Прокурорская квартира оказалась в центре города в элитном доме. Такие дома возводили в последнее время для высших чиновников, под разными, явно надуманными предлогами, дабы, на фоне всеобщего одобрения, не вызвать ненужного осуждения. Народ называл их «домами для белых людей». А какой-то шутник, за кружкой пива, говаривал шумливой публике: «Смекайте, братцы: случись что – война там или, не дай бог, революция, - собралось всё начальство на одной лестничной клетке, приняло соответствующее решение и опять спать пошло – дёшево и сердито. И никакого тебе лишнего беспокойства…»
Квартира отличалась улучшенной планировкой, увеличенной квадратурой прихожей и кухни, балкона и лоджии, раздельными ванной и туалетом, высокими потолками. В парадном место консьержа занимал дежурный милиционер.
Входную дверь пришедшим открыл Андреев-старший. Поприветствовал гостью аристократическим наклоном головы и, как водится, пропустил в квартиру. Шуба тут же очутилась в объятиях Андреева-младшего: Настя ловко выскользнула из неё и уже стояла перед зеркалом, встроенным в комплект «прихожей». Парни ахнули и застыли в почтительных позах. В свои неполные тридцать, гостья была хороша: удивительно стройная фигура представляла собою мифическое совершенство - классическую пропорциональность формы выгодно подчёркивало, более чем скромное, джинсовое платье и оно же стыдливо скрывало обольстительность содержания, прелести которого лихорадочно домысливали себе ошалелые мужчины.
-Что: так и будем стоять? – царственный поворот головы, обворожительная улыбка, и божественный голос вывел их из оцепенения. Настя же, зная неотразимую силу своих внешних достоинств, стоя перед зеркалом, намеренно затянула смотрины. Дебют состоялся и, похоже, сорвал аплодисменты.
-Прошу вас, проходите, - на правах хозяина пробасил для солидности Андреев-старший и уважительно подал руку. Настя, подчёркнуто грациозно, положила в его полураскрытую широкую ладонь свою крохотную ладошку, которая тут же и затерялась в ней. И съязвила:
-Будет полонез?
-Возможно, но позже, - с готовностью отреагировал на дерзость хозяин, проявив вежливую сдержанность. - Располагайтесь, отдыхайте. Мы, с позволения сказать, спроворим ужин.
-Может я спроворю лучше? И к тому же быстрее…
-Законный вопрос, - ответил, и отметил про себя её явную задиристость, - но вы - наша гостья… желанная к тому же. Мы постараемся сами.
-Старайтесь, господа! – и это уже попахивало простым отсутствием этикета, хоть и было сказано, когда хозяин уже прошёл в кухню.
-Хороша! Тебе бы такую… А? – «с места в карьер» начал папа, которому откровенно надоела холостяцкая прозябаемость его единственного чада. Со всеми вытекающими…
-Ты дверь за собой закрыл?
-Ты же входил последним.
-Нет, в кухню.
-Не закрывал. А что?
-Тогда не говори лишнего – услышит.
-А что я такого сказал? Она действительно хороша, а тебе, лоботрясу этакому, давно уже пора определиться. Потому как, ещё год другой, и женщины навсегда потеряют для тебя привлекательность.
-Ну, во-первых, она замужем. Во-вторых, в женщинах меня всегда привлекало одно и, пожалуй, единственное неоспоримое достоинство – функциональная способность к продолжению рода…
-Тогда поторопись вдвойне: эту способность женщинам свойственно терять. С возрастом, разумеется. А ей сколько?
-Не знаю, не спрашивал. А ты не вздумай меня сватать в её присутствии.
-Ну, если она замужем, то понятное дело. А как тогда она согласилась ехать с тобой?
-Не знаю. Сначала я не мог усадить её в машину, потом – высадить, когда она сама в неё влезла. Говорит, она журналист. Подозреваю – её заинтересовало происшествие. Вообще, она "смурная" какая-то…
-Ладно - разберёмся. Собирай продукты, пойдём к столу.
Воспользовавшись отсутствием хозяев, Настя стала рассматривать их холостяцкое жилище. Первое, что тут же привлекло её внимание – книги. Глухая стена комнаты, к которой нормальные люди обычно приставляют «стенку», эту главную деталь мебельного интерьера, от пола и до потолка была полностью занята книгами. Они степенно стояли на полках огромного стеллажа и являли собою весьма уважительное зрелище. Корешки книг удивляли пестротой и разнообразием: энциклопедии, словари, справочники, подписные издания и, да, вот она, - Всемирная литература – двести томов мечты каждого уважающего себя книголюба. Корешки с золотой вязью кириллицей и латынью раритетных изданий разных достоинств и различного формата. Просто невероятно!
-Вы любите книги? – услышала за спиной.
-Традиционный вопрос, - не видя, однако, кто спрашивает – ответила, - я, признаюсь, никогда не видела их в таком количестве в частных коллекциях.
-Да нет: вы просто не видели настоящих частных коллекций.
-Возможно, но и здесь, я вижу, есть на что посмотреть.
-Пап, надеюсь, ты не станешь утомлять гостью рассказами о выдающихся частных коллекциях твоих друзей-книголюбов? Она ведь с нами не для этого.
И гостье, подвигая стул:
-Присаживайтесь, простите, но я так и не понял, как всё-таки вас зовут.
-Настя. Всё-таки меня зовут Настя, А-на-ста-сия.
-Странно: вам ведь категорически не нравилось это имя.
-А теперь нравится. Категорически. Благодаря вашим усилиям.
-О чём вы, ребята, - спросил удивлённый папа, раскладывая салат по тарелкам. И, естественно, слыша их резвую перепалку.
-Так, некоторые вопросы ономастики.
-Всё: стол накрыт, угощение подано, прошу… - торжественно огласил хозяин.
-Я бы руки помыла, с вашего позволения.
-Конечно, разумеется. Андрюша, проводи гостью.
-Спасибо, я сама.
-Налево, ещё раз налево и прямо… Туалет рядом.
-Я поняла. А вы, стало быть, Андрюша…
