Через минуту все нормализовалось.
— На меня кто-то подаст в суд? — он спросил утром.
— Было за что, – буркнул хмурый Роберт.
— Мои родители побегут сейчас, — он облегченно рассмеялся.
— Выписывай меня.
— Ты сошла с ума! У тебя инсульт. Останешься еще два дня, потом переведем в отдел неврологии.
— Нет! Выписывай.
Пришел отец и зав. неврологии – Зограб, мужчина крупного телосложения старше Артура. Он моему отцу перечислял свои требования: нужна сиделка — медсестер не хватает, значит придется платить за два места в палате, лечение продлится месяц. Нужно было обоим рассказать про ночной эксперимент, но ябедой я никогда не была в ущерб своим интересам. Пощадила нервы отца, он еле держался на ногах. В своем кабинете Артур наврал отцу с три короба, чтобы выманить деньги, обещал лечить капризную больную на дому и выписал из больницы под мою расписку. Зограб в последствии нагадил мне под влиянием своих патриархальных тараканов. Я не единственная с кем обращались так по-хамски, потому понимаю тех, кто бьет врачей. Простите за откровенность, доктора.
— Как тебя лечили на дому? – поинтересовался смущенный Роберт.
— Артур заявился к нам со списком лекарств. Прочитала инструкции, мне ставили капельницу. Через десять дней он принес коробку с таблетками без инструкции. Я услышала мысль: гвозди от гроба. Ответила ему: выбрось из кармана гвозди от гроба. Артур отдал препарат отцу, велел пить два раза в день, и сбежал.
— Ты стала слышать чужие мысли? – изумился Кейси.
— Слышала негативные мысли, направленные против меня. Я спрашивала всех о лекарстве без инструкции, просила папу включить компьютер. Он боялся его сломать. После каждой таблетки мне становилось плохо. Папа отпаивал меня сердечными каплями, помогло лекарство от стенокардии. Я перестала пить страшное средство. Дозвонилась до одноклассницы Нунэ, просила найти кардиолога Таню. Нунэ пошла в больницу, позвонила Таня, посоветовала не пить таблетки, и обратиться к Зограбу, потому что он вылечил ее родича.
Под впечатлением воспоминаний Карин замолчала.
— Дальше всё наладилось? – с надеждой спросил Роберт. – Неужели в ваших больницах так плохо?
— Дальше сказка стала страшней. Папа долго уговаривал врача, он приехал после рабочего дня, осмотрел меня: «подними ногу, скажи, где болит», написал список лекарств. Главное, сироп Сомазина. Ему не понравился результат осмотра: я слишком высоко поднимала ногу. О том что это означает, мне пояснила медсестра через два года – тогда имела шанс вернуться к нормальной жизни в короткий срок.
— 30 процентов больных умирает от инсульта в течение года, — он меня «обрадовал».
— Это мой второй инсульт, если вы правильно назвали признаки. Когда можно начать пить сироп? – как будто кто-то подсказал важный вопрос.
— Как только папа купит, пей, — Зограб ушел.
Моё давление резко подскочило, он использовал гипноз для ухудшения моего самочувствия.
— Он плохой человек, — сказала мама.
Как же она оказалась права!
Папа принес Сомазина через час, а действие прежнего лекарства не закончилось. Ночью два агрессивных средства вошли в конфликт друг с другом. Я задыхалась, пыталась звать маму, но была слишком слаба, не могла пошевельнуться. Родители меня не слышали, хотя спали чутко, оба бежали в мою спальню при каждом моем кряхтении. Из-за жары и моего состояния все двери квартиры держали распахнутыми настежь. Наши настенные часы с боем. Я считала время – от половины первого до половины четвертого. От страха сжималось сердце. Из-за светобоязни в моей комнате царила кромешная тьма – опущены соломенные гардины, задвинута плотная занавесь. Открыта узкая створка двустворчатого окна. Чтобы врачу было удобно, папа развернул кресло лицом к софе, на которой сплю. Вся противоположная стена обклеена листами большого календаря с предметами из сокровищ церковного музея. Над креслом висит изображение мраморной плиты с армянскими буквами, в них вделаны бриллианты. В моей голове билась одна мысль: хоть бы луч света. Над креслом возник светящийся шар, превратился в тор, повернулся, словно нимб над чьей-то головой. Тор светился, так что бриллианты засверкали. Я успокоилась – ощущение, не одна. Мама пришла в половине четвертого, нимб исчез за секунду до ее прихода. Зограб надеялся, что мне станет хуже и меня отвезут в больницу, на сей раз уложили б в его отделение. Я никому об этом случае не рассказала: ни родителям, ни врачу. Поняла, Зограба нужно обманывать, но в главном ошиблась.
— В чем? – нахмурился Роберт.
— В инструкции к основному лекарству написано: пить 45 дней, он назначил 20-ти дневный курс. Строго велел позвонить и отменил сироп, который мне помогал справиться с отеком, головная боль почти прошла. Назначил бесполезный, но дорогой препарат, и направил отца в нужную ему аптеку. Медсестра, которая ставила капельницу, оказалась мошенницей – подменила две ампулы на снотворное. Я два дня спала почти не пробуждаясь. Мама удивлялась и в меня сонную впихивала еду. Зограб прислал массажиста со странным поведением. Парень выгнал родителей из комнаты, запер дверь, мне велел отвернуться к стене, гладил мою руку десять минут. Родители не умели ругаться, слишком воспитанные, они заплатили ему за ничегонеделание. Я отказалась от его услуг.
— Он наркоман, — заявила мама, — стоял возле здания, и не мог его найти, хотя кругом одни пятиэтажки только наша девятиэтажка.
Мы нашли массажистку в нашей поликлинике. Она вывернула мне пятку, растянула связки. Я дико орала от боли. Как мне верить медикам? Неужели только я притягивала негодяев? Нет слов, чтобы назвать их как-то иначе, одни ругательства.
Друзья задумчиво качали головами.
— Я не рассказала главного. В третье посещение через год и восемь месяцев Зограб хвастался, что он хирург и бывает в разных клиниках мира, где пациента с нуля ставят на ноги.
— Болят места гематомы, — я пожаловалась, оборвав его восторженную речь.
— Гематома давно рассосалась. Болят места под остатками отека.
— Что будет, если отек останется?
— Опухоль.
Поставив рядом слова: хирург и опухоль, я пожалела, что воспитана, возникло острое желание двинуть ему в челюсть. Я сидела в кресле, он — рядом на диване. Только круглый идиот не понял бы его поведение – ему нужен был подопытный кролик. У меня выразительный взгляд.
— Что мы совсем совесть потеряли? – он смутился, повторил фразу Артура, хотя его критиковал. – Я больше не приду, ты знаешь все необходимые тебе лекарства.
— Что мне делать с остатками отека?
— Пей Сомазина 45 дней.
Когда мне надо было пить Сомазина 45 дней, он его отменил. Теперь прописал.
Что делать? Кто поможет? Пришлось принять, как оказалось, вредный курс. Средство сожгло мой пищевод. Появилась проблема на долгие годы. Остатки отека беспокоили еще полгода. К счастью, в одной передаче рассказали про облепиху. В нашей морозилке было больше килограмма ягод. По моей просьбе мама купила их осенью. Более месяца я пила два раза в день вместо чая облепиху — заливала кипятком, минут через пять добавляла мёд. Облепиха сильное противоотечное средство – давность отека значение не имеет.
— Интересная информация, — заметил Эдгар. – Как справилась с проблемой пищевода?
— Я умоляла родичей принести мне алоэ – он лечит ожоги, надо мной смеялись: не доверяешь врачам, мама покупает тебе дорогие лекарства. К тому времени отец умер. Он мне ни в чем не отказывал, не считал мои просьбы капризом. В пищеводе росла какая-то гадость. Некоторые продукты были ее пищей. Если ела то, что ей приятно, я задыхалась. Так рисовая каша почти задушила меня. Помогла крупная долька лимона. Спасали цитрусовые, кислые фрукты и ягоды. Как ни странно, жир и сметана смягчали, очищали дыхание. Избавилась ли от проблемы? Не уверена, хотя так как раньше не беспокоит. От лекарства для улучшения кровообращения пользы не было. Начавшиеся головокружения не проходили. Я пожаловалась подругам, просила принести листья алоэ. Девчонки принесли много. Я ела две недели. Перестала жевать, когда стало колоть в правом боку. Видимо, алоэ дробил камушки аппендикса. Через две недели головокружения прекратились. С тех пор родичи молча приносили алоэ в горшках. Некоторые граждане выращивают на продажу.
— Понятны причины твоего недоверия к врачам, — вздохнул Роберт.
— Это не всё. Лекарство, которое Зограб прописал для улучшения кровообращения, «подарило» мне стенокардию. После зимнего курса больше месяца непрерывно болело сердце. С болью ложилась спать и просыпалась с нею.
— Как ты справилась с этой проблемой? – заинтересовался Эдгар.
— Помог боярышник. Будете смеяться: по шуточному гороскопу я баба-яга, верю травам и ягодам.
Друзья облегченно рассмеялись.
— В вездесущем Интернете нашла рецепт: столовую ложку сухих ягод залить стаканом воды, варить 10 минут. Полученный отвар пить три раза в день так: столовую ложку отвара влить в кружку, налить 100 грамм кипяченой воды. Мама готовила, я пила. Осенью она купила и высушила коричневые ягоды, зимой на рынке приобрела боярышник чёрного цвета. Он оказался вкуснее и эффективнее. Через месяц боль отпустила.
Возможно, спросите, откуда мне знать точное время событий? В день инсульта возник провал в памяти – не могла вспомнить, как оказалась в больнице. Парализованному человеку нечего делать, я сутками вспоминала. Через месяц мне удалось восстановить весь день в памяти с точностью до минуты. Всегда рядом кто-нибудь сообщал время.
— Провал в памяти плох для работы мозга. Молодец, что не поленилась восстановить брешь, — согласился Кейси.
— Нет никаких благородных профессий. Есть добрые и злые — некомпетентные и равнодушные люди. Никто мне не докажет, что зло – обратная сторона добра. Со всеми, кто мне вредил умышленно, по жизни никак не сталкивалась, не спорила. Как могла спорить, если едва говорила и плохо соображала? Жадность не единственная причина подлостей Зограба. На тот момент была безработной, заработки случайными. То есть зависть также не могла служить причиной. У него возникло желание оперировать опухоль, а кандидата не имел. Он ждал, когда затвердеют остатки моего отека. Другого объяснения его поведению не имею.
Возможно, скажете, что бесплатная медицина толкает врачей на подобные поступки. Медицина была бесплатной лишь по названию. Папа платил всем, кто меня «лечил»: врачам, массажистам, медсестре. Платил ту сумму, какую они называли, даже завышенную. Отец никогда не мелочился, не уточнял у других, какие расценки приняты. Зограб ругал Артура, утверждая, что предупредил его о вероятном побочном эффекте – влиянии на сердце. А сам устроил мне кошмарную ночь. Неужели он не знал, что два агрессивных лекарства войдут в конфликт? У обоих была одна цель — вернуть меня в больницу, чтобы вымогать деньги за подрыв моего здоровья. Они действовали согласно стереотипу: от геморрагического инсульта умирают.
Простите, Кейси, вы волшебник. Ваши действия прямо противоположны, они направлены на восстановление здоровья пациентов.
