Предисловие: Возраст берёт своё: стал почти регулярно просыпаться по утрам, часов в пять или даже раньше. Поворочавшись минут десять и чувствуя, что быстро не засну, клал таблетку глицина под язык и шёл на кухню, ставил маленький чайник на плиту, наливал маленькую чашку растворимого кофе, который почему-то действует на меня как снотворное и включал телевизор, где в этот час обычно шёл повтор вечерней передачи Владимира Соловьёва.
Года полтора назад решил как-то посмотреть, кто ещё в доме напротив не спит в такое раннее утро, у кого также, как и у меня горит окно. После нескольких таких, в течение, наверное, недели, наблюдений обратил внимание, что среди горящих окон есть одно, которое горит всегда, тогда как другие, два-три, менялись. В шестом подъезде на четвёртом этаже, у самого края дома.
Как-то однажды и днём, проезжая мимо, посмотрел на него и с удивлением вдруг увидел сквозь неплотно задёрнутые занавески, которые, кажется, менялись уже очень давно, что лампочка под потолком продолжает гореть и при солнечном свете! Следующими несколькими ночами и днём специально наблюдал за окном, - оно неугасимо светило.
Это уже становилось подозрительным. Неоднократно слышал, как в неблагополучных квартирах (окна, единственные, наверное, во всём доме, ещё не поменянные на «евро» и занавески на них в «моей» как раз свидетельствовали о её таком свойстве), где жили одинокие люди, хозяева умирали в кровати или в других местах и лежали там, покуда соседи не начинали чувствовать исходящий оттуда характерный запах.
Знал, что в этом же подъезде девятиэтажки жил мой хороший знакомый Эдуард. Позвонил ему и объяснил ситуацию, выяснилось, что его квартира находилась двумя этажами выше, но про живущих там он ничего не знал, что не удивительно, часто ведь бывает, что в современных домах и с соседями-то практически не знакомы, это не в деревнях, где все друг друга знают, даже живущих на противоположных концах улицы.
Попросил Эдуарда позвонить в эту квартиру или в соседнюю в этом же блоке, отгороженном от лестничной площадки ещё одной дверью. Он так и сделал и на следующий день, - свет в окне продолжал гореть, не погасая ни на минуту, - сказал, что именно соседи сообщили ему о проживающей там пожилой женщине, никогда не выходящей из квартиры и что её навещают родственники, приносят ей еду, присматривают за ней, в общем.
Только тогда я успокоился. Потом стал замечать, что иногда ввечеру зажигались и соседние, большие окна, но ночью и днём свет горел только в маленькой комнате, в спальне.
… Прошло время, я продолжал иногда, когда вдруг вспоминал, и ночью, и днём, посматривать на крайнее окно соседнего дома и мне было приятно, что бабушка жива, порой вспоминались подходящие случаю стихи Юрия Левитанского:
В том городе, где спят давно,
где всё вокруг темным-темно —
одно,
как павшая звезда,
в ночи горящее окно —
да, там, за густо разлитой
многоэтажной темнотой,
как бы на целый мир одно,
в ночи горящее окно —
как свет звезды далёкой,
свет лампы одинокой …
В первый день ноября, в тридцатипятилетний юбилей дочери, - поэтому, конечно, запомню эту дату, - уже около полуночи, закончив заочный праздничный семейный ужин (дочь живёт в двух тысячах километрах от Миасса) с женой и сыном, я вышел в совершенно пустой двор, заставленный легковыми автомобилями: проверить, поставил ли свою машину на охрану, поскольку иногда забывал и обнаруживал это только на другое утро, но, к счастью, без неприятных последствий.
По привычке посмотрел на крайнее окно, ожидая увидеть его как всегда светящимся. Так оно и оказалось, но было ещё то, чего никогда в такое время на моей памяти не было: ярко горели и два других этой же квартиры, и я сразу понял, что скоро это окно погаснет надолго.
Немного постоял, став свидетелем, как подъезду подъехала чёрная «Газель» с надписью «Мемориал» на борту. Из автомобиля вышел водитель и ещё один мужчина. Они открыли заднюю дверь, вынули носилки и, позвонив сначала в домофон, в сразу открывшуюся дверь – их явно ждали - вошли с ними в дом.
Минут через десять они вышли, неся на носилках чем-то накрытое тело. Они загрузили носилки внутрь и тут же уехали. Никто больше из подъезда не показался, и я стал единственным очевидцем начала последнего пути незнакомого мне человека, прожившего в этом доме, видимо, десятки лет, заселившегося сюда когда-то давно молодым и здоровым.
Ещё несколько минут спустя свет во всех окнах погас и вот уже ровно неделю он ни разу не загорался.
г. Миасс, 8 ноября 2021 г.
|