Огромный белый крест величаво плыл над сопками.
Нет, не сопками Манчжурии.
Плыл он над раскаленными огненным солнцем сопками самой южной точки Советского Союза, над прифронтовой Кушкой образца 1988 года.
Поезд медленно тащил меня в ссылку, мстительно подаренную моим любимым политотделом Среднеазиатского пограничного округа.
Всматриваясь в белокаменный крест, я вспоминал, что выстроили этот десятиметровый монумент в 1913 году к трехсотлетию Дома Романовых:
"Тогда еще, при царе-батюшке, в Кушку ссылали неугодных офицеров. Они, эти умницы, придумали пословицу, ставшую крылатой на все времена: «Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют». Писатель, Герой Советского Союза Владимир Карпов, так и назвал свою книгу".
Чтобы сбить плацкартную духоту, я вышел в грохочущий дребезжащий тамбур и открыл дверь.
Горячий воздух пустыни рванулся внутрь.
Красота!
"Как в Сочи! Надо позагорать!" - решил я, снимая рубашку.
Через час такого сочинского загара я с удивлением обнаружил, что мощный мой торс стал необычайно черным.
Меня как будто посыпали угольной пылью!
Захлопнув дверь, я поспешил к зеркалу.
И увидел черного африканца с выбеленными казачьими усами!
Впрочем, черномазая моя морда ничуть не смутила командира инженерно-саперной роты, которому я доложил о ссылке из стольного града Ашхабада.
Сам он, вместе с солдатами, белой белоснежкой не был.
И началась моя служба. Заместителем командира роты.
Первым делом, конечно, я выполнил обязательный для всех военных ритуал - поднялся к романовскому Кресту. Он ведь - единственный из четырех, когда-то установленных по краям Российской империи.
Как не сфотографироваться на фоне такого раритета?
Не пугала меня даже "пугалка", что всяк, снявшийся на фоне кушкинского креста, всю службу здесь и проведет.
Чего бояться молодому красивому лейтенанту? Арбатский военный округ мне не светит! Ну а дальше Кушки не пошлют!
Осмотрев монумент, я обнаружил процарапанные надписи типа "ДМБ-86" и названия множества городов. Даже известный всем Урюпинск оставил свой иероглиф!
Внутри монумента когда-то была комната, возможно, служившая часовней. Это я понял, когда открыл, расковыряв гвоздем большой замок, двустворчатую деревянную дверь, обитую позеленевшими от времени коваными накладками.
К моему удивлению, под слоем штукатурки и побелки отчетливо просматривалась старинная надпись: «1915. Поручик РЪ сослан за вольнодумие».
Фамилию вольнодумца какой-то политотделец тщательно расцарапал. Но остались две первые буквы.
Обследуя часовню, снизу я обнаружил кусок красной кирпичной кладки, очень похожий на замурованный подземный ход.
То, что это действительно подземный ход, подтвердил командир роты капитан Скориков:
-Когда-то соединял он Кушкинскую цитадель с Ивановским фортом. Подземелье хранит большие тайны! В 1918 году большевики, зная о готовящемся контрреволюционном мятеже в Ашхабаде, приказали перевезти в Кушку драгоценности и золото всего Закаспийского края. Ну а здесь старый комендант Востросаблин, командовавший еще при царе, замуровал золото в подземелье под крестом. Или в подземных проходах. Куда именно замуровал, никто не знал.
-Наверное, искали клад? - спросил я.
-Искали! Но ничего не нашли. И только в 1950 году КГБ напало на след сокровищ. Однако нашли только малую часть. Где остальное, никто не знает.
Услышав такое, я призадумался. И начал вынашивать планы нелегальных раскопок. Возьму солдат с миноискателями, да прощупаю весь подземный ход!
Однако планам моим помешал любимый политотдел.
В сговоре с армейскими коммуняками он решил расправиться с Романовским крестом.
Видите ли, царский монумент слишком высоко установлен и мешает политработе. Отвлекает от партийных транспарантов, мешает солдатам вникать в наскальную живопись насчет планов КПСС. А тут еще начавшийся вывод войск из Афганистана! Колонны уже начали прибывать и обустраивать палаточные городки вокруг Кушки.
И что первым делом видят солдаты над Кушкой? Старорежимный буржуазный крест властвует над сопками вместо патриотического монумента "Защитнику Южных рубежей"!
Крест занял место, предназначенное для советского монумента. Вот и пришлось установить памятник "Защитнику" намного ниже по склону.
А это - диверсия против партии!
-Взорвать в ядрене фене! - решил политотдел.
Однако армейские саперы, которым приказали уничтожить памятник царизма, сделали правильные расчеты. И доказали, что взрыв окажется роковым для всего военного городка, расположенного ниже по склону. "К ядрене фене" пойдет именно он, а не царский крест.
Политотдельцы скрипели зубами и вынашивали планы расправы.
И дождались помощи от нашего, пограничного, политотдела.
Новый наш политический генерал, посетив Кушку и встретившись за рюмкой чая с коллегами-поллитработниками, резво "махнул шашкой":
-Не хотят ваши взрывать, там мы взорвем!
И команда полетела в нашу саперную роту. Лично мне, так как командир роты благополучно сбежал в отпуск.
Первым делом я пошел к армейским саперам, которые полгода назад отказались от счастья взорвать Кушку.
Армейцы лишь руками развели. Мол, доказано уже, что снесем пол-Кушки!
И что мне делать? Не выполнять приказ безумного генерала?
"Предложу-ка я суворовский вариант. - решил я. - "Опробовать сначала на макете, приближенном к реальному. И сделать выводы!.
Мне на усиление как раз выслали из Ашхабада старого друга капитана Смык.
Очень кстати, потому что предстояло уговорить поллитработников. А уболтать их мог только такой невероятный талантище, как Смык!
И Смык уболтал-таки армейских политрабочих.
Сказал, что мы взорвем каменный сарай, притулившийся к сопке ниже Креста. А для пущей убедительности возведем над сараем каменный крест. Взорвем.И посмотрим, куда полетят осколки кирпича и бетона.
И мы приступили к оборудованию присмотренного Смыком заброшенного сарая.
Сарай, скорее всего, присмотрели и без нас. Потому что вокруг наших солдат, дорабатывающих до ума объект, клубились армейцы - мотострелки. Видимо, сарай для них был очень дорог.
Ну а мы обдумывали планы спасения Креста.
Обдумывали в душном одноэтажном бараке общаги, за рюмкой чая.
Чай был, по причине отсутствия холодильника и страшной жары, теплым и противным.
Выручили лейтенанты-вертолетчики пограничного авиаполка, которых прислали на боевое дежурство. Как фокусники, вытащили они фляжки с чистым спиртом:
-Водку - убрать! Нам ее запретили!
-Почему запретили?
-После вчерашнего ЧеПэ в Душанбинском авиаполку!
И они поведали о трагедии.
Лейтенанты там выпили и начали спорить.
Мол, смогут они сделать на "вертушке", "Ми-двадцатьчетверке" мертвую петлю, или не смогут.
Выпив еще малость, всем табором погрузились на борт, и - вперед!
Пытаясь сделать "мертвую петлю", они врубились в землю.
Погибли все!
Командира части подполковника Клюс сняли с должности, а водку запретили.
-Так что водку мы не пьем! - констатировали наши гости, разливая спирт по кружкам.
Спирт оказался прекрасного качества!
Такими же прекрасными оказались идеи, которые он подсказал!
Летчики, по своему обыкновению, стали спорить. Спор касался неуправляемой авиационной ракеты С-5.
Сработает ли она, ежели бросить ее в костер.
Это был намек нам, саперам, готовившим большой фейерверк на склоне сопки.
-Тащите! Хороший эксперимент! - обрадовался Смык.
Из соседних комнат к нашему шалашу подтянулись лейтенанты-мотострелки, только что вышедшие из Афгана. Колонны их БТРов стояли вокруг Кушки, чинились и готовились к погрузке на платформы.
Выпив по рюмке чая, пехотинцы предложили украсить наш фейерверк своими средствами:
- «Фагот» возьмите! Противотанковую ракету! Мы случайно вывезли из Афгана. Есть и другое барахло. Выстрелы от 30-миллиметровой пушки БМП, куча патронов. Утилизировать надо. Вот и сгодится вам!
И на следующий день они привезли к нашему экспериментальному сараю целую гору патронов от крупнокалиберных пулеметов, автоматов, снарядов пушек БМП, пехотных мин. И, конечно, противотанковый "Фагот".
Весь боезапас мы аккуратно уложили и утянули проволокой. А затем осторожно прикрепили снаряженные тротиловые шашки.
Вертолетную ракету, подаренную летчиками, мы уложили меж двух листов рифленого шифера. Ракета, если сработает, пролетит сто метров и подорвет каменный полуразваленный сарай.
Сарай мы тоже укомплектовали подаренными пехотой боеприпасами.
Расчет мы сделали отменный! Фейерверк будет прекрасен!
Когда полуденное солнце жарило особенно страшно, я нежно погладил подрывную машинку и нажал кнопку "Взрыв".
Грохот мощного взрыва резанул сухой жаркий воздух и прокатился над Кушкой, замершей от неожиданности.
Следом рубанул, жестко и страшно, второй!
И сразу - нескончаемая канонада мелких разрывов. Цветастые огненные трассеры прошили белесое выжженное небо пустыни.
Когда канонада приутихла, мы выглянули из укрытия.
Вертолетная ракета, похоже, попала точно в сарай!
Ай да мы! Как ювелирно точно рассчитали траекторию!
Неожиданно земля начала уходить из-под наших ног. Громоподобный звук разрыва донесся со стороны армейских складов. И сразу огненно-рыжий смерч, вперемешку с черным коптящим дымом, пробил крышу хранилища.
Смык удивленно посмотрел на меня:
-Неужели это наша ракета? Не может быть! Сарай-то разлетелся! Тогда что?
На все эти вопросы нам пришлось отвечать следователям военной прокуратуры, набежавшим расследовать ЧеПэ.
Из Ашхабада, потирая жирные ручки, уже названивал мой любимый начальник политотдела. И требовал немедленно упрятать меня в кутузку.
-Но ведь мы оказались правы! Если малое количество взрывчатых веществ чуть всю Кушку не снесло, что говорить о Кресте! Мощный у него фундамент! Ху..ва куча тротила уйдет!
Генерал не слушал мои доводы.
Он требовал одного - немедленного моего ареста.
Но следователи оказались более добросердечны, нежели поллитрабочие. И отпустили нас в общагу. До утра.
Там-то, за очередной рюмкой теплого противного чая, к утру мы услышали благую для нас весть.
Ракета наша не попадала в склады боеприпасов!
Склады взорвали, совершенно случайно, сами армейцы.
Полезли солдаты за чем-то необходимым для продажи местным аксакалам, да неосторожно проверили пехотную мину.
Следом за миной пошел куролесить весь смертоносный арсенал, приготовленный для затяжной войны в Афганистане.
-Отставить взрыв Креста! - пришел и мне долгожданный приказ.
