Как лечится Гиппопотомонстросескиппедалофобия.

История вторая: о том,
как лечится
Гиппопотомонстросескиппедалофобия.

…Шлюпси по имени Ас Колька жила на третьем этаже большого дерева. Два нижних этажа были совершенно свободны, но Ас Колька любила высоту, потому что – сверху видно всё, ты так и знай. И Ас Колька знала! Она много чего разного знала: сколь-ко в лесу деревьев, сколько в кучке штук, сколько букв в самом длинном слове и даже – сколько Времени.
Времени у неё было много (а сколько это – много? надо будет спросить), но его всегда почему-то не хватало, особенно к вечеру, или к Доброму Вечеру, как говорили все Шлюпси.
Ас Колька была Светленькой, но только днём. А к ночи становилась Чёрненькой . Не чёрненькой вороной, а Воронóй! То есть шёрстка её делалась чёрной-чёрной, но слово «Вороная» Ас Кольке больше нравилось, так как было непонятным, а Шлюпси любят загадочные и непонятные слова.
Ещё Ас Колька любила Медитацию и Релаксацию. Если её спрашивали при встрече: «О чем ты, Ас Колька, размышляешь?» – она всегда отвечала просто:
– Я не размышляю, я медити-рую!
– Это, наверное, трудно - мёд Итировать? – спрашивали её другие Шлюпси, и тут же записывали к себе в блокнот новое Загадочное слово.
– Мне не трудно, потому что я ещё релаксирую! – тут её уже ни-кто не переспрашивал, а только молча записывали Мудрое слово. Ведь и так уже любому Шлюпси ясно – релаксировать надо, чтобы легче было медитировать.
Ас Колька в это Доброе Утро сидела на своём балкончике, на последнем этаже трёхэтажного дуба. Смотрела на лес и медитировала. Сверху лес был похож на травку, которую гладит ветерок, но с высоты Ас Колькиного воображения – на Зелёное море, на ко-тором лёгкий Бриз рисовал красивые волны. Ас Колька пере-бралась с балкончика на самую верхнюю ветку, чтобы покачаться на волнах.
Она качнулась раз – другой - третий и увидала на тропинке, идущей мимо дерева, кого-то. Этот кто-то шёл к её трехэтажному дубу и напевал песню:
– А Глокая Куздра
Будланула Бокра
И штеко курдячит
Бокрёнка!
– Эй, кто там? – спросила Ас Колька с ветки, а сама тем временем пыталась запомнить песенку с целой кучкой непонятных слов.
– Я не там, я тут. Я Великий и Летучий Шлюпси-Пилигрим!
– А я - Ас Колька! Я знаю самое длинное непонятное слово – даже два, и ещё целую кучку много чего!
– А я непонятные - люблю, – сказал Пилигрим, и достал из-за спины громадный блокнот и карандаш. И приготовился записывать. – Только я длинных слов боюсь, поэтому ты не говори мне своё то самое-самое, хорошо?
– Хорошо, но я должна тебе за-метить, что твоя болезнь (когда боятся длинных слов) называется – Гип-попо-то-мон-стро-сес-кип-пе-да-ло-фо-би-я, – когда Ас Колька проговаривала слово, она прикрыла глаза, чтобы не сбить-ся. А когда, наконец, их открыла – Великого и Летучего Пилигрима уже не было на тропинке. «Вот и поговорили. Наверное, он улетел!» – подумала Ас Колька и вздохнула. Но тут из дупла на первом этаже дерева донёсся испуганный голосок:
– А сколько там было бу-букв?
– Всего-то тридцать три, – обрадовалась Ас Колька, – я на сорок букв знаю! Хочешь – ска...
– Не-ет! - запищали с нижнего этажа.
– Ну, нет – так нет! Я думала – клин клином вышибают. Ещё бы одно слово, и ты бы вылечился от этой самой гип-по...
– Не-ет! – опять запищало внизу. – Молчи – или я улечу.
– Молчу-молчу-молчу, – до-вольно приговаривала Ас Колька и торопливо спускалась вниз. Она боялась снова остаться в одиночестве, потому что, когда так много всего знаешь, но некому рассказать – тогда очень тяжело на душе. И даже если твой собеседник тяжко болен Гиппопотомонстросескиппедалофобией, с ним можно поговорить.
Великий и Летучий нашёлся в квартирке первого этажа. Он сидел под столом и испуганно о чём-то медитировал. Посмотрел он на Ас Кольку и сказал тихонько и обижено:
– Пришла меня добить, Экзекутор? Жалко, что сегодня нелётная погода, уже бы давно улетел.
– Что ты? Мой глубокоуважаем-м-м... ой, извините, – испугалась Ас Колька, потому что заметила, как гость чуть не заплакал от её нового длинного слова, и продолжила коротко, – я бо... не бу...
Пилигрим успокоился и нако-нец-то вылез из-под стола. Он отряхнул свою серую шёрстку и осмотрелся по сторонам.
– Точно больше не будешь?
– Угу! – ответила Ас Колька на всякий случай, хотя сперва собиралась сказать «всенепременнейше».
Пилигрим совсем успокоился, он рассмотрел квартирку, и было видно, что она ему понравилась.
– А сколько времени? - поинтересовался он.
– Времени мно-ого! Бесконечно много – целая вечность! – это был любимый Ас Колькин вопрос, на него она всегда отвечала одинаково и с удовольствием. И Пили-гриму ответ понравился.
– Тогда я, пожалуй, смог бы остаться на пару бесконечностей-вечностей, погостить...
– Конечно, оставайся, живи, сколько хочешь!
Ас Колька помогла Пилигриму вытереть пыль в квартирке и разложить его вещи по полочкам, потом они пошли в лес по ягоду и после – до самой Доброй Ночи - пили чай и вели Лаконичные беседы.
– А сколько надо ягод, чтобы кучкой? Две? – спрашивал Вели-кий и Летучий
– Нет! – ласково отвечала Ас Колька.
– Три?
– Нет!
– Четыре?!
– Да! Четыре подойдёт, это уже кучка! - они посмеялись и про-должили.
– А сколько деревьев в лесу?
– Много!
– А много, это сколько?
– Много – это когда больше чем «В Самый Раз».
– А-а!
– Ага!
...Через несколько Добрых Дней Ас Колька и Пилигрим так сдружились, что просто не представляли, как могли раньше жить друг без друга. Ранним Добрым утром они просыпались, и над ещё спящим лесом неслась их звонкая песня про Глокую Куздру, про Бокра и их Бокрёнка.
И лес просыпался...