Память сердца Kuruwinda гл.36

Аурангзеб.  "Украшение трона".
Сикхи и Гуру

"В момент, когда я поднимусь с трона, мечты человечества умрут"
(Аарон Дембски-Боуден)

  В XVII веке на трон Великих Моголов взошел Аурангзeб, правитель жестокий и коварный. (1)Он был сыном Шах Джахaна и своей матери Мумтaз-и-Махaл - "Жемчужины дворца". О великой любви его родителей друг к другу пели песни и слагали легенды при их жизни. Это именно в память о любимой, в память о своей бессмертной любви воздвиг Шах Джахан мавзолей Тадж-Махал - одно из чудес света, "белый сон, застывший над водою",  - памятник, и сейчас привлекающий в Агру миллионы паломников и туристов.
Три с половиной века Тадж Махал
Отделкой белоснежною играет.
Арабской вязью вырезан портал,
Обогащённый сурами Корана.
(Дайм Смайлз)
  Аурангзеб был фанатичным мусульманином, нетерпимым ко всякой другой вере, и за свою жизнь разрушил много прекрасных индийских храмов и превратил в прах много сокровищ индийской культуры. С 1658 года - Великий Могол Аурангзеб владел Рубином Тимура.
  Кровью был залит путь жестокого Аурангзеба к трону. Он убивал своих братьев, их детей,  советников своих братьев, многих придворных и полководцев. Взойдя на престол, он заточил своего отца во дворец-темницу, окнами выходивший на Тадж-Махал, и предоставил ему возможность медленно умирать, глядя на мавзолей любимой жены, на это сияющее беломраморное чудо.
  Особенно заботили  Аургазеба сикхи. Он наводнил Пенджаб шпионами, посылал туда свои отряды, жестоко казнил их девятого гуру, престарелого Тегх Бахадура, велев заживо распилить его пилой посреди улицы Чандни-Чоук в Старом Дели.
  Привыкнув к мысли о равенстве и братстве в рамках своей общины, сикхи смело поставили вопрос о праве на власть и землю, вопрос о свободе. Они считали, что имеют право поднять оружие на всех своих угнетателей и поработителей-феодалов.
  И вот на эту подготовленную почву, к этой бурлящей, такой разноликой и вместе с тем такой уже однообразной толпе вышел последний наставник, последний живой гуру, настоящий вождь - Говuнд Рaи, или Гобинд Сингх.
  Последняя четверть XVII века протекала в Пенджабе под знаком его славных дел. Его лозунгом, смыслом всей его деятельности было - поставить все силы на службу военизации общины. Он ясно понимал, что слабый не устоит перед ударами сильного, что его пенджабцам, его сикхам грозит тройной враг: Великие Моголы, афганские соседи, не раз уже налетавшие на Пенджаб, и собственные феодалы, боявшиеся сикхской вольницы, как огня, презиравшие сикхов за низкокастовость и оберегавшие от них, малоземельных, свои богатые угодья.
  Красавец и рыцарь, поэт и дипломат, охотник и воин - таким предстаёт Говинд из рукописей и легенд, песен и поэм, таким изображают его миниатюры.
  Почти всегда его рисуют сидящим на коне, и этот конь, горячий, мускулистый, как бы слит с седоком в одном порыве и тоже готов ринуться в бой и победить.
  Говинд никогда не покидал седла.
  Яркий наряд, сверкающее оружие, сокол, напряжённо застывший на руке, - всё это неизменно присутствует во всех изображениях Говинда. Его образ так динамичен, что легко представить, как он скачет в клубах горячей пыли во главе своего войска, как рубится с врагом, как он всегда впереди - неукротимый и зовущий вперёд.
  Легко себе представить, как беззаветно была ему предана вся эта пёстрая толпа пламенных и фанатичных воинов.
  А был Говинд не только воином, но и мудрецом, поэтом и дальновидным политиком. Он обладал той проницательностью, без которой невозможно правильно оценить и возглавить историческое движение.
  Прозорливая мысль Говинда и его неукротимый дух помогли ему найти для общины сикхов единственно нужную по тому времени форму - форму боевого братства, массовой воинской дружины.
  У подножия гор, в лесистой местности, раскинулся городок Анандпyр. Тогда, в конце XVII века, это было небольшое местечко, удобное прежде всего тем, что от него было рукой подать до гор и лесов, всегда готовых укрыть тех, кто в этом нуждается.
  Сюда созвал гуру Говинд в 1699 году всю общину сикхов на праздник весны - Байсaкхи. Этому празднику Байсакхи было суждено войти в историю. Его отголоски гремели многие десятки лет, как отзвук обвала в горах, который порождает новые обвалы и лавины. В этот день была создана хальса - сикхская армия.
  По зову гуру все преданные ему сикхи собрались на площади.  Море разноцветных тюрбанов сомкнулось вокруг его шатра. Все затихли, готовые внимать каждому его слову. Из шатра вышел к толпе гуру Говинд - тот, кого любили, кому верили, на кого возлагали все свои надежды. Оглядев всех, он спросил у собравшихся:
- Есть ли здесь хоть один, кто готов отдать жизнь за веру?
  Из толпы вышел сикх и без колебаний направился к Говинду. Гуру взял его за руку, обнажил меч и ввёл в шатер. Через миг из-под дверной завесы и краев шатра потекла кровь и стала разливаться вокруг, заставив все сердца сжаться от ужаса.
  Но не успел утихнуть гул страха и недоумения, как гуру вновь появился перед толпой, держа в руке окровавленный меч, и снова спросил:
- Есть ли здесь хоть один, кто готов отдать жизнь за веру?
  Ещё один встал и, расталкивая сидящих на земле, направился к Говинду. Посмотрев в его глаза долгим взглядом, гуру взял его за руку и ввёл в шатер. Взоры людей были прикованы к окровавленной земле, и все ахнули, когда новая лужа крови возникла из-под шатра и стала растекаться всё шире и шире. А гуру снова стоял перед ними и спрашивал:
- Есть ли здесь ещё хоть один?…
  После долгого замешательства и движения, прокатившегося волнами по всей толпе, встал ещё один и его  увели за первыми двумя. Когда новые ручьи крови полились по земле, дрогнули души людей. Поднялся ропот, многие стали убегать в страхе,  говоря:
"Гуру собрал нас, чтобы убить. Мы не за смертью сюда пришли, а на праздник".
  Но вот ещё два смельчака вышли из мятущейся толпы и их тоже Гуру увёл  в шатер рукою. Когда смятение и ужас достигли предела и люди не знали, что всё это значит и долго ли Гуру будет убивать своих верных учеников, Говинд вышел из шатра и вывел за собой всех пятерых, живых и здоровых, облачённых в богатые праздничные одежды.
  И тогда все узнали, что убиты были козы, заранее спрятанные в шатре, и что это испытание было нужно Гуру для того, чтобы выявить самых преданных, самых смелых, самых безупречных из числа своих последователей.
  Говинд объявил:
- Эти "панч пиярэ" – "пять любимых" я возлюбил больше самого себя, они станут ядром новой армии, боевой дружины, хальсы - армии "чистых", армии истинных сикхов.
  В каждой процессии сикхов даже в наши дни можно видеть пятерых, несущих мечи на плече и облачённых в праздничные шелка, – напоминание о том Байсакхи.
  По слову Гуру принесли сосуд с водой, он мечом размешал в ней тростниковый сахар и дал этим пятерым испить воды, а затем сам испил из их рук и провозгласил:
- Отныне таким будет бряд посвящения в хальсу -  строгим и простым.
  Праздник возобновился. Сикхи, охваченные воодушевлением, тысячами проходили посвящение и становились воинами хальсы. И в основной своей массе это были джaты - основная народность Пенджаба.
  Здесь же, в Анандпуре, было провозглашено, что истинный сикх должен иметь пять знаков своей принадлежности к боевому братству - никогда не стричь и не сбривать волос, усов и бороды, всегда иметь в волосах гребень, на правой руке - стальной браслет, а у пояса - кинжал и всегда носить под тканью, драпирующей бедра, плотные короткие штаны. Все эти слова на языке панджаби начинаются с буквы "к", и пять признаков известны как "5 к".
  Так вырабатывался облик сикха-"кесадхaри", то есть "сикха с волосами", и с тех пор все сикхи, проходящие посвящение, не стригутся и не бреются в отличие от сикхов-"сахадждхaри", то есть "сикхов без волос", которые не посвящены в хальсу и не должны иметь "5 к".
  Всем сикхам Говинд запретил курить, жевать табак, пить и прикасаться к мусульманкам.
  Именно он объявил, что сикхи  будут прибавлять к своему имени титул "сингх" - "лев", и с тех пор все сикхи-мужчины неукоснительно придерживаются этого обычая. Женщины общины тоже носят мужские имена, но прибавляют к ним титул "кoур" - "львица".
  Сикхская армия стала при Говинде организованной силой. Он начал брать с сикхов дань оружием и лошадьми. С каждым годом росла боевая мощь хальсы.
  В прежние годы отдельными группами сикхов руководили выборные главы – масанды, выходцы из городской невоенной среды. Кое-где они стали претендовать на самостоятельную власть и противопоставлять себя Гуру. Говинд подавил их и сосредоточил всю власть в своих руках. И тогда забеспокоились высокородные раджпуты, жившие в горах по соседству с землями Пенджаба. Они неоднократно нападали на сикхов, но проигрывали, и эти победы окрыляли Говинда.
  Наконец сикхская армия встретилась в бою с соединенными силами раджпутов и Моголов. Два старших сына Говинда Сингха были убиты, а два младших, укрывавшихся в городе Сирхuнде, были преданы его губернатором, захвачены Аурангзeбом и заживо замурованы в стену.
  Тогда Говинд написал Аурангзeбу, что Пенджаб ему всё равно не покорится: "Подожгу землю под копытами твоих лошадей, но не дам тебе испить воды в моем Пенджабе".
  И Аурангзеб не испил.
Первое десятилетие XVIII века отмечено гибелью обоих врагов: в 1707 году простился с жизнью Аурангзеб, а в 1708 году от смертельной раны, нанесённой рукой врага, умер в военном походе десятый гуру Говинд Сингх. Перед смертью он сказал своим сикхам:
" Больше не должно быть у вас ни одного Гуру. Высшим авторитетом будет теперь священная книга Грантх, в которой собраны все мысли и указания всех великих гуру".
  Когда его глаза закрылись, пенджабцы узнали, что незадолго до своей гибели он общался на берегах реки Годавари с никому не известным отшельником и после нескольким бесед с ним в тиши его мирного прибежища тот вручил ему указ, в котором повелевал всем сикхам подчиняться каждому его слову.
  Не успели тело Говинда Сингха предать огню, как этот отшельник, сменив имя Лaчман Дас на имя Бандa, а смиренный свой облик аскета - на обличье воина, ринулся словно тигр на виновный город Сирхинд, чтобы отомстить его жителям и губернатору за преданных врагу и погубленных детей Говинда.
  Волна крестьянских восстаний поднялась в Пенджабе. Банда нападал на имения богачей, жёг их, грабил и распределял трофеи среди своих последователей и бедных крестьян. Под знамена Банды собралось большое войско сикхов и неудержимо двинулось на Сирхинд.
  Напуганный губернатор Сирхинда Вазир-хан объявил джихад -  войну мусульман против неверных. Вооруженная мушкетами и пушками, организованная армия выступила против смешанных войск Банды, имевших только холодное оружие, палки да мотыги. Разгорелся бой, в котором победила неукротимая ярость мстителей и восставших – Вазир-хан был убит, его армия разгромлена, а Сирхинд разграблен и сожжён.
  Богатые и владетельные бежали без оглядки из охваченной мятежом страны.
  Наследник императора Аурангзеба, его сын Бахадур-шах, был в это время занят войной с раджпутами. Узнав о том, что творится в Пенджабе,