Уполномоченный по правам человека в Ставгопольском крае Алексей Селюков позвонил мне прямо в общагу. Голос его срывался от возмущения:
- Странная у вас прокуратура! Возмутительно! Контрактник убил девочку, но не взят под стражу! Следователь прокуратуры капитан Мавропуло отказался брать убийцу под стражу! А мне цинично отвечает, что контрактник ходит на службу потому, что ему детей своих кормить надо! Бред какой-то! Такого я не видел за все 30 лет прокурорской работы!
Алексей Иванович попросил меня, как своего советника по военным вопросам, подключиться.
Так я оказался в маленьком приграничном поселке Пхия Карачаево-Черкесской республики, где и произошла трагедия. Контрактник, рядовой Плиев, действительно продолжал исправно выходить на службу. Причем с оружием. Хотя совершил убийство несовершеннолетней девочки.
Глядя на 35-летнего контрактника, я думал:
"Прямо-таки второй Буданов! Там ведь тоже преступление долго покрывала целая орда военных бюрократов. Результат - полковник стал символом убийцы и насильника мирных жителей. Но там были боевые действия в Чечне и каждодневная угроза собственной жизни, шныряющие в “зеленке” снайперши боевиков! А здесь - чуть ли не курортная зона Карачаево-Черкессии, тихая граница, мирный палаточный лагерь погранцов"!
В разговоре со мной Плиев в общем-то и не скрывал, что совершил убийство. Но "переводил стрелки" на неосторожное обращение с оружием.
Мол, досадное недоразумение, чуть-чуть пьян был, вот и нажал курок ружья.
Его слова очень подозрительно были схожи с ответами военной прокуратуры погрануправления. То ли сам прокурор полковник Матузик поговорил с убийцей, то ли его подчиненные. Но они явно выгораживали убийцу!
Впрочем, выгораживала и пресслужба погрануправления в лице начальника этой агитконторы подполковника Ливанкина. Чтобы, как он считает, не создавать негативного образа доблестных погранвойск.
Это и ужасно!
Факт ведь налицо: пьяный контрактник в упор застрелил безвинную девочку-подростка, отказавшуюся удовлетворить грязную похоть этого “вояки”.
Ужасно, с каким рвением военная бюрократия вновь начала лепить образ Буданова, теперь уже пограничного.
Так размышлял я, разговаривая с родителей убитой девочки, их односельчанами. А картина получилась жуткая.
Свой первый школьный звонок в этом учебном году 15-летняя сибирячка Аня Федотова встречала далеко от родной тайги. Любовалась она пейзажами горно-альпийской республики и окрестностями Пхии. Сюда, к гостеприимным родственникам, её привезли родители.
Загостились, и пришлось немного пропустить школу.
Девчонка училась на “отлично”, а потому отставание от программы ей не грозило.
Трём палаткам, установленным пограничниками возле аула, никто не удивлялся: “Значит, так надо, хотя до границы ой как далеко”. Солдаты никому особо не мешали, но и проку от них большого не было.
Зато старшего этого мини-лагеря, контрактника Арслана Плиева, в ауле запомнили хорошо. В грязном, засаленном камуфляже, сдвинутой на затылок армейской кепке и чуть поржавевшим автоматом на плече, он частенько появлялся на узкой дорожке, ведущей к водочному ларьку.
Каждый день - единственный сценарий: "остограмиться" и вперед, на пьяные подвиги.
И в тот злополучный день Плиев с товарищем, после процедуры распития, плюхнулся в “Жигули” и поехал кататься.
Тут, как на грех, появилась весело гомонящая группа подростков.
Подпитому джигиту Плиеву сразу приглянулась высокая стройная девчушка. И хотя было видно, что она ещё ребёнок, контрактник решил позабавиться:
- Слышь, красивая! Пойдём посмотришь, как солдатам живётся!
От такого предложения Аня сконфузилась. Но вмешался знакомый парнишка Леха, сосед Анютиных родственников:
- А чо! Поехали! Там классно! Автоматы боевые!
Как только приехали в лагерь, Арслан выгнал из палатки гревшихся там солдат. Пьяно икнув, гостеприимно пригласил подростков присесть на облупленные железные кровати. Достал из-под пазухи бутылку водки:
- Ну, за знакомство!
Ане, несмотря на настойчивые уговоры обоих “джентльменов”, все же удалось отказаться от выпивки.
Но друг её Леха, не имеющий военно-пьяного опыта, очень скоро отключился.
Не воспользоваться таким моментом Арслан не мог, а потому сразу перешел в атаку:
- Жена моя далеко! Я уже забыл, как женщина выглядит!
Аня испугалась и бросилась приводить в чувства Леху.
Но мертвецки пьяный пацан только мычал что-то невнятное.
Контрактник схватил перепуганную девчонку за руку и бросил на грязную кровать:
-Раздевайся, сука! Быстро! Убью!
Аня, захлебываясь слезами, пыталась что-то объяснить.
Плиев снова схватил ее за руку и громко крикнул, повернувшись к выходу:
- Новиков, бл..дь, ко мне!
Когда солдат забежал в палатку, контрактник размахнулся и сильно ударил его по лицу. Злобно глядя на свою заложницу, по-змеиному, как гадюка, прошипел:
- Видишь, бл..дь, что с тобой будет!
Размахнувшись, он опять ударил солдата. Прямо в зубы.
И снова злобно прошипел:
-Что, скотина?! Кто здесь хозяин?! Пшёл отсюда!
Когда солдат, вытирая кровь, скрылся, Плиев схватил охотничье ружье и приставил ствол к животу девочки:
-Раздевайся, сука! Пристрелю!
Испуганная до смерти девчонка дёрнулась в сторону.
И тут же громыхнул выстрел.
Забежали встревоженные стрельбой солдаты.
И увидели девочку, истекающую кровью.
Она лежала, поджав колени, и тихо стонала.
Над ней стоял Плиев. С ружьём в руках.
Вмиг протрезвевший контрактник взревел, как подстреленный медведь. И начал бить солдат, ставших свидетелями в неминуемом уголовном деле.
Когда дурь чуть отпустила, он стал лихорадочно соображать, как же теперь избавиться от ружья?
И придумал!
- Новиков, ко мне! - заорал контрактник.
-В реке утопи! Быстро! - рявкнул он, сунув ружье забежавшему солдату.
Сам же, достав перевязочный пакет, начал лихорадочно перевязывать девочку.
Солдатам, помогавшим перевязывать раненую, он орал:
-Убью всех, кто родственникам ее сказанёт!
- Её надо в больницу! Срочно! - говорил Новиков.
- Молчать, скотина! Убью, бл..дь! - злился контрактник.
А в это самое время родители Ани искали её по всему посёлку. Разбудили всех соседей и знакомых.
Всё тщетно!
Отец, организовавший поиск, в конце концов вышел на пограничников. Когда он подошел к пограничным палаткам, из одной выбежала поселковая медсестра:
-Саша! Быстрее! Надо срочно спасать Анюту!
Анюта лежала в той же позе. Кровь уже не шла.
“Слишком много времени прошло!” - с ужасом подумал отец.
И спросил ее:
-Кто это сделал?
Девочка была в сознании, а потому четко назвала имя стрелявшего в неё:
-Арслан. Старший лагеря.
От полученного ранения Аня умерла в больнице. Слишком долго не оказывалась медпомощь, слишком велики были потери крови.
Рассказывая это, отец Ани плакал. И даже не пытался скрыть своих слёз. Сжав большие шахтерские кулаки, он спросил меня:
-Почему убийца - на свободе?
С этим вопросом я и поехал в Ставгополь, к военному прокурору погрануправления Матузику.
Полковник юстиции, толстенький пухленький человечек, нервно потирая совсем не шахтерские ручки, возмутился моему вопросу. И назидательным тоном разъяснил:
- Плиев обвиняется по статье 111 УК - “Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью”. А еще - по статье 286 - “Превышение должностных полномочий”.
- Как это тяжкого вреда? Он же убил девочку! - удивился я.
- Нет, не убил! Она ведь сразу не умерла? Нет! Надо было медпомощь вовремя оказывать!
- А превышение полномочий - это что?
- Плиев всего-навсего требовал, чтобы ему подчинялись. Поэтому и ударил солдата.
- А девочке, несовершеннолетнему ребенку, за что выстрелил в живот? За непокорность?
Матузик разозлился:
- Ты чё, бл..дь, прокурорский работник?!
- Нет, конечно.
-Тогда не задавай глупых вопросов!
- Согласен! Не буду! - заверил я полковника. - Разрешите только уточнить о Вашем бывшем коллеге, который сейчас - Уполномоченный по правам человека в Старгопольском крае?
-Давай, только быстро!
- Вы действительно ответили ему, что Плиев не арестован по единственной причине? Потому, что детишки его умрут с голода, если за решеткой будет папа-убийца?
- Что?! - побагровел полковник. - Вон отсюда! Наглец, бл..дь!
Ну что ж, и такой ответ - тоже результат!
А что скажет пограничная пресслужба?
Ответ начальника этой "пропаганд-конторы" подполковника Ливанкина был, в общем-то, очевиден.
Ливанкин мрачно покосился на мой диктофон:
- Плиев служил в Чечне. А потому направлен на судебно - психиатрическое обследование. В "гражданскую" психиатрическую больницу.
- И что? Если признают невменяемым, не будут судить?!
- Конечно! Так что не надо, бл..дь, погранвойка очернять!
- Цунгцванг! - усмехнулся я.
- Кто цуцвак?! Я - цуцвак?! - заорал вдруг Ливанкин.
- Нет, не Вы! Это ж шахматный термин! Вы что, не знаете?
Ну посудите сами! Если контрактник невменяем, то как он служил в погранвойсках? Если вменяем, тоже цунгцванг! Как убийца служил в погранвойсках?
Ливанкин аж позеленел от злобы:
- Учить меня, бл..дь, будешь?! Мя-я-я-тежный корреспондент! Вон, бл..дь, отсюдова!
