знаешь? Зачем тебе всё это? — Цезарь впервые чувствовал себя так глупо.
— А ты не пробовал нечто подобное спросить Клеопатру? Вот ты сейчас смотришь на меня и сравниваешь её со мной. Ты видишь большие с нами отличия, но тебя задевают и в то же время забавляют мои речи. И знаешь почему? Ты полагал, что победа окажется слишком лёгкой и на твоём счету станет на одну царицу больше. Но скажи зачем это мне?
Цезарь наконец взял себя в руки. Пора было защищаться от ловких нападок этой мавританской красавицы, которая не давала ему ни одного шанса показать себя в свете, равном её.
— Молодая красивая женщина была выдана замуж за престарелого царя. Царица, в которой вскипает кровь от желания, но которая так яростно отвергает возможность окунутся в любви. А в то время её супруг не перестаёт казнить каждую наложницу едва ли настанет рассвет. Он уже бессилен в любовных утехах….. – Его голос почему-то перешёл вдруг на шёпот……..
Эвноя посмотрела на него в упор, в глазах которых никак не могла исчезнуть издевка.
— Разве мой муж не твой союзник? Разве не вместе вы следуете в борьбе и разве не он помог разбить тебе нумидийского царя Юбу?
— Намекаешь на то, как мне не стыдно говорить о любви жене моего преданного союзника? – Цезарь посмотрел на неё как-то странно, будто говоря, что у него отсутствует это качество стыда, иначе как бы он покорял и бросал под ноги Риму свои победы? — Не получило ли твоё царство часть нумидийского?
— Каждый из вас видит в военный кампаниях свою выгоду. Вы нужны друг другу больше чем ночь на ложе со мной. Смирись с этим, Цезарь. Смирись с тем, что ты проиграл.
— Если бы я руководствовался этим чувством был бы ли я сейчас тем, кем есть?
— Одно поражение затмевает предыдущие победы. Не так ли?
Цезарь опять вздрогнул. Это было подобно сильному удару хлыстом.
— Ты достойный противник, чтобы сразиться с тобой на поле боя, Эвноя.
— Это твои слова. Не так ли?
— Я сказал их много лет назад. Откуда тебе они известны?
— Так я росту в твоих глазах с каждым мгновеньем, Цезарь? – Царица похоже окончательно решила добить гостя.
Великий завоеватель больше не проронил и слова и спешно покинул покои.
********************
Волнующий рассвет царицы Эвнои
— Эта строптивая царица, похоже, решила свести меня с ума! – Вскричал вне себя Цезарь едва переступив порог своих покоев.
— Тише — тише, о Юпитер. – Тут же предостерёг его Антоний. – Мы всё-таки гости её мужа, а она не свободная женщина, к тому же жена твоего союзника. Это я тебе так на всякий случай напомнил. Хотя ранее факт наличия мужа тебя никак не останавливал.
Великий покоритель сердец метался по покоям. Он чувствовал, как в его жилах вскипала кровь от уязвлённого самолюбия.
— Да кто она такая, чтобы отказывать мне?
— Царица, мой Цезарь. – Пробубнил скорее себе под нос Антоний, чем великому завоевателю.
— Я знаю, кто она такая! Но ты сделаешь теперь всё как я тебе скажу! Всё! Теперь мне будет трудно остановиться, пока эта стена тщеславия, насмешек и неприступности не падёт к моим ногам!
Антоний почувствовал как ему стало вдруг трудно дышать. Он хорошо знал своего величественного друга и это выражение лица.
Цезарь поставил на карту всё.
Теперь он готов был перечеркнуть и союзничество, и совместные победы лишь бы заставить покориться эту строптивую красавицу.
******************
Спустя несколько дней
Волнующий рассвет царицы Эвнои
Царская ладья покидала дворец.
Такое случалось крайне редко, когда царица направлялась на прогулку по реке Мулух.
Палуба деревянного судна, оббитого листовым золотом была заполнена придворными и многочисленной прислугой.
Молодая женщина восседала на троне во всей своей красе в бирюзовом платье и с высока разглядывала унылые окрестности и безжизненные просторы, которые не щадило всегда палящее солнце.
Вокруг неё то и дело пресмыкались придворные, которым выпала честь сопровождать царицу. Они сидели на низких табуретах у трона и о чём-то живо беседовали в то время, как два раба, стоящие за троном обмахивали опахалами Эвною, создавая ей ту драгоценную и недостающую здесь прохладу.
Цезарь и Антоний стояли на балконе дворца и внимательно разглядывали кортеж из далека, готовый вот-вот отчалить.
— Она заметила, что я наблюдаю за ней. – Процедил сквозь зубы Цезарь, сверля её недобрым взглядом.
— Ты подумал о том, что и я мой Цезарь? Царица подражает ваше путешествие по Нилу с Клеопатрой. Всё напоминает о том времени, только тебя нет рядом…… — Антоний и сам не помнил, как из своих уст обронил эти неосторожные слова.
Великий завоеватель бросил на него какой-то отрешённый взгляд и даже приподнял одну бровь.
— Как долго будет длиться путешествие, Антоний?
— Всего лишь на один день и к ночи ладья вернётся ко дворцу. Юпитер услышал мои молитвы, так как скоро мы покидаем этот гостеприимный дворец, и ты будешь очень далеко от царицы Эвнои.
— Тем более не будем терять драгоценного времени. Нам нужно оказаться в числе свиты.
— С ума сошёл? Если нас поймают – нам отрубят головы! – Взмолился ошеломлённый услышанным Антоний.
— Если бы я так боялся остаться без головы перед каждым сражением — был бы я способен выиграть хоть одно из них? Даже если мне придётся сегодня потопить эту ладью – я сделаю это недрогнувшей рукой.
Антоний томно закрыл глаза отдав сейчас свою жизнь на милость богов и только покорно склонил голову перед великим завоевателем государств и женских сердец.
Им пришлось переодеться в обычных слуг, а для Цезаря это было уже во второй раз «ломать комедию» недостойную его статуса.
Ладья отправилась в путь, а два непрошенных гостя затаились у входа на палубу.
Необходимо было разведать что происходило среди свиты царицы и как можно было приблизиться к непоколебимой Эвное.
Вокруг венценосной красавицы было много шуму и веселья. Она громко смеялась, принимала лестные комплименты, пока ладья двигалась вверх по реке.
Неожиданно женщина, всё время стоящая у трона что-то шепнула на ухо царице, и та тут же засуетилась, чтобы подняться и покинув палубу стала спускаться в каюту……
Цезарь замер. Это был шанс для него тут же вероломно вломиться в личные царские покои и сломить волю этой непокорной мавританки.
Она должна подчиниться ему, должна поддаться в его руках его страсти и его настойчивости.
Ни одна женщина не будет вести себя с ним так надменно, ни одна из них не будет непобедима, ибо он должен остаться завоевателем.
Антоний осторожно толкнул дверь из красного дерева, за которой скрылась несколько минут назад Эвноя со своей служанкой – она тут же поддалась и распахнулась.
Складывалось ощущение, что их ожидали.
Его верный друг первым вошёл и с удивлением стал оглядываться – тут никого не было, подобно сюда никто и вовсе не приходил.
Эти прозрачные яркие занавески по всюду, красивое большое ложе, осыпано яркими лепестками розы, курильницы снова, источающие приятный запах и неожиданно она в этом полумраке ….. царица, скрывающаяся среди множества висящих тоненьких покрывал просто стояла и смотрела на вошедшего Антония в упор, покуда он тут же не выскочил с покоев царицы, как ошпаренный и не указал Цезарю войти во внутрь.
А дальше всё как во сне.
Волнующий рассвет царицы Эвнои
Молодая женщина так и стоит на том месте, что и стояла. Он Цезарь подходит к ней и безмолвно берёт её на руки, чтобы отнести на ожидающие их ложе. Эвноя молчит, только отрешённо смотрит на него. Кажется, ей всё равно, что произойдёт с ней, как и она совершенно безразлична к его жаркому дыханию, затуманенному взгляду и горячим губам, которые касаются её шеи, лица, губ.
Почему царица так безразлична к его ласкам? Неужели он не вызывает у неё никаких чувств? Почему она смотрит на него так отрешённо?
Цезарь пребывает в смятении смотря на неё спокойную, лежащую на ложе и не отвечающую на его пылкие прикосновения.
Неожиданно в покои резко открылись двери и в каюте появился Богуд с охраной.
Цезарь оцепенел. Он не мог предвидеть такого. Кто ему доложил? Не уж то их подслушали и теперь из-за этой холодной женщины, которая стала вызывать у великого завоевателя уже отвращение он будет казнён за поруганную честь царя? А ведь гость прибыл без охраны и один Антоний ничем ему не поможет. Позади Богуда слишком много вооружённых воинов.
Это было жалкое зрелище, когда он, великий Цезарь пал на колени перед царём в бедной одежде прислуги с покрывалом на голове, которое скрывает его лик, только теперь он натянул его больше на лицо, чтобы Богуд не понял кто пытался разделить ложе с его женой.
— Эвноя? – Голос царя звучал как то надрывисто. Было видно, что он не верит своим глазам.
— Всего лишь моя рабыня, мой царь, что посмела быть мной. – Раздался голос царицы, появившейся за ним на пороге комнаты, который бросил в жар Цезаря больше, чем присутствие в этой пикантной обстановке мужа Эвнои.
Эта женщина устроила грандиозный спектакль, который великий воин принял за чистую монету и так легко купился.
Богуд с изумлением повернулся к жене, которая гордо предстала перед ним и тут же повернул голову к спокойно поднявшейся с ложа женщине и подошедшей к царю, но не павшей ниц, как это сделал Цезарь.
— Когда твой брат Бокх увидел, как я похожа на твою жену, то приказал мне проникнуть в твой дворец, украсть одежду царицы, прийти тайком в её покои, чтобы соблазнить простого слугу, дабы ты увидел их своими очами и поверил, что она в объятьях недостойного. Никто не приходил и не звал меня в свои покои много дней и ночей. Обо мне забыл мой царь, а я изнемогала от желания. Мне нужен был мужчина. Приняв меня за царицу я бы запятнала её имя, и утолила бы мою страсть.
Царь с изумлением слушал откровенные признания молодой женщины, которая всего лишь немногим, что уступала по сходству его жене и не мог поверить на что решился его собственный брат.
— Но зачем Бокху понадобилось запятнать честь царицы Эвнои?
— Потому, что мудрая жена стоит за тобой, от которой ты черпаешь свою силу. Так говорит царь Бокх. – Произнесла твёрдо молодая незнакомка. – А я всего лишь несчастная и не обласканная никем рабыня, которая теперь не боится и твоего гнева.
Царь пребывал в изумлении. Он тут же дал приказ увести рабыню из царских покоев и вместе с царицей вернулся на другой ладье во дворец.
Прогулка была сорвана.
Цезаря никто не трогал. Он так и оставался стоять в нищем облечении с большим покрывалом на голове, под котором скрывалось бледное лицо от пережитого ужаса быть казнённым, от позора и негодования, что его опять разгадала царица и проучила так как ни одна женщина в его жизни.
*****************
Волнующий рассвет царицы Эвнои
В это день ладья отплыла от дворца опять.
Только на этот раз на ней находилась не царица, а Богуд и его гость в сопровождении Антония.
Они ехали на охоту.
С того жуткого дня прошло двое суток, которые Цезарь провёл в своих покоях, лежа на кровати и отказываясь принимать даже пищу.
Царь спрашивался о нём, и когда ему доложили, что великого завоевателя мучили головные боли – он прислал лучших врачей, и оставил гостя в полном покое, что и требовало сейчас великому Гаю Юлию, испытавшему огромное поражение чуть ли
