Шатун продолжение - 3

Вертухаи шли след в след с небольшим интервалом, держа автоматы в руках. По поведению собаки они видели, что впереди их ждет нечто необычное и тут же себя успокаивали: что может зеленый пацан, который еще не отерся, как следует на зоне?
Одиночка! А такие долго не живут, если ему сейчас посчастливится остаться живым, то он еще долго будет гнить в карцере и не скоро востановит здоровье.
У обоих вертухаев мысли были на удивление одинаковые, Иван их слышал, но не придавал значения, списав это на вновь обретенное звериное чутье.
Он бесшумно упал на вертухая идущего сзади, и немалым весом сломал прапорщику шею. В длинном прыжке достал переднего и сомкнул челюсти у него на затылке. Палец вертухая судорожно нажал на курок, но автомат стоял на предохранителе, ибо ничего не предвещало боестолкновения. Тайга вокруг зоны сотни раз проверена, перепроверена, в ней никакого зверья крупнее лисицы нет. Да еще в изобилии водится злобный гнус над бездонными болотами. Были когда-то медведи, но их истребили охочие до трофеев, граждане начальники, большие любители охоты.
Каждый, дорвавшийся до власти  человечек, стремится самоутвердиться через  убийство, а кого можно безнаказанно убить в России, только беззащитного зверя, вот и едут в глухие места жаждущие крови начальники.
Чувство голода мучило Ивана и он решил осмотреть трупы,  в надежде, что найдет, что-либо съестное. Обнюхал все карманы, но пищи в них не оказалось, видимо прапорщики посчитали, что погоня будет короткой и результативной, они успеют догнать и притащить на делянку беглеца к тому времени, когда привезут обед. Обыскивая убитых, Иван забыл о собаке, а она вернулась, пересилив страх бросилась на Ивана, понимая, что там под шкурой медведя затаился обычный зэк, которого она обязана загрызть, если хозяин позволит это сделать, а хозяин молчал.
Иван сидя на задних лапах возле трупов, отвлекся от окружающей тайги и забыл об опасности в теле собаки. Действуя не раздумывая. заметив летящего на него разъяренного пса с раззявленой пастью, вонзил в пасть левую лапу, а правой ударил собаку в живот. Острые когти пробили брюхо собаки, а медвежья лапа одним движением выдернула все внутренности, сделав их в одночасье наружностями.
- А вот и мой обед, мелькнуло в голове, и медведь с жадностью стал поедать горячую плоть собаки.
Вскоре рядом с трупами погони лежала шкура, голова и несколько собачьих костей.
Услышав, идущий издалека шум поезда, медведь вперевалку пошел в том направлении. Необходимость идти в зону у Ивана отпала.

                                                   
Медведь шел на звук, не выбирая дороги, ибо он приспособлен природой, проходить сквозь чащи, буреломы и завалы, где человеку  без топора не пройти. Шел быстро, но прислушиваясь к звуку проходящего состава. Он понимал, что эта ветвь железной дороги, тупиковая. Товарные полувагоны загоняют на территорию лагеря и заключенные трудяги грузят бревна  в товарный вагон без приспособлений и механизмов. После погрузки состав уходит на узловую станцию и далее Российский лес перегоняют за границу. Следуя в направлении уходящих составов груженых лесом, он в итоге выйдет к  сортировочной станции, а там уже можно будет разобраться в какую сторону направить лапы. У Ивана не было никакого плана, он не ставил перед собой цель, он просто желал выйти на свободу, которой его лишили по навету неведомых ему людей.
Мерно вышагивая вдоль железнодорожного полотна, не соблюдая маскировки, пьянящее чувство свободы притупило бдительность, Ванька наткнулся на ремонтную бригаду путейцев железнодорожников, присевших в лесопосадке отдохнуть и пообедать.
- Ой! Девоньки, смотрите медведь! – Услышал он звонкий женский голос, страх прозвучавший в крике, вывел его из раздумья.
Иван, погруженный в мысли, шагал вдоль железнодорожного полотна, и почти забыл, что он не человек,  даже не предполагал, что может вот так, оказаться перед людьми, вызвав страх звериным обличьем.
Женский визг вывел его из раздумий, и Ванька попятился в заросли. Ремонтная бригада состояла из пяти женщин и двух мужиков. Вооружившись лопатами и молотками люди выскочили на насыпь и в страхе смотрели на зверя, выглядывающего из-за кустов. Иван понял, что среди местных жителей уже распространилась весть, что в районе лагеря объявился медведь людоед, сожравший молоденького зэка, который по неопытности вышел по нужде в кусты и служебную собаку. А двум конвойным свернул шеи, конвойных он убил просто так, ради развлечения, потому что уже был сытым.
Иван оторопело остановился, он понял, что слышит мысли этих, на смерть перепуганных людей, а оба мужика очень сильно сожалеют, что у них нет с собой ружей.
Иван понял оплошность, но ему хотелось кушать, путь он проделала немалый и собака, которую он съел третьего дня, полностью переработалась в энергию, и медвежий желудок, подкатывая к горлу, требовал пищи.
Понимая, что у рабочих нечем защитить себя, Иван подошел к месту, где бригада собиралась обедать. Взял в зубы большой пакет с едой и не спеша ушел. Иван понимал, что расслабляться нельзя, люди, местные жители, знают, что по тайге бродит медведь людоед, и незамедлительно примут меры к его уничтожению.
Он, не останавливаясь, прошел большое расстояние, и только убедившись, что рядом нет опасности, улегшись под корнями упавшей лиственницы, принялся поглощать то, что находилось в пакете.
Буханка хлеба и более десятка отварных картошек. Пережевывая украденную пищу, Иван понял, местный народ живет очень бедно, если при такой тяжелой работе, люди питаются только картошкой и хлебом.
Для медведя это не было обедом, после приема такой пищи, еще больше захотелось есть.
- Нужно попутно заниматься охотой – пришла в его лохматую голову мысль – вот только как это охотиться и на кого?
За время пути Иван не встретил ни одной крупной дичи, только мелкие зверушки суетливо бегали меж стволами деревьев.  Попав в медвежьи лапы, эти хомячки белочки и зайчики, тут же поедались в дополнение к растительной пище.

– Хорошо, что медведи так же всеядны как люди. – Думал Иван, объедая куст малины, растительная пища ему нравилась, но и мяса хотелось огромному организму. На одной траве далеко не уйдешь. Как-то получалось само собой, что медвежьи навыки проявлялись во вновь обретенном теле и Иван стал без раздумий поедать попадавших на его пути мелкую живность населяющую тайгу. Как-то ему попался старый козел, видимо сбежавший из села на вольную жизнь, от какой - то о старевшей хозяйки. 
Медведь с удовольствием съел козла, оставив как в той песне: - рожки да ножки. С огромным удовольствием повалялся на солнечной поляне, подставляя под живительные лучи сытое брюхо, а в ночь снова пустился в дорогу. Он шел туда в сторону цивилизации, откуда был вывезен в эти пока, еще девственные края, не испоганенные капитализмом. Но то, что тайга вырубается и вырубается безжалостно стали чувствовать на себе все лесные жители. Иван отсыпался днем, забравшись в непроходимую чащу, а ночью шел туда, куда тянула его странная человеческая сущность.

Как-то среди ночи, когда луна пряталась за тяжелыми тучами, которые вот уже который день не могли разродиться дождем, Иван подошел к поляне на которой горел небольшой костерок, а возле него сидела непонятная фигура, укутанная в бесформенную хламиду. Иван выглянул из-за деревьев, сущность зверя велела, нет требовала бежать отсюда со всех лап, а человек, живущий в этом зверином теле, снедаемый любопытством смотрел на одинокую фигуру угадывая в ней женщину. И вдруг тишину ночи нарушил добрый, девичий голос: 
– Ну что ты там прячешься? Выходи к свету, дай на тебя посмотреть. Я уж давно сижу тут тебя ожидаючи. Или боишься, чего? Тебя таким телом наградили, что не любая пуля возьмет, а ты боишься! Хотя если подумать, то правильно делаешь. Только дураки ничего не боятся, а в тебе разум должен быть. Иди уже, не заставляй меня применять силу.
Иван вышел из темноты и вошел в круг света.
– Что встал, иди ближе к огню, погрей в себе человека.
Ласково произнес голос, и Ивану послышалось в нем, что-то доброе и неведомое для его ушей, даже у директрисы детдоме не было таких интонаций, Иван смутно помнил тепло груди и эти интонации, а вот голос был иной.
Иван подошел ближе и пытался рассмотреть говорящую с ним женщину, а она куталась в хламиду и не показывала ни фигуры, ни лица, но Иван понял, что она даже сидя на пеньке выше любого человека. У Ваньки мелькнула мысль:  – Откуда ты тут такая дылда взялась, ведь если ты встанешь, то в тебе росту более двух метров.
– Не о том ты,  однако, думаешь, Иван! – Насмешливая мысль на местном диалекте ударила Ивана как обухом по темечку .
– Жду я тебя, жду по делу. Велено мне, духами леса, открыть тайну твоего рождения и дарованной тебе нелегкой жизни. Иначе нет у тебя желания к жизни, как нет уже и цели, и стремления жить. Устраивайся поближе, ложись к огню наполни душу жаром и яростью огня. Разговор будет долгим. Слушай, смотри и запоминай.
Иван устроился подле ног лесной дивы, как верный пес у ног хозяйки и приготовился слушать. В голове у него зазвучал голос сопровождающий визуальные картины:
– Как в кино, только ярче – подумал Иван и весь отдался восприятию информации.
– Отец твой - Николай Горелов. Он уроженец Омска. На ворочал тут дел, твой папенька! Это же он первый сколотил бригаду и начал валить тайгу. Но лес он брал по совести, законов таежных не нарушая, зверей не обижая. Потому мы, жители леса и решили вступиться за него и за тебя, его отпрыска. Пока лес для России валили, все было нормально, а как стали лес сбывать перекупщикам, так и начались проблемы. Развернулись компаньоны не на шутку, несколько бригад через год на них горбатились и зиму, и лето. Сколько народу по их вине в тайге сгинуло, одному Богу известно. Потом компаньоны, с начальником колонии сговорились. Начали лес валить еще и заключенные. Норму они отдавали государству, а все сверхплановое шло в компанию Николая Горелова на прибыль. Лес рекой пошел уже за рубеж. Компаньоны ничего вокруг не видели, деньги глаза застилали. А Николай в это время был не удел, он встретил твою мамку. Завязалась у них любовь великая, и увез он ее в родной город, там ты и родился.
Но начальнику колонии показалось мало, решил он весь бизнес твоего отца к рукам прибрать.  Были у него опытные рецидивисты и верные люди, решили они выкрасть тебя и Анфису, маму твою. Взять в заложники, чтобы твой отец все, что имел, переписал на начальника колонии. Но пошло что-то ни так. Анфиса, лесовуха, крепкая женщина древнего рода и не из робкого десятка. Когда бандиты ворвались в дом, Анфиса, мама твоя, двоих бандитов застрелила из карабина, а третий напал со спины и зарезал ее, от уха до уха горло располосовал, но мамка твоя на последнем вздохе расколола бандиту голову прикладом, как гнилую тыкву. Пришлось водителю подмогу вызывать. Дабы трупы спрятать и тебя, грудного мальца, из дома умыкнуть. Приехали шестерки, все там прибрали, тело мамки твоей и бандитов убиенных забрали с собой. Потом в тайге при копали. Троих мужиков в одну неглубокую ямку скинули, а Анфису отвезли чуть дальше и глубоко закопали, видно, что боялись ответственности. А