Бомж

   Бомжа , сидящего на коврике  возле детской игровой площадки, я заметил ещё издалека.
Обычно я езжу на трамвае от метро до дома, но в этот летний, солнечный денёк решил пройтись по
Лиговскому проспекту, потягивая пивко из бутылочки и разглядывая  витрины магазинов, которые
регулярно открывались и закрывались,  не выдерживая конкуренции. Уж не знаю,
чем он так привлёк моё внимание: может быть кудрявой, чёрной бородой, а может быть просто потяну -
ло  на "поговорить" после третий бутылки, но я остановился и, кинув в лежащую перед ним драную,
фетровую шляпу пятидесятирублёвую купюру, назидательно изрёк:
-  Ну, что ? Просрал свою жилплощадь, да ?
Бомж, оттирающий грязным носовым платком пятно на своей ладошке,  поднял на меня свои глаза и
грустно улыбнувшись ответил:
-  Выходит, что так...

   Первое, что меня удивило, он был совсем не старый, может быть даже моего возраста. Слегка опухшее
лицо и седина в бороде и в волосах, конечно добавляли возраста, но в целом: и по фигуре, и по лицу, ему
было где-то не больше сорока пяти. Второе  -  это обувь на его ногах. Самые обычные пляжные шлёпки бы -
ли прикручены изолентой к шерстяным носкам. И глаза  -  просто невероятные...Такие голубые,
голубые под  длиннющими  пушистыми ресницами, хоть спички на спор укладывай.

-  Работать не пробовал ? -  не унимался я в очередной раз, прикладываясь к горлышку.
-  Да, пробовал, -  бомж аккуратно сложил платок и убрал его во внутренний карман, начисто выгоревшей
куртки непонятного цвета  -  пока ноги ходили, а теперь вот здесь загораю.
Только сейчас я заметил маленькую тележку стоящую рядом, колёсами у которой были здоровенные
подшипники.
-  Что с ногами-то ? -  уже более участливым голосом спросил я и уселся на изгородь из квадратного про -
филя, окаймляющего детскую площадку.
-  А чёрт их знает ! Не идут проклятые. -  бомж задрал штанину и я увидел участок красной кожи, покрытую
волдырями и нарывами -  Распухли, уже и обувь нормальная не лезет. Отрубил бы их к чёртовой матери...
-  Тебя как зовут-то ?
-  Николай ! -  он протянул руку и я почувствовал его крепкое рукопожатие.
-  А меня Александр...Ты как на улице оказался Николай ?
-  Да, долгая эта история.
-  Так я не тороплюсь и все выходные совершенно свободен.

  - Ну, слушай... Подрядился я с друзьями коровник строить в одном очень далёком колхозе. Есть ещё та -
кие на необъятных просторах нашей Родины. И деньги обещали хорошие. Сроку нам дали три  месяца, а
мы за два управились. Ещё и баньку одной молодой вдове поставили. В общем вышло у нас на брата где-
то  по сто двадцать тысяч. Друзья мои манатки собрали и домой, а я  - дурак, простить себе не могу, остался.
Уж больно мне понравилась эта вдовушка. Да и пил я тогда очень... Сначала, пока были деньги, гуляла и
пила вся деревня.  У вдовы тоже губа не дура была,  стакан выше моего поднимала. Ну, а потом когда
деньги кончились, ругань пошла и всё такое...Короче выгнала она меня. А на улице уже зима. До станции
сто вёрст и то на санях. Никаких тебе машин или автобусов.Надоел я там всем по самое не хочу. Смех
и грех, но деньги мне на дорогу всей деревней собирали, только чтобы выпроводить меня оттуда.
В поезде новая беда  -  дембеля. Три дня не просыхали, а когда оказался на перроне родного Питера, в
кармане документов почему-то не оказалось. То ли потерял, то ли свистнули  -  хрен его знает...
У меня тот год наверное самый страшный выдался в моей жизни. Дома, пока меня не было, мать
померла. Но вот что странно: она каким-то невероятным образом умудрилась продать перед смертью
 нашу двушку. Я в ментовку... А у меня: ни документов, ни денег, ни работы. Ответ естественно был такой:
-  Восстанавливайте документы молодой человек и подавайте в суд...
Вот, что мне было делать ? А ещё мать...Сломался я тогда,  понимаешь ?
Николай опустил голову...
Не зная, что сказать, положил ему руку на плечо:
-  Ты это, Николай, возьми себя в руки... Надо действовать и как-то бороться за свои права.
Вот, на...-  я  вынул из кармана две тыщи и сунул ему в руку  -  бери, бери...
В это время к нам подошла какая-то старушка. Неодобрительно посмотрев на мою бутылку, стоящую
между ног, она обратилась к Николаю:
-  Здравствуй милок ! Я тебе тут пирожков принесла и на лекарства...
Она поставила свёрток ему на колени и перекрестив ( Храни тебя Господь !) засеменила в сторону
Московского вокзала.
-  Мир не без добрых людей  -  подумал я тогда и, похлопав Николая по плечу, встал -  Ты во сколько
здесь утром появляешься ?
-  Когда как...Где-то после десяти...
-  Хорошо. Я сегодня же наведу кое-какие справки и может быть мы что-нибудь придумаем -
И протянул ему руку.
-  Спасибо Александр...

    Дома я всё рассказал жене. Та так растрогалась, что даже прослезилась:
-  Может отдать ему что-нибудь из твоих вещей ?
Точно ! Как я сразу не подумал.
Мы кинулись перелопачивать всю квартиру. Набралось два здоровенных полиэтиленовых
пакета. Жена ещё раз окинула взглядом всю эту кучу и предложила:
-  А давай ему одеяло отдадим ? Он где ночует ?
-  Может мне ещё тумбочку с будильником отволочь ? Подожди, подожди...
Он же не ходит. Как он это всё потащит ?  Да-аа, не получается...Отнесу куртку и вот эти джинсы.
Ты с Татьяной не говорила сегодня по телефону ?
-  Нет. Так они же на даче.
-  Понимаешь, у Виктора есть друг  -  полковник, мент. Они в биллиард играют в одном клубе. Там у них
своя компания. Я и подумал, вдруг он поможет...
-  Не знаю. Чего ради Виктор будет хлопотать за какого-то бомжа ?
-  За Николая.
-  Ну, хорошо  -  за Николая... Ему самому надо было давно уже, что-то делать. Отвези его на своей ма-
шине в  управу и вкати на тележке в отдел социальной защиты или в кабинет какого-нибудь"зама"  -
пусть разбираются с этой квартирной афёрой. А еще можно прямо в отделение полиции. Будут во-
 зникать  -  припугни журналистами. Пусть восстановят человеку паспорт. Вот увидишь, зашевелятся...
-  Ты умница ! И чего я в тебя такой влюблённый ?

    Утром с пакетом в руках я  уже сидел на скамейке этого садика и с нетерпением ждал Николая. Как он
поведёт себя на предложение поехать в полицию я не знал, но на всякий случай поставил машину во
дворе ближайшего дома. Было ещё рано, поэтому ни мамаш с колясками, ни малышей на площадке ещё
не было и только шум Лиговского проспекта, да припекающие солнечные лучи приятно убаюкивали
после бессонной ночи. Детская площадка находилась в центре этого садика и была довольно
простенькой: песочница, качели с ракетой, да четыре скамейки  -  одну из которых я и облюбовал.
Я уже и правда начал кимарить, как в углу садика, где находилась крытая помойка, раздался шум
двигателя  и подъехал джип. Из него вышел молодой человек и подняв заднюю дверцу багажника,
занялся там какими-то своими делами. Николай всё не шёл,  и я посмотрел на часы  -  9-15. Рановато я 
конечно припёрся, но  деваться  было некуда, и я развернул "Петербургские ведомости". Проштудировав
первую полосу, я уже хотел свернуть газету, как вдруг громкий звук захлопнутой дверцы заставил меня
посмотреть в сторону помойки.
Я выглянул из-за края газеты и...она чуть не выпала у меня из рук...
Рядом с джипом стоял Николай и с кем-то разговаривал по телефону.  В другой руке он держал ту самую
тележку с подшипниками. Я глазам своим не поверил. Сначала я чуть было не свистнул, но потом хва -
тило ума не делать этого, а понаблюдать, что будет дальше.

  Николай ничего не подозревая, скрылся в подворотне  двора и через пару минут выехал на своей
тележке на  Лиговский из соседней  арки. Я закрылся газетой и как шпион, проделавший в ней дырку,
стал наблюдать за происходящим. В голове моей путались мысли и я не знал, как себя вести.
Подходить к нему или нет  ?  Пока я сомневался, у Николая остановился какой-то военный и они
оживлённо о чём-то разговаривали. Сидел я довольно далеко от них и мне пришлось
неторопливой походкой, с равнодушным видом, чтоб ни привлечь внимание военного, который  стоя
ко мне лицом, перейти на другую скамейку, находящуюся  за спиной Николая, который как раз что-то
ему объяснял.

-  Высадили нас под Кандагаром на аэродроме, а тут духи из миномётов стали обстреливать  -  меня и
ранило. Хорошо быстро погрузили на вертушку и в тыл, а там уже в Ташкент, а то бы хана. Обе ноги
осколками посекло. Жетон мой, каким-то образом нашли в сгоревшем вертолёте и, не разобравшись,
отправили матери похоронку. Я когда через два месяца вернулся после комиссации, мне соседи по ком -
муналке рассказали, что матери плохо стало, а никто этого не видел и скорую не вызвали...Короче, сло -
мался я, понимаешь ? Пить я тогда начал очень сильно. Комнату продал. Если деньги есть,  друзей
вокруг много, а когда они кончаются, то и друзья тут же пропадают. Вот так и у меня, да ещё с докумен -
тами и остатками денег. Мне бы дальше лечится, а я во все тяжкие  -  ноги и отнялись...
Николай задрал штанину и капитан присвистнул.

-  Слушай, я Павла Ивановича Сидоренко лично знаю -  он председателем в совете ветеранов. Капитан
достал записную книжку -  давай свои инициалы, я ему позвоню и всё про тебя расскажу.
-  Игорь Вадимович Смольников...
-  Вот тебе телефон, позвони обязательно. Мы своих не бросаем. И ещё вот  -  на !  Бери, бери..
-  Спасибо брат...
Капитан похлопал Николая по плечу  и быстрым шагом удалился.

  Уж не знаю с каким лицом я вышел к нему из-за куста, но в глазах у него было явное смятение.
-  Ну, здравствуй Игорь Вадимович или как тебя там..?
-  Привет ! Я думаю, кто там на скамейке за моей спиной газетой шуршит ?
-  Да, хороший из тебя сказочник получается  -  прямо на ходу импровизируешь. Ноги свои разукрасил,
бороду приклеил, в лохмотья вырядился  -  тебе бы в театральный...
- А,  я там был. Выгнали со второго курса. Хочешь расскажу ?
-  Вешай кому-нибудь другому. Мне хватило  одного  раза. Один  только вопрос  -  тебя совесть не
мучает ?
-  А почему она должна меня мучить ? Оглянись вокруг...Это ж бетонные джунгли и каждый выживает,
как может. Ты, что ли святой ? Я говорю каждому то, что он хочет услышать  -  понял ?!  И люди, между
прочим, с чувством исполненного долга, от чистого сердца отдают мне свои деньги. Благодеяние
возвышает каждого в его собственных глазах...
-  Хорошую ты теорию придумал. А бабушка ? Она может быть тебе последние отдаёт !
-  И бабке хочется побыть матерью Терезой  -  поверь мне...
-  Ну и сволочь же ты !

- Эй, мужик ! - сбоку из припарковавшейся машины вышел молодой парень - Ты чего до бедолаги докопал -
ся ?
Я ничего  ему не ответил  и только бросил Николаю на прощание: -  Бог тебе судья...
-  Чего ему надо  от тебя ?
Услышал я за своей спиной всё тот же голос.
-  Откуда я знаю. Начал мне втирать, что  он участвовал в ликвидации Чернобыльской аварии,
но я его быстро разоблачил задав пару вопросов.
-  А ты был там, что ли ?
- Да, долгая эта история...