Этим летом я лечил свои суставы в крымском санатории «Дружба», что в Евпатории. Деньги там ходят наши – российские рубли. Но на этом связь с Россией кончается. Для меня было открытием, что в Крыму вообще нет отделений Сбербанка России. А есть один банк-посредник, с банкоматов которого ты можешь снять по карточке Сбербанка почти любую сумму. Но при этом за любую сумму (кажется – до 10 000 рублей) с тебя возьмут комиссионные – 100 рублей. Так что Крым наш, но только определёнными местами. Да ведь не о политике сейчас речь.
Банкомат при санатории выдал мне в очередную транзакцию одну из сторублёвок ополовиненной, разорванной, как сам Крым, надвое: здесь Россия, а здесь… пустота. Второй части купюры не было. Там разбираться было некогда, да и непонятно с кем. Вернувшись «в Россию», я, вынужденный находиться при больной жене в подмосковном Павловском Посаде, навестил местное отделение Сбербанка. Кассирша в стеклянной кабинке мне весело объяснила, что мало ли я каких половинок принесу, так за две половинки одной купюры можно две сторублёвки получить. Посрамлённый, я ушёл ни с чем. Вернее – со своей половиной российского дензнака.
Но взыграло ретивое. Так говорят, когда объяснить логически свой порыв вроде бы нечем. Не за сотку же рублей сражаться. Но – за Державу обидно! Я залез в интернет и выяснил, что любое отделение Сбербанка России обязано принять к обмену любую разорванную купюру, если в ней сохранилось не менее 55% площади и её номер и серия. Всё это было в наличии. Вооружившись диктофоном, я вновь посетил павлово-посадское отделение Сбербанка. Как только я включил записывающую аппаратуру, кассирша сказала мне, что в банке пользоваться диктофоном нельзя.
Я попросил её показать мне напечатанной инструкцию, что мне, клиенту Сбербанка России и российскому гражданину, запрещается получать и фиксировать информацию Сбербанка по интересующему меня вопросу. Вместо этого она бросилась звонить начальству. Которое, в лице женщины постарше, не замедлило явиться в стеклянную кабинку. Старшая не предъявляла требований выключить диктофон, но поинтересовалась, в чём у меня проблема. Я объяснил. Старшая спросила кассиршу, может ли она провести местную экспертизу, чтобы определить пригодность купюры. Та забрала половинку и проделала какие-то манипуляции за стеклом.
И вынесла вердикт: в моей половине меньше 55%. Я удивился: даже на глаз было видно, что в ней явно больше 60%. Я спросил, как она меряет проценты. Она путано объяснила, что есть сетка, на которую накладывается дензнак, а мерить положено по меньшему краю отрыва. По её логике выходило, что, сохранись хоть 90% купюры, но с отрывом 10% почти по всему нижнему краю, денежку они не примут к обмену. Тогда я сказал, что буду обращаться в вышестоящие инстанции Сбербанка. Присутствующая ещё в кабинке старшая тут же предложила провести настоящую экспертизу – с отсылом половинки сторублёвки «куда положено», то бишь в московскую экспертную лабораторию Сбербанка. Тут я согласился.
Не буду описывать все нудные процедуры мои и кассирши, как-то: написание заявления и прочее, и прочее, и прочее. Переходим к результату: мне сказали, что через две недели мне придёт смс-ка, где будет указано, пригодна ли купюра к обмену. Конечно же, никакой смс-ки не пришло ни через полмесяца, ни через месяц. Через полмесяца я явился в павлово-посадское отделение Сбербанка сам. Там ответили, что надо ещё подождать. Я пришёл через месяц, когда по всем местным сбербанковским инструкциям срок рассмотрения точно уже должен был закончиться.
Кассирша долго искала какие-то документы по моему вопросу, спрашивала у коллеги в соседнем стеклянном закутке, звонила по телефону. И наконец – свершилось! Она нашла письмо из московской лаборатории, где подтвердили, что купюра пригодна к обмену. Я спросил её: так, значит, я был прав? Она впала в ступор: как можно ответить на такое нелепое предположение, что может быть прав клиент, а не сотрудник Сбербанка. Язык ей не повиновался. И в конце концов, потупив глаза, она просто молча кивнула. Сторублёвка, без всякой парадной церемонии, на которой я и не настаивал, была мне выдана. И конечно – без извинений.
Заключение. Сотрудники Сбербанка, даже такого мелкого звена как Павлово-Посадское отделение с дополнительным офисом № 9040/01716, что на улице Свердлова, 20, на чужие деньги жадны и от застилающей им ум жадности глупы. Если они за сто рублей бились, как за своё родное дитя, то что же бы было, если бы они оказались должны скажем, сто тысяч?.. Эту бы энергию, как говорится, да в мирных целях! То бишь – на радость клиентам нашего родного «народного» Сбербанка.
Сергей Аман, писатель
Сайт писателя Сергея Амана: www.sergaman.ru
Книги "Журналюги" и "Всё будет хорошо, мы все умрём!" можно купить с автографом автора по 300 рублей каждую (оптом от 10 экземпляров 250 рублей), диск с песнями "Окольцованные" за 250 рублей. Для покупки надо написать автору на e-mail: hummedov@mail.ru
