возможны благодаря магнитному полю Земли, этим же объяснялась дисковидная форма аппарата - края были равноудалены от центра и способствовали маневрам по оси.
Вол не управлял диском - тот шёл сам, используя координаты, предоставленные Устройством. По пути на Землю он так и не составил никакого плана. Но на станции оставаться уже точно не мог - пока он с ужасно медленной скоростью пытается осуществить сбор, Ова со своей изобретательностью может полностью изменить ход событий. Кроме того, он может рисунком на полях отдавать приказы устройству, и до сих пор этого не сделал, видимо из риска выдать раньше времени своё местоположение.
Вол даже не представлял, чем займётся на планете. Начать самостоятельно отлавливать и убивать неопустошённых? Да на это уйдёт ещё больше времени, чем, если бы Устройство в обычном режиме продолжало проводить сбор... Добраться до атомного оружия и устроить на всей планете ядерную зиму? А как же Ова? Без него нет смысла вообще продолжать что-то делать - сразу по завершении сбора необходимо его непосредственное участие... Войти в контакт с носителями? Это, наверное, единственный ход, который не давал абсолютно прогнозируемых результатов. Вариантов развития событий была масса и большинство из них не в пользу Вола... Но можно хотя бы попробовать сориентироваться на месте. А на крайний случай можно будет рассказать им правду. Или, если будет уж совсем плохо, другую правду. Только бы выслушали...
Вол мотнул головой, поправил длинные до плеч, чёрные как смоль волосы и направил аппарат к небольшой поляне среди деревьев. Завис в воздухе. Пару раз крутанул диск вокруг своей оси и, убедившись, что деревья в достаточной степени защищают его единственное средство передвижения от постороннего взгляда, сошёл на землю и направился в сторону населённого пункта.
Спустя почти две недели лесной жизни с частыми партизанскими вылазками в город, Лужников приобрёл стаж настоящего разведчика. О событиях в городе он узнавал, тайком пробираясь на полупустые улицы, где вели настоящую войну две банды, состоящие из «разумных» людей. На радио-вышке, одиноко стоящей на окраине города, он установил телескоп. Электричества так и не было, поэтому улицы освещались кострами. Не сговариваясь, люди поднимались на верхние этажи домов и, открыв окна, устраивали там пожары. "КурскГаз" хоть и лишился своего обслуживающего персонала, но топливо в дома подавалось пока исправно. Многоэтажные дома теперь использовались как факелы.
Незримым шпионом Лужников наблюдал, как люди приспосабливаются к новым условиям жизни. Как в хаосе, царящем на улицах, рождаются воины, лидеры. Как идёт охота на безумцев. Не наблюдал он только попыток создать мир – объединённые стремлением побороть «зло», люди по-прежнему воевали между собой. Несмотря на громадную территорию, раскинувшуюся под ногами. Не глядя на запасы еды, которые были практически в руках. Не обращая внимания на возможность жить мирно, которая была у них прямо перед глазами.
Набрав полную флягу воды, Виктор Михалыч направился в сторону вышки. Обладая скудными познаниями в радиотехнике, он подключил милицейскую станцию к большому передатчику своего наблюдательного пункта и изредка прослушивал эфир. Новые хозяева города использовали для связи рации, которые, как и Лужников, повытаскивали из машин бывших правоохранителей, а заряжали от аккумуляторов автомобилей, в большом количестве стоявших на улицах. Таким образом, Виктор Михалыч узнавал новости города, которые совсем его не радовали. В телескоп же он мог видеть некоторые проезжие части, тротуары, открытые площадки и баталии, царящие на этих участках.
Забравшись на 180-ти метровую высоту, отдышавшись, он глотнул воды из фляги и включил рацию.
«…чти. Четверо их там. Я иду дальше. Приём. Всё понятно, сообщай по ходу. Отбой.» Виктор Михалыч переключал станции наугад, поначалу пробовал запоминать или записывать, но их владельцы всё время меняли частоту вещания, чтобы избежать прослушки. Такая мера предосторожности имела значение в защите от врагов на улицах, но Лужников, вооружённый своей башней эти хитрости обходил и, потратив немного времени, всё же узнавал голоса мародёров. «…Вокзальной, несу еду, прикройте – мне кажется там тени за мной какие-то. Приём. Понял тебя, сейчас Васю с Корнеем отправлю…» Лужников навёл прицел снайперки приблизительно в сторону Вокзальной улицы, но она была скрыта за домами. Мало какой проспект удавалось рассмотреть достаточно хорошо, но переодически фартило, тогда, убедившись в достаточном обзоре через прицел, он подходил к телескопу и наблюдал одновременно прослушивая переговоры.
«… затуши или спрячь сигарету. тебя в окно видно. Как понял? Понял. Уже затушил.»
«...тащат его по Ленина! Распятие здоровое!»
«-Да не гони.»
«-Серьёзно, совсем сдурели уже!...» - перебивая друг друга неслись голоса на этой частоте. Лужников подскочил к телескопу и, безошибочно наведя его на знакомое уже расположение улицы Ленина, увидел необычную картину. Освещая себе дорогу факелами и фонарями, по проезжей части шагала процессия примерно из двадцати человек. Их плечи венчал большой деревянный крест с фигурой Спасителя. Идущие, судя по тому, что было видно в темноте, пели и на ходу прикладывались к бутылкам с алкоголем. Но вот они вышли на свет от горящего дома и Виктор Михалыч с ужасом понял, что человек на кресте живой! Он повернул голову от одной, привязанной колючей проволокой, руки к другой. Поморщился от боли. Мотнул головой, растрепав чёрные, как смоль волосы по широкому, плоскому бревну.
- Ни хрена себе… И правда сдурели, - в слух пробормотал Виктор Михалыч.
В этот момент он краем глаза уловил какое-то сверкание. Явно не от костра. Повернул туда телескоп. Ничего не видно. Увеличил угол обзора. Вот! Что-то мигнуло яркой точкой и пропало. Это в районе его дома вроде… Медленно, стараясь не упустить из виду мигающий раз в две минуты огонёк, Лужников крутил кольцо приближения. До тех пор пока телескоп не явил ему дискообразный объект, стоящий среди деревьев развлекательного комплекса «Ермошкино» . По его бокам мигали яркие огоньки, невидимые с уровня земли из-за деревьев. Но с высоты радиовышки они просматривались очень даже хорошо. Они-то и освещали редкими вспышками диск. И как Лужников ни вглядывался, он не мог понять, на чём же держится объект. Он словно парил в воздухе.
