"Анфиса и Прометей". Книга 2-я. "Школа Громовой Луны". Глава 11-я. "Папа! Я с моста прыгнула!"
Владимир Веретенников (Савва)
"Анфиса и Прометей"
Роман в семи книгах
(художественное исследование)
Памяти поколения 70-х
«...Как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лука 1:34)
+ + +
Книга 2-я. «Школа Громовой Луны»
«Трагично то, что никто из строителей социализма не рискует сказать, что без борьбы со смертью нельзя и думать о социализме и что коммунизм не может быть построен без победы над смертью». (Сетницкий Н.А. Письмо к А.М. Горькому. 3 мая 1936)
Глава 11:
«Папа! Я с моста прыгнула!»
«Слово Моё не подобно ли огню, говорит Господь, и не подобно ли молоту, разбивающему скалу?» (Книга пророка Иеремии 23:29)
Эта глава заключает в себе следующие главки:
Пробуждение неандертальцев Таро Тота и девушка из катакомб Коммунизм — это когда все любят друг друга Покушение на Брежнева. «И диссидентов мне здесь не нужно!» Анаконда Родительская революция Красавица и фантазёрка Инга, она же Петя «Приключения» Инги. Как мы разоружили США. Подводные лодки в степях Украины и можно ли спасти Америку Бунтарские «сны» Воинские тренировки Анфисы и Ники Прыжок. СЛОВО. «У меня есть Слово» «Так кто же я?» «Где ваша пропасть для свободных людей?»
+ + +
Пробуждение неандертальцев
Новый 1969 год прошёл в доме Анфисы тихо и скромно, как никогда раньше. Без отца — он опять был в каких-то командировках. Но для Анфисы каждый Новый год уже сам по себе был неким огромным космическим таинством. У неё даже была мысль, или какая-то фантастическая идея, встретить его как-нибудь одной, в лесу. Совершенно одной. У костра. И только глядя на Огонь...
Да, и чтобы посмотреть, как из Огня — рождается Новый год… Ну, и чтобы самой постараться родиться заново. Насколько получится. Вместе с Солнцем…
Или — с Вифлеемской Звездой?..
Анфиса продолжала думать над всеми этими загадками Нового года и Рождества...
…
Ника хотела приехать к Анфисе на все каникулы, но смогла приехать из Москвы в Ленинград только на три дня, на самый Новый год. Она не хотела оставлять надолго одного прихворавшего отца, и при этом она должна была следить, чтобы он не слишком много пил; дядя Паша всё больше этим страдал. Ника очень хотела встретить Новый год с Анфисой, но в последний момент пошла встречать его к матери; тётя Стеша была в очередной депрессии, и кроме дочери больше никого не хотела видеть и очень болезненно ревновала её к отцу...
Ну, а в общем и целом, для Анфисы с Никой это был почти непрерывный обмен мыслями и впечатлениями! Эти три дня они почти не спали. Погуляли немного по праздничному городу, поскакали под любимую музыку, что-то почитали, но очень отрывочно, обсудили роман Ники про Аэлиту, над которым она продолжала усиленно работать...
Но в основном они всё говорили о том, что революционные события, начавшиеся по всему миру в 1968 году, должны обязательно продолжиться с ещё большей силой, и что надо готовиться к настоящей Мировой Революции!..
Особенно волновали девчонок революционные события в Латинской Америке, где волна за волной шли и студенческие, и массовые народные выступления, возникали всё новые революционные группы в городах и ширилось партизанское движение по всему континенту, от Калифорнии до Огненной Земли, и в горах Анд, и в джунглях Амазонии...
Подруги знали, что в этих событиях участвуют и школьники, и совсем молодые девушки, почти их ровесницы, видели эти яркие фотографии в журналах и телевизионные материалы, не только советские, об этих выступлениях. И тогда что, думали они, должно удерживать их обеих от участия в этой революционной борьбе?..
И в их руки как раз попал номер какого-то левого немецкого журнала со статьёй о партизанском движении в Колумбии. В этой статье была большая фотография, где на фоне развёрнутого Красного Знамени с Серпом и Молотом и портретов Камило Торреса и Че Гевары стояли совершенно молодые девушки в камуфляжной форме с винтовками М-16 и автоматами Калашникова. Эти радостно улыбающиеся девчонки, разного цвета кожи и с разным разрезом глаз (а среди них были и явно индейские лица!), были едва-едва старше Анфисы с Никой! И эти девчонки уже сражались — с оружием в руках! — за дело Мировой Революции и Мировой Коммуны!..
На Нику эта фотография произвела особо сильное впечатление. Она смотрела на неё — и просто плакала…
Анфисе хотелось как-то успокоить подругу — но она прекрасно её понимала, она и сама едва сдерживалась, чтобы не расплакаться…
А Ника говорила ей, сквозь слёзы:
«Вот что мы здесь сидим?.. Там кровь льётся — а мы здесь сидим!.. Лучшие люди погибают за общее светлое дело!.. А мы тут...»
Ника уже не могла говорить от слёз; она схватила лежавшую рядом на диване газету «Правда» с новогодним портретом Брежнева — и со злостью отбросила её в другой конец дивана...
Анфиса осторожно обнимала её, как маленькую, и стыдясь своих мало уместных нежностей, когда речь идёт о делах революции — и чувствовала, что она должна сейчас немедленно что-то придумать, найти какой-то выход, практический выход!..
И она — раздумывая на ходу — стала тихо, и почти на ухо, говорить подруге:
«Ты знаешь, до Кубы сейчас можно добраться очень легко! А там...»
Ника мгновенно поняла её мысль — и почти сразу перестала плакать. И обе стали размышлять: ведь и в самом деле, с Кубой сейчас у СССР огромнейшие и постоянные связи, самого разного рода, множество кораблей день и ночь идут на Кубу, и можно пробраться на какое-нибудь судно…
Или такой вариант: присоединиться к какой-нибудь группе кубинских студентов или школьников, таких групп сейчас по Ленинграду полно ходит, и договориться с ними, чтобы провели на корабль…
Ну, а на Кубе — надо тоже договориться с какими-нибудь молодыми ребятами, быть может, с этими же самыми, чтобы помогли присоединиться к какому-нибудь готовящемуся отряду для заброски в ту же Колумбию или ещё к какому-нибудь очагу партизанского движения…
Анфиса говорила Нике, с некоторой завистью:
«Ты бледновата немножко — но с твоими волосами и глазами за кубинку или колумбийку запросто сойдёшь!..»
Ника успокаивала её:
«Шатенок там тоже хватает! А можешь и покраситься, для конспирации тоже полезно. А загорим немножко на солнышке — и тоже станем смугленькими! Или даже оливковыми. А можно и какие-нибудь травяные отвары для этого использовать...»
Анфиса добавила к этому совету:
«Только надо не переборщить — а то на всю жизнь какими-нибудь негритянками или мулатками останемся, а то и вовсе какими-нибудь инопланетянками невозможной расцветки!..»
Ника прыснула со смеху, схватила отброшенную до этого газету, хлопнула ею подругу по темечку — и сделала ей выговор:
«Расистка ты — а не интернационалистка!..»
Анфиса, обидевшись, кинула в неё подушкой — и решительно возразила:
«Вот станешь какой-нибудь высохшей серо-буро-малиновой или ультра-фиолетовой инопланетянкой, с какой-нибудь Альфы Скорпиона — тогда не будешь обзываться!..»
Поносились по комнате, покидались подушками, погоготали друг над другом...
И, всё-таки, решили, что надо ещё хорошенько подучить испанский и, вообще, как можно лучше ещё подготовиться, во всех отношениях, к грядущим революционным делам…
Да и разобраться надо получше во всех этих тёмных политических делах, а то никакого единства не наблюдается среди революционных сил, ни идейного, ни организационного, о чём у них здесь уже столько раз говорили и сокрушались. Просоветские марксисты, троцкисты, маоисты, анархисты, левые христианские социалисты и прочие красные или полу-красные — все между собою бесконечно спорят и враждуют, к радости хихикающего над ними Мирового Капитала, и ни к какому общему согласию придти не могут…
А СССР и Китай — так вообще стали смертельными врагами!..
Нужна новая общая платформа! Идейная платформа! А где её взять?..
Надо думать…
Гриша говорит, что коммунизм будет тогда, когда удастся соединить теорию относительности с квантовой физикой в Единой Теории Всего…
А Герта повторяет, что первобытные шаманы уже эту Абсолютную Идею Всего понимали; и когда в нас снова пробудится это безграничное родовое сознание — тогда и будет коммунизм!..
Данила издевается по этому поводу:
«И когда в каждом из нас проснётся неандерталец!..»
А Анфиса с Никой уже думали об этом: что если восстание пролетариата против буржуазии — это восстание пробудившихся неандертальцев против выродившихся кроманьонцев?..
И тогда классовая борьба — это расовая борьба?..
Или это новая форма расизма — которая может стать новой формой фашизма?..
Надо изучать генетику!.. Ну, и антропологию… Ну, и археологию… И историю Человеческого Рода — как его создала Природа…
В общем, надо учиться!..
Таро Тота и девушка из катакомб
И почти все зимние каникулы Анфиса провела на даче и, по большей части, одна и с книгами. Наконец-то, попробовала по-настоящему, на практике, в тишине, одиночестве и спокойствии, что такое медитация. Часами иногда сидела в запретной для женщин сиддхасане («позе Звезды») — но ведь так хочется пробудить в себе эти самые волшебные «сиддхи», таящиеся в каждом человеке!..
Оказалось, что и читать в сиддхасане, в общем, можно. А падмасану («позу Лотоса») она любила меньше. Любила поторчать в сарвангасане, «столбиком», созерцая кончики своих вытянутых ног, устремлённые к потолку; в голове что-то приятно щёлкало, и мыслишки весело бежали вместе с кровушкой... А, вообще-то, она, конечно, понимала, что Хатха-йога — это только основа для Раджа-йоги, и развитие сил физических — это только «нижнее основание» для развития сил психических...
Вылезала она из своей Башни, в основном, только чтобы пробежаться на лыжах в лес, да накормить дядю Гену, когда он приезжал в свою мастерскую; обычно он любил гречу с тушёнкой или пшёнку. Сама готовила себе поесть только что-нибудь самое простое и быстрое, почти не выпуская из рук какую-нибудь книгу. Могла ограничиться при этом и простыми сухарями с каким-нибудь травяным чаем...
Один раз с дядей Геной приезжали и Фрося с Эриком, но пробыли только до вечера: Фросе надо было с утра на работу в её женскую консультацию; а Эрик пробежался часок на лыжах с Анфисой — промочил ноги, провалившись в глубокий снег, Анфисе пришлось его вытаскивать, очень быстро устал — и почти сразу запросился у папы с мамой опять в город. Анфиса с Эриком почти не общалась...
Фрося привезла Анфисе французский крем от прыщей, чтобы та их не ковыряла. Но Анфиса выдавливала их из себя безжалостно, особенно, если после контрастного душа или после бани, и все прыщи и угри выскакивали из неё достаточно успешно…
Да и травки няни, которые Анфиса у неё тоже училась правильно и собирать, и сушить, и заваривать: тот же чистотел, шалфей, череда, да даже ромашка и крапива, помогали ей и в плане косметики, и в плане здоровья в целом...
…
Пару раз ненадолго заезжал на дачу, на своём лихом спортивном автомобиле, Гриша, по каким-то техническим надобностям, да чтобы подкинуть на дачу продуктов, с пирожками и коржиками от няни... Второй раз приехал с Катей. Привезли свежие газеты, а также журналы, в том числе и самые любимые Анфисой: «Вокруг света», «Техника молодёжи»,
