общительные и с юмором. Особенно дядя Коля: из того байки, приколы и анекдоты сыпались горохом. Например, я очень смеялась, слушая байку про то, как он к водяному в гости попал. Жаль, я толком не помню эту историю; да, даже если бы и помнила, я бы её не пересказала, так как это был даже не рассказ в его обычном виде, а просто целый спектакль в исполнении одного актёра, яркий и уморительный, который надо было видеть! Вспоминаю сейчас это – и удивляюсь: дал же бог простому автомеханику такой талант!
– Дядь Коль, интересно, а барон Мюнхгаузен не твой папа? – в шутку спросила я.
– Очень даже может быть! – не теряясь, ответил дядя Коля. – По крайней мере, он часто приходил к нам в гости и рассказывал мне свои истории.
– Я что-то такое и подумала, – с улыбкой ответила я.
Небесталанны и интересны были и остальные члены семьи: например, тётя Вася здорово готовит, играет на гитаре и поёт, да и вообще она была довольно начитанной, хотя и работает массажистом. Откуда я знаю, кем работает тётя Вася? Об этом потом.
Лена, старшая из сестёр, больше всего любит рисовать (на чём мы и сошлись!), плавать и играть в настольный теннис. Читает она в основном в течении учебного года программные книги, а на каникулах книги не берёт вообще. В будущем хочет быть дизайнером, как она призналась, назло бабушке, которая спит и видит, чтобы засунуть её в науку, которую она (Лена) в гробу видеть хотела бы.
Про Аню хочу рассказать особо: я заметила, что Аня была не больно общительна, не рассказывает о своих хобби (хотя Ленка говорила, что она больше всего любить в приставку играть и всякие интересные штучки из бисера делает!), холодна, никого к себе в душу не впускала… Да и вела себя, как хотела, невзирая на гостей! Например: в первый же день, когда закончились все протокольные дела (знакомство, обед) и мы втроём убрались в комнату Лены, первое, что Аня сделала, – сняла шорты и майку, под которыми ничего не было.
– Аня, оденься обратно! – строго сказала Лена сестре. – Не смущай гостью!
– А разве она не знала, куда ехала? – спросила Аня.
– Знать-то я знала, – отозвалась я, – но хотя бы из вежливости можно побыть немного одетой .
– Да пошла ты, монашка! – ответила Аня и ушла в свою комнату.
И вот, сколько я её видела (а бывало так, что Аня могла обитать у бабушки, благо, дома рядом!), она была исключительно голой. Глупая девчонка! Как я к этому относилась? Как мама просила – спокойно. В конце концов, я и сама вскоре, начну так гулять, о чём 0,расскажу дальше. Правда, не могу не заметить одну вещь относительно Ани: чтобы быть голышом, ей бы надо маленько убрать живот и попу. Элементарно: когда я видела тётю Васю или Лену обнажёнными, на них смотреть было приятно: и животик, и попа на месте, всё подтянуто, словом, класс! Аня же в этот момент была похожа на молодую бегемотиху без купальника.
Под конец этой части своих записок просто по памяти опишу квартиру тёти Васи и её семьи. Она весьма большая, в четыре комнаты… Хотя я бы сказала, что комнат пять, потому что гостиная была поделена пополам: одной части была столовая, где семья ела, в другой – зона отдыха, где обычно смотрели телевизор, читали, играли в настольные игры и общались (там были диван, рядом два пуфа, небольшой разборный стеклянный столик круглой формы, а напротив – тумба с телевизором и дивиди-плеером, а по бокам стояли высокие стеллажи, набитые дисками); а когда бывают гости, то столик разбирается и выносится в столовую, пуфы перекатываются туда же, а диван раскладывается и становится спальным местом для гостей. Чуть не забыла одну вещь: вот эта стеночка, разделяющая гостиную на две части, была вся увешана: там, где столовая, висели Ленины натюрморты, нарисованные так аппетитно, что хотелось выковырять оттуда, например, яблоко и срубать! А в зоне отдыха была галерея семейных фотографий, где семья снята то на море, то на даче, то на пикнике, то ещё где-то.
Коридор в квартире такой огромный, что там можно танцы устраивать! Что, как сказала Лена, и бывает по праздникам. Справа от входной двери стоит шкаф с обувью, слева – узенькая металлическая шведская стенка со съёмным турником квадратной формы, на которой висели эспандеры и скакалки, а под ней были гиря и гантели. Напротив входной двери была спальня родителей сестёр, где стояли огромная кровать, два одёжных шкафа, соединённых антресолью для постели, и туалетный столик. Дальше ещё интересней: основной коридор делится на ещё один, маленький коридорчик, где стоят стеллажи с книгами, прямо была Анина спальня, слева – Ленина. Ленину комнату я без проблем опишу: справа от входа небольшой раздвижной диван, рядом был балкон, где хозяйка больше всего любила бывать летом, напротив дивана, у окна стоял письменный стол с ноутбуком, там же по соседству стоял маленький музыкальный центр, по стенам висели полки, где были сиди-диски и кое-какие книги. Напротив входа был велотреножор, а слева одёжный шкаф и комод с бельём. С комнатой Ани вышло сложнее, потому что едва мы просто открыли дверь – Аня зашипела, как кобра, и в хамской форме велела нам убраться. Помню, Ленка хотела заругаться на неё, да я попросила не связываться. Однако Лена мне в двух словах сказала, что у Ани всё тоже самое, только без балкона и в другом порядке.
5
Прошло два дня. Было жарко – и потому я бегала по дому в купальнике. Голой быть пока смелости не хватало. Впрочем, не только мне хотелось раздеться, но и остальным, в их числе и маме. Причём делали они это кто как: мама поначалу была полностью в купальнике, как и я, Лена, тётя Вася и дядя Коля были в плавках и в купальных трусиках, и лишь Аня назло всем ходила голая. Помню, тётя Вася хотела её даже вздуть по заднице.
– Оставь её, тётя Вася! – сказала я. – Я уже не обращаю внимания.
И тётя Вася отстала от Аньки. Помню же я, как в первый из этих двух дней тётя Вася вежливо попросила у меня разрешения раздеться, обещая мне, что они сильно этого делать не будут, только до указанных мной выше вещей. И мы легко договорились! Никогда не забуду я также ещё две вещи: с какой лёгкостью мама в процессе этого всего всё же сняла свой бюстгальтер, оставшись в трусиках, и с какой завистью я смотрела на неё в этот момент, что мне не хватало смелости хотя бы сверху обнажиться.
– А ты бы не хотела походить в одних трусиках? – предложила мама. – Обещаю, тебя никто не обидит.
– Нет! – твёрдо ответила я, и мама отступила.
К слову, Лена тоже была голой, но лишь тогда, когда отдыхала в своей спальне или там же, но на балконе, где она загорала. Хочу немного сказать о Лене: когда я вошла к ней на балкон, она поспешила одеться.
– Да ладно тебе! – сказала я. – Лежи, как хочешь, я переживу.
– Хорошо, спасибо! – ответила Лена. – А ты поболтать?
– Да, если ты не против, – ответила я.
– Давай! – ответила Лена.
– А тебе так лучше! – сказала я, показывая на её тело.
– Думаешь? – спросила Лена.
– Да! – ответила я. – Стройные ножки, фигура – я бы тебя нарисовала.
– Валяй! – ответила Лена. – Альбом и карандаши – на столе.
– Только имей ввиду: я ещё не пробовала рисовать тело человека! – сказала я.
– Ничего, я пойму! – ответила Лена.
Взяв альбом и простой карандаш, я села рисовать. Стыдно писать, но, рисуя, я невольно любовалась на Ленину ровную спину, подтянутые ноги и попку… И старательно это всё выводила.
– А ты не хочешь раздеться догола? – спросила Лена.
– Хочу, – отвечаю я шёпотом, – но стесняюсь.
– Кого?! – воскликнула Лена.
– Да всех понемногу, – ответила я. – Я голая хожу, когда бываю одна, а прилюдно не решаюсь почему-то, даже при маме.
– Думаю, время это исправить! – сказала Лена.
– Зачем? – спросила я, не понимая.
– Как?! – воскликнула Лена. – Ты тоже нормальная девчонка, а стесняешься явить себя во всей красе!
– А ты не стесняешься? – спросила я немного едко.
– Да уж давно! – ответила Лена. – С тех пор, когда родители нас с Анькой к этому приучили. Анька, сама видишь, даже гостей не стесняется – гуляет по дому без ничего. Так что о чём мы говорим?! А ты что, хуже её? Например, сейчас, при мне попробуй один раз!
– Думаешь? – спросила я.
–Уверена! – ответила Лена.
– А если сюда войдут, а мы с тобой голышом? – спросила я с опаской.
– Скажем, что это я тебя сбаломутила, если что! – ответила Лена.
Не скрою, я металась: с одной стороны, мне очень хотелось побыть хотя бы минут десять-пятнадцать нагишом, с другой, что-то мне ещё не давало это сделать даже здесь, в семье нудистов. Наконец, взвесив последний раз все «за» и «против», положив в ноги Лене альбом и карандаш, я встала, и резко сняла свой купальник, который бросила рядом. Вскоре, взяв обратно альбом с карандашом, я села обратно болтать и рисовать.
– Ну, как? – спросила Лена.
– Вроде и хорошо, и в тоже время я почему-то чувствую себя немного, будто нашалившая, – сказала я. – Что ж, пусть будет, как будет!
– Ничего, пройдёт! – сказала Лена.
– А где у вас можно позагорать и поплавать? – спросила я.
– Мы обычно эти дела делаем на даче, – говорит Лена. – Там у нас есть задний дворик, где у нас и банька есть, и прудик, где мы по любому поводу полощемся… Там и позагорать можно, и поиграть во что-нибудь. Но есть ещё вариант: дикий пляж не далеко от города (точно не скажу, наверно, в пяти километрах). Если соберёмся или туда, или туда, обязательно позагораем и поплаваем!
– Интересно, а как у вас в классах смотрят на эти дела? – спросила я, указывая карандашом на обнажённое тело Лены.
– За Анькин класс не скажу, – начала Лена, – а мои, в общем, не понимают этого моего хобби, и я для них изгой... Правда, есть три девочки, которые вопреки всем дружат со мной, принимают меня, как есть, и, гостя у меня, бегают нагишом.
– А почему ты изгоем в классе стала? – спросила я Лену.
– Да сама, дура, виновата: как-то однажды на вечеринке растрезвонила всем, что загораю и плаваю голой, ну, и результат – все смотрят на меня, как на идиотку, – ответила Лена.
– Ясно, – ответила я. – Мои бы меня тоже живо с костями сожрали всей гурьбой, узнай про это. Там вообще – звезда на звезде, так что лучше там сильно не вякать! Поверишь ли, но мне по балде могло «прилететь» даже за то, что я лезла первая отвечать на уроках: чтобы не была шибко умной.
– Понятно, – с грустной улыбкой ответила Лена.
– Готово! – объявила я, разворачивая Лене рисунок.
– Класс! Сказала Лена, показав большой палец.
– Да ладно! – отмахнулась я.
– Серьёзно! – ответила Лена.
– Спасибо, – сказала я. – А ты мне свои рисунки покажешь?
– Дети, кушать! – зовёт тётя Вася.
– Покажу! – сказала Лена. – Давай одеваться!
– А пойдём так! – предложила я, войдя во вкус нудисткой жизни.
– Уверена? – спросила Лена. Я кивнула. – Ну, пойдём!
И мы пошли к обеду обнажёнными.
6
Я много писать сегодня не буду, так как плохо выспалась из-за грозы, которая бабахнула посреди ночи. Я проснулась и мигом вскочила, будто меня подбросило вверх. Это была просто жуть! Гремело так, что я думала, у дома в окнах стёкла вылетят. Помню, мама тоже проснулась, успокоила меня, я подползла к ней, пригрелась, как котёнок, и лишь тогда потихоньку уснула. К слову, и сейчас, днём, ещё громыхает и ливень стоит такой стеной, что ничего не видно. Так что все, кроме дяди Коли, который на работе, сидим дома.
Какова была вчерашняя
