продолжил:
- Поэтому у определенных лиц к вам есть более чем щедрое предложение, которое позволит сохранить жизнь. На процессе вы добровольно признаетесь, что ударили Конрада де Сваниля исключительно из личной неприязни. Далее вы просите прощения и суд, учитывая искреннее раскаяние и великодушие Главного министра, вынесет вердикт о пожизненном заключении.
- В Преисподней это означает ту же смерть, только слегка отсроченную, - усмехнулся я.
- А вот поэтому существует вторая часть предложения: после приговора вы получаете новое имя и поступаете в секретное подразделение Министерства безопасности. Оно занимается физическим устранением особо опасных лиц.
Хм, стать наемным убийцей, да еще на службе - не самая лучшая перспектива. Меня уберут в любой момент как ненужную пешку. Да, на Земле я был бойцом и, само собой, убивал. Но это не то же самое, что хладнокровный киллер на гражданке.
- Предложение более чем соблазнительное, - ответил я самым серьезным тоном.
- Ну и отлично, - засуетился Мерц.
В этот момент в комнату заглянул охранник:
- Господин защитник, у нас обед скоро. По правилам я обязан вернуть заключенного до его начала.
Само собой, тут и не пахло заботой о моем здоровье, просто тюремщик банально проголодался. Но это был шанс. Я незаметно закрутил темный шарик с сильнейшим раздражением и запульнул в Мерца. Почти моментально его мордочка покраснела и защитник заорал:
- Это что за неуважение к государственному лицу? Может, я еще желаю продолжить беседу с обвиняемым? Сегодня же подам на вас жалобу.
Пока он грозил всеми возможными карами, я запульнул такой же шарик в охранника.
- Это что вы тут себе позволяете? - в ответ заорал охранник. - Накупили камзолов с должностями и считаете себя умнее других!
Мерц в бешенстве выскочил из-за стола и подбежал к охраннику, размахивая кулачками и обещая уволить хама. В итоге завязалась бурная перепалка, чем я незамедлительно воспользовался.
К сожаления, браслет Кассандра у меня отняли при задержании, но мой мозг уже был достаточно натренирован, чтобы обойтись одним заклинанием быстрого чтения. Я протянул руки к книгам, лежащим на столе. Криминальное уложение, Процессуальное уложение и еще несколько томиков, выложенных защитником для антуражу, были буквально проглочены за несколько минут. К тому времени, когда побагровевший Мерц вернулся к столу, мои знания здешних законов существенно расширились.
Не обращая на меня внимания, защитник побросал книги в сумку и в гневе выбежал из комнаты. Рассерженный охранник, горячо поддерживаемый напарниками, всю дорогу до камеры бухтел, как он люто ненавидит всяческих судейских скунсов. А я шел и размышлял, какие все-таки интересные технологии существуют в Империи Мендос. И почему я раньше про них ничего не знал? Ведь это же лежало на поверхности.
***
Через день меня препроводили в здание суда, находящееся рядом с тюрьмой. Там завели в комнату, где сидел защитник Агний Мерц вместе с короткостриженным блондином из Министерства безопасности. Они еще раз проинструктировали, что я должен говорить во время процесса, похвалили мой правильный выбор, сунули на всякий случай бумагу с нужной речью и сопроводили в зал суда.
Я переступил через порог и обомлел. Нет, мне хотелось бы, чтобы на процессе присутствовало как больше народа, но реальность превзошла самые смелые ожидания. По центру огромного зала сидели деканы и простые преподаватели. Петер, Ксана, Алекс и прочие из нашей компании прорвались как можно ближе к моей трибуне и что-то бурно обсуждали. Целый сектор захватили разряженные девицы. Они потихоньку расправляли какие-то листы, похожие на плакаты. Конрад сидел на противоположной трибуне рядом с рыжеволосым мужчиной и еще несколькими лицами. Остальные места были переполнены разношерстной публикой. Гомон стоял такой, что хоть уши затыкай.
- Не забудьте, что вам необходимо произнести, - проговорил Агний Мерц. - Не обольщайтесь: зрители придут и уйдут, а приговор уже подготовлен, утвержден Главным судьей и даже скреплен его личной печатью. Вернее, два приговора: смертная казнь и пожизненное заключение. Третьего не будет при любом раскладе. В случае скандала отдан приказ всех тут же удалить из зала. Так что сохраняйте благоразумие и держитесь своего выбора.
Тем временем прозвучал гонг и над залом разнесся голос распорядителя:
- Тишина. После второго сигнала начинается процесс. Нарушители порядка будут удалены из зала немедленно.
Дождавшись, когда шум немного затих, распорядитель ударил два раза в гонг и на центральную трибуну, находящуюся на возвышении, вышел судья с помощниками. Процесс начался.
- Перед началом заседания стороны должны перед всеми богами удостоверить свои личности. Солгавшие будут наказаны со всей строгостью закона. Начнем с потерпевшего.
На помост перед центральной трибуной взошел мой противник.
- Перед богами Прави, Яви и Нави подтверждаю, что я Конрад Летис де Сваниль, сын Главного министра Империи Мендос графа Драмера Мирана де Сваниля, потомственный аристократ.
После того, как он покинул помост, распорядитель провозгласил:
- Прошу обвиняемого удостоверить свою личность.
- Денис, давай поскорее закончим этот спектакль, - похлопал меня по плечу защитник Мерц, - и уже сегодня ты будешь переведен в нормальные условия и расстанешься навсегда со своим прошлым.
- Не сомневаюсь, - ответил я и шагнул на помост.
- Перед богами Прави, Яви и Нави ... - начал я, но тут же запнулся и обвел взглядом переполненный зал.
Не смотря на требование полной тишины, многие шептались, вертелись и ждали, когда закончится скучная вводная часть.
- Давайте побыстрее, - недовольно проворчал судья.
- Перед богами Прави, Яви и Нави
