«Чревовещательная машина» сетературы и жанр пародии

Мир потихоньку деградирует — то ли образование тому виной, то ли откровенная люмпенизация искусства, то ли «новые концепции» не желают укладываться в разумных головах, и потому оболваниванию читателя и зрителя уделяется столь пристальное внимание.

Кем? Ну, не будем гадать, кто является бенефициаром этого печального процесса оглупления человеков. Удивительнее то, что у этого процесса находятся «соучастники». Как правило, соучастники — люди либо циничные и делающие это за деньги-либо, простите, откровенные глупцы, полагающие себя кем-то вроде «гуру».

И те, и другие, охвачены творческим зудом и маниакальным желанием «вмешаться и переделывать» творчество других, «призвать к ответу», «обличить», «разрушить до основанья»… Иначе — зачем столь назойливо втюхивают мыслишки о том, что литература должна быть «попроще», или — что красивые стихи пишут «роботы» (я не шучу, этот миф уже муссируется в кулуарах литературных порталов на полном серьёзе!), а «настоящее искусство» просто таки обязано быть хоть и безыскусным, и даже уродливым — но зато «из души», из каких-то тёмных «психических глубин» — и не требует ни огранки, ни шлифовки, ни здравого смысла в построении сюжетов и образов.

Борьба с красотой языка, с тонкими смыслами, за равноправие уродливости и неграмотности — с красотой и грамотностью, а затем — в силу невыгодности такого равноправного соседства, за истребление классического искусства — обычное дело для «переходных эпох». Отсюда и девиз: «Писать надо попроще!» Отсюда и яростные атаки на всё, что содержит в себе для возмущённого «душевно пишущего» литератора «неизвестные слова».

Замечу: читателей редко смущают «сложные тексты». Читатели или будут читать то, что им интересно — или не будут. Но никогда не станут «бороться» и «возмущаться». Потому что читателям и в голову не придёт конкурировать с автором.  Или читают — или не читают. Тут всё просто. Каждый находит себе автора по душе.

Именно «переходные эпохи» выносили всегда мутное содержимое «культурного дна» на поверхность, образуя грязную пену. И возникали страшилища типа «Демьяна Бедного и Ко», РАПМа, Пролеткульта и прочих «аппаратов насилия» над искусством, основанном на законах гармонии, и призванном сделать мир более человечным.

Откуда-то берутся они, эти «гуру», и начинают нести околесицу о том, какие метафоры допустимы, какие не допустимы, что можно пародировать, чего нельзя. Дело дошло уже до смешного: некоторые жанры литературы вдруг ни с того ни с сего объявляются «неприличными», «нетолерантными», «недостойными». И это не только сатира — но и, например, живопись в стиле «ню», и многое другое.

Иногда мне кажется, что излагают такие мысли и не люди вовсе, а программы, скрипты от «искусственного интеллекта». Иначе откуда обвинения пародистов в «плагиате», да ещё и в  «переходе на личности»? Ни один здравомыслящий человек, знающий азы литературы, такой дичи не в состоянии даже предположить. Ведь известно же, что пародия — это жанр, основанный на литературном подражании и гротескном заострении особенностей исходника. Пародия связана с таким эстетическим феноменом, как бурлеск. Бурлеск затрагивает такие пласты литературного текста, как — приёмы, стилевые особенности, сюжеты, смыслы и т. д. И только человек, понятия не имеющий об истории и содержании литературы, может всерьёз рассуждать о «плагиате» стиля, жанра, размера, и т. д. Но ведь подобный псевдоюридический и псевдоэстетический бред становится сегодня чуть ли не «истиной в последней инстанции»!

А что вы думаете, это только мы в сети «воспитываем и обучаем искусственный интеллект»? Как бы не так. Он нас тоже пытается учить «уму-разуму», «дрессировать» в целях той силы, которая и «заказывает банкет» в сегодняшнем мире. Так или иначе, но в информационном пространстве, связанном с искусством, литературой, языком — возникает некая «чревовещательная машина», которая, как каток, пытается проехаться по искусству с самыми «высокоморальными» целями. Ну, как обычно. Это в истории было уже не раз.

«Чревовещательная машина» частенько плохо справляется с русским языком — но тем не менее развивает «чрезмерно бурную деятельность». Поскольку грамотность большинства пишущих резко упала — найти общий язык с изрядно деградировавшими в смысле русской речи представителями человечества такой «чревовещательной машине» с каждым годом всё легче.

Задача, стоящая перед адептами упрощения и люмпенизации искусства — ясная и понятная: чем меньше «этих грамотных и сложных», тем вольготнее «хоть и неграмотным, но пишущим (рисующим, ваяющим) душой».

Заметно, что откровенно непристойные «творческие экзерсисы» от различных представителей фрик-шоу, коих полно везде, от театральных сцен столичных театров до литературных порталов — «чревовещательную машину» не волнуют. Скрытая или явная враждебность одних, настороженность других — такова сегодня «творческая атмосфера» там, где происходит конкуренция. И «творцы» подчас ведут себя так, как будто это конкуренция — на выживание.

Я далек от мыслей о «спасении культуры», но мне кажется, иногда знание о том, из чего состоит культура, литература, искусство — может помочь людям если не противостоять разрушению здравого смысла в их головах, то хотя бы не потерять остатки эстетического чувства и памяти — при общении с «искусственным интеллектом» или его адептом, или просто с амбициозным дураком, доказывающим вам, что дважды два — это полтора или десять.

Противостоять этому псевдоэстетическому абсурду можно только с помощью знания и критического мышления — как следствия знания. Когда что-то знаешь наверняка — сбить тебя с толку гораздо труднее. А если в твоем багаже нет и того, и другого, от астрономии до истории литературы, то и сделать из тебя напыщенного дурака с трагическим выражением лица гораздо проще: и тогда и появляются «информационные монстры» в виде «плоской земли», «жидких чипов антихриста», и тому подобных химер информационного «подводного мира». И тут уж без иронии никак… Но именно ирония нынче попадает под особо пристальное внимание «чревовещателей».

Вот и до сатиры и пародий добираются — а жанр этот известен со времен античности. Причем возникает как бы двойной стандарт: сатира, пародия, а иногда и откровенная похабщина в адрес «грамотных» считается чисто «литературным делом». Пародия в адрес бездарного, безграмотного «пиита» — считается оскорблением и чуть ли не актом антигуманизма. Мол, гады грамотеи — обижают убогих, а значит — высокомерные, циничные, жестокие. И должны быть наказаны «за гордыню». Гордыней клеймят любое превосходство, или то, что кажется превосходством не особо грамотным, но зато бдительным «пишущим душой» . Да, именно так. Информационные порталы полны таких обвинений и угроз — из этого во многом состоит сегодняшняя так называемая «творческая атмосфера»….

А пока «чревовещательная машина» пытается переписать историю эстетики с помощью морали, вывернутой наизнанку, нам остается только обращаться к знаниям. В истории литературы — масса интересного. Например: что такое литературные переклички, заимствования, реминисценции, цитирование, и как все эти феномены влияют на механизмы преемственности литературных школ и традиций, или - откуда взялась сатира и пародия, как она работает, каковы её формы в рамках жанра — и т. д. Благо — литературы на сей счёт в русском языкознании и литературоведении — видимо-невидимо.

Пародии в литературном мире всегда считались «проверкой на прочность», в первую очередь, текстов. Но времена меняются. Игры «в толерантность» закончились тем, что талантливая пародия может вызвать бурю «переживаний», протестов и возмущений «потерпевшего», а пародия бездарная, направленная на самовыражение подражателя, где легко считываются и внутренняя пошлость подражателя, и его «душевные муки», вызванные наличием в природе чужого чьего-то таланта, и много чего другого - напротив, никакого возмущения не вызывает, и даже наоборот.

А ведь кажется: чего проще-то?
Талантливому автору пародии не вредили никогда — его стихи от пародий хуже не станут, и даже наоборот — получат толику известности именно благодаря пародисту (независимо от качества пародии и талантливости пародиста). Так что если стихи хорошие — то и переживать не о чем.
А если автор пишет плохо — то переживать тоже бесполезно. От переживаний ничьи стихи лучше не становились. Хорошая пародия на плохие стихи — заставит задуматься о себе, о том, что ты пишешь, а глядишь — и добавит «в кредит» сочувствующих, которые, возможно, даже станут постоянными читателями.

Как ни крути — от пародий всегда только польза.

Пародия — средство сильнодействующее. Одна остроумная пародия способна донести мысль об ошибке (в технике, в смыслах) гораздо быстрее, чем десять очерков, написанных умными литературными критиками. А одна неталантливая, и даже злобная, похабная пародия способна привлечь к автору оригинала читателей больше, чем самые «хитовые» его опусы.

Почему? Потому что работает, как «зеркало». В этом «зеркале» хорошая пародия покажет типичные ошибки и продемонстрирует «взгляд со стороны». Ведь любому, даже хорошему автору, иногда полезно взглянуть на себя — со стороны.

И напротив, дурно написанная пародия, чьё «жало» направлено на лучшее в тексте, а сама пародия — лишь злобное исковеркивание оригинала — служит «зеркалом» для самого автора пародии, высвечивает его уровень мышления и профессионального мастерства, нездоровую пристрастность к чужому творчеству и мотивы этой пристрастности.

Короче — пародия и есть то волшебное «зеркало», где прекрасно видно — кто, собственно, «козёл» в этой трагикомической паре: автор и пародист.

P. S. Скандал, где выясняется кто кем обижен — подобен трагедии. Трагедия — в переводе с античного, древнегреческого, означает: «песнь козла»*