Специальная пограничная операция «Путина-94» парализовала туркменских браконьеров. Поглядывая на тихий Каспий, они задумчиво и скорбно бродили по песчаным улицам райцентра Гасан-Кули, выжидая окончания свалившейся с неба мороки.
1 мая наш "Ми-восьмой", распугав неосторожно вышедших в море браконьеров, приземлился возле погранкомендатуры.
Не успел генерал-майор Гельды Аманов, начальник штаба погранвойск Туркменистана, покинуть борт, как заметил делегацию местных жителей.
-Петро! - повернулся ко мне генерал. - За браконьеров пришли хлопотать!
-Эт точно! - согласился я. И вспомнил, как Гельды Атаевич командовал Серахским пограничным отрядом. Жёсткость и жестокость методов его работы сразу оценили местные нарушители.
Они, эти нарушители, после развала СССР растащили всю вертолётную площадку пограничников. Металлические профили "взлётки" оказались превосходными заборами для личных подворий.
Приказ полковника Аманова - сдать украденное - все игнорировали. А зря!
Группа спецразведки погранотряда изъяла награбленное в течение одного дня. Кто сопротивлялся, тех связывали и отправляли в холодный зиндан. Та же участь постигла всех "гражданских", щеголявших в камуфлированной военной форме, прикупленной у вороватых прапорщиков.
Как говорится, кто не спрятался, я не виноват!
Эта вот слава и бежала по всей туркменской границе впереди генерала Аманова. А он, между прочим, был единственным кадровым пограничником в стране. Окончив при СССР пограничное военное училище, начал службы с должности начальника заставы. И вот теперь он - начальник штаба погранвойск Туркменистана.
Но сегодня генерал ошибся.
И сразу признал ошибку, приглядевшись к белобородым аксакалам (яшули) в депутации:
-Ялныш (ошибка)! Бу ата эсгер (это отец солдата)! Помнишь Зульфагар? Бой на границе? Погибший солдат получил медаль «Эдерменлик" ("Храбрость»).
Как не помнить тот зловещий ночной бой в мрачном Зульфагарском ущелье?!
Ущелье находится в знаменитом опийно-героиновом районе «Золотого полумесяца», где стыкуются границы трёх стран: Афганистана, Ирана, Туркменистана. А Зульфагар давно, со времён СССР, использовался наркобаронами для безопасной переправки наркотиков.
Схема была проста и незатейлива, как две копейки: караван шёл по территории той страны, где не было засады. К примеру, по иранской.
Если иранские жандармы выставляли заслон и открывали огонь, то наркобароны мгновенно переходили чуть в сторону, на афганскую сторону границы. Если и там ждала засада, караван уходил в Туркменистан.
В прошлом году, в мае, туркменские пограничники получили секретную информацию о большом героиновом караване, идущем по Зульфагарскому ущелью на Туркменистан.
И, естественно, выставили засады, перекрыв сразу несколько участков границы. В одной из засад, на самом опасном направлении, были мы, офицеры Оперативной Группы погранвойск России в Туркмении.
И грянул бой!
Бой этот красочно описал корреспондент газеты "Независимый Туркменистан" майор запаса Виктор Московкин. Как бывший корреспондент дивизионной малотиражки, запасник вспомнил навыки советского военного пропагандиста.
В статье было всё - и подбитый душманами БТР, горящий ярким пламенем, и герой-пограничник Дурды Бекниязов, который превозмог боль от трёх пулевых ранений в голову. И строчил из крупнокалиберного ДШК до тех пор, пока душманский пулемёт не растерзал тело героя.
Корреспондент завершал статью призывом:
"Гахрыман (герой) Бекниязов достоин высокого звания Героя Туркменистана и вручения Золотой медали «Алтын Ай» («Золотой Полумесяц»)!"
Генерал Аманов, когда мы шли навстречу делегации, спросил:
-Петро! Знаешь, сколько золота в медали "Алтын ай"?
Конечно, я не знал. Поэтому генерал удивил меня:
-Там чистое золото. И более ста бриллиантов!
Гельды Атаевич, поглядывая на аксакалов, пояснил, что гасанкулийцы давно штурмуют командование. Цель одна: написать министру образования ходатайство о присвоении местной школе имени погибшего героя-пограничника.
-Кын сораг (трудный вопрос)! - посочувствовал я я генералу.
Когда мы приблизились к группе белобородых яшули (аксакалов), то после длительных и цветастых восточных приветствий действительно услышали просьбу о пограничном гахрымане (герое).
Директор школы пригласил генерала на торжественный утренник, посвящённый неминуемому присвоению звания "именной, имени Героя Туркменистана".
Гельды Атаевич, всегда суровый и жёсткий, лишь смущённо улыбался. Видимо, не знал, что сказать отцу солдата.
Вопрос был очень трудным для честного неподкупного генерала, привыкшего говорить только правду, какой бы жестокой она ни была.
-Ялан я-да хакыкат (Ложь или правда)? - шёпотом спросил я, понимая трудность ситуации. И решил выручить генерала.
Посмотрев на часы, я обратился к главному яшули:
-Яшули! Багышлаверин (Простите!) Скоро вылет вертолёта! Мы не успеем в школу!
Генерал Аманов, чтобы не участвовать в моей лжи, хоть и во спасение, отвлёкся на разговор с отцом погибшего солдата.
Чуть позже, в погранкомендатуре, он неодобрительно зыркнул на меня и спросил:
-Говоришь, ялан или хакыкат? Ложь или правда? Трудный вопрос!
Когда я начал извиняться и пояснять свой нехороший поступок, генерал похлопал меня по плечу:
-Ладно-ладно! Правильно сделал! Спасибо!
Пока мы пили чай со сгущённым молоком и печеньем, Аманов молчал. Видел, что я заново переживаю ту несчастливую ночь в Зульфагарском ущелье.
Находясь на самом острие атаки, никак не ожидали мы, что бой начнётся совсем в другом месте. Там, где он в принципе не должен был состояться - метрах в двухстах от нашей лёжки.
Там был выставлен второй заслон. На случай если контрабандисты сметут огнём нашу засаду и попрут напролом дальше, вглубь Туркменистана.
Огневой вал, мощный и беспрерывный, накрыл не нас, а именно вторую засаду. Крупнокалиберный пулемёт бил с противоположного склона ущелья. Оттуда же неслись цветные длинные трассёры автоматных пуль.
Туркменская засада начала было отвечать, но почти сразу замолкла.
Спасая коллег, мы открыли ураганный огонь, ориентируясь по вспышкам на другой стороне ущелья.
-Миномёты! Давай осветилки! - орал я в микрофон рации.
И, выхватив сигнальный пистолет, отстрелил три зелёные ракеты.
Понял, что произошла чудовищная ошибка.
Нас обстреляли не контрабандисты, а иранские жандармы! Они тоже выставили засаду. На своей территории. И ждали караван. Наткнувшись на наши заслоны, он будет прятаться на их стороне ущелья.
Когда осветительные мины поднялись в воздух, иранцы тоже поняли, что произошла ошибка. Зульфагарское ущелье зияло пустотой.
Виновником перестрелки оказался тот самый герой-гахрыман Бекниязов. Взгрустнулось парню, и решил он спуститься на дно ущелья, водички зачерпнуть из родника.
Лязгнул оброненным котелком, матюкнулся.
Что подумали иранские жандармы в своей засаде? Правильно! Идёт наркокараван! Ну и долбанули по каравану со всех своих стволов, в том числе крупнокалиберных.
Выжить у Бекниязова не было ни малейших шансов.
Так что подвиг солдат не совершал.
А корреспондент, бывший майор, решил приукрасить и нафантазировал горящие бронетранспортёры да миномётный обстрел.
Но как сказать отцу солдата, что сын его погибший - никакой не Гахрыман, не герой?
-Кын сораг! Трудный вопрос!
