Вот – вы!..
Если вы мужчина, например, захотели бы познакомиться с девушкой в красных, лаком блестящих сапогах и розовой юбке при этом?..
А если, вдруг, вы – женщина, боже упаси, то захотели бы в подруги так одетую?..
Только не надо заводить эту самую нудную шарманку, про то, что не важно, как человек одет, важно то, что внутри… что нам бы про душу не забыть… И прочее, и прочее. И прочее!..
Про душу и богатый внутренний мир – это всё потом. А вот сразу, на первый же взгляд, впрочем, как и на второй и третий…
Не врите только, себе не врите. Не захотели бы. Сто пудов – нет!..
Наташа так одета не была. Но что бы она на себя ни надевала, всегда казалось, что на ней красные сапоги и розовая юбка. Да и «сапогов» (так она сама это слово и произносила) красных у неё никогда не было. Но очень хотелось, чтобы были!
Джулию Робертс в фильме «Красотка» помните? Ну, там, где она с Ричардом Гиром? Самое начало. Но на т а к у ю что ни надень, всё выглядит как бренд.
Вот и Наташка такая была. Как красавица-американка. Представьте себе эту актрису знаменитую, но только со знаком минус: у Джулии рот большой, но красиво – у Наташки всё наоборот. Робертс худенькая и довольно высокая. Наташка – опять всё наоборот.
Вот и думайте теперь: нужна ли вам такая. В возлюбленные.
В подруги кто-нибудь да взял бы непременно. Знаете, есть такая порода женщин, которые ищут для себя, вернее – «под себя», подружек пострашнее. Ну, чтобы не затеняли «их нетленную ослепительную красоту».
Наташке нашей такая не подвернулась как-то. Ни разу, причём! За все двадцать шесть лет её жизни.
А если, очень редко, случалось, что какой-нибудь мужичок пытался оказывать ей знаки внимания (или Наталье так начинало казаться), то она тут же испугивалась и бежала от того, как от зачумлённого. Наташка, конечно, больных чумой никогда не встречала, но от них, наверное, так все и бежали в мутные средние века.
Бежала и она, значит, Наталья наша от человека, так никогда и не ставшего её поклонником. А бежала к своим котам. Их у неё было двое: Лёва и Лёля. Кот и кошка. И было им уже… по многу, одним словом, лет им было. И оба были белыми и косматыми, с огромными медовыми глазами и приплюснутыми носами. Это потому, что оба были – персидскими. Это внешне. А вот темперамента, южного, знойного, испепеляющего, ни у одного, ни у другой не было. Всю жизнь, от младенчества, когда только папа принёс их в дом (у коллеги на работе кошка окотилась, и так в семье появился Лёва, а Лёлю ему через несколько дней прикупили, чтоб было с кем играть котёнку)… так вот, значит… всю жизнь они прожили бок о бок, но своими котятами так и не обзавелись. Вместе спали, вместе ели, вместе гадили в один горшок. Как братец Иванушка и его незабвенная сестрица Алёнушка.
Теперь, несколько лет уже, ни мамы, ни папы у Натальи не было. Зато коты были. Белые и огромные… Но про это я вам уже говорил.
Когда Наталья с работы возвращалась, коты её встречали ещё в прихожей и водили по всей квартире. Она шла в ванную мыть руки – коты сидели и терпеливо ждали. Если перед этим садилась на унитаз, то двери в туалет закрывать было нельзя: коты сидели в коридоре и должны были видеть свою Наташку.
Потом они все втроём шли на кухню, где она кормила их специальной едой из пакетиков. Коты подходили каждый к своему блюдечку, никогда не путая, и степенно, с чувством классового достоинства, поглощали продукты питания, вздыбив, как султаны, свои роскошные хвосты. Наталья должна была сидеть на табуретке за их спинами и ждать. Если, забывшись, она отвлекалась на что-либо (на свой ужин, например), есть коты тут же прекращали, наверное удивлённо выгибали брови, которых всё равно было не видно на их белоснежных лицах, и вопросительно наблюдали за своею сестрою. Думаю, что именно так они её воспринимали. Причём, не просто сестрою, а – меньшею, глупою и неприспособленною.
Почему, спросите вы у меня? И я вам отвечу, почему. Потому, что коты были старыми и помнили ещё, что именно так к их Наташке относились папа с мамой.
Папа, когда Наташка садилась вечером за стол, чтобы ужинать с родителями, бровь, как коты удивлённо приподнимал и говорил маме: «Ты тогда, давай, её корми, - следовал кивок в Наташкину сторону, - а потом уже и мы поедим…»
Наташа начинала стыдиться вся, выходила из-за стола и шла к себе в комнату, куда через полчаса заглядывала мама и говорила: «Иди, ешь… Посуду потом помыть не забудь. Я её в раковине оставила…» И Наталья делала всё, как мама приказывала.
А потом папе, наверное, надоело жить в доме, где были одни женщины (кот Лёва был не в счёт), и он ушёл туда, где была только одна женщина, и выгонять из-за стола, пока сам не поест, было некого. Так вот и остались они жить «двое на двое»: два человека, то есть, две женщины, - и две кошки, то есть, кот и кошка.
А потом людей в доме стало ещё меньше.
Как-то уж очень быстро после того, как исчез из их жизни папа, мама стала скучать, потому что, наверное, ужинать вместе с Наташкой ей было неинтересно. Начала мама скучать, худеть. И умерла.
Папе, скорее всего, так хорошо было в его новом доме с новой одинокой женой, что он даже хоронить маму не пришёл. Да Наталья его и не искала, чтобы сообщить. Об утрате, то есть. Потому как и сама не особенно остро ту утрату ощущала.
Маму, значит, похоронила. И стали жить они с Лёвой и Лёлей дальше. Наталья уже к тому времени работала на местном комбинате шёлковых тканей мотальщицей. Или прядильщицей?..
Не важно, короче. Работала, одним словом. А вечерами к котам своим спешила. Они же соскучивались за день. Да и горшок их помыть, покормить зверей нужно было.
Потому, когда наладчик оборудования Лёва однажды после работы подошёл к ней и, вытирая замасленные руки ветошью, сказал: «Натах! А давай сёдня в кино сходим?..» - она даже не сразу поняла, чего ему надо.
Кино? Какое кино? Дома коты же ведь. Да и телевизор есть. И окно на кухне, большое. В него тоже смотреть интересно. Да и зачем ей второй Лёва, если один её дома дожидается? А потому наладчику Лёве она почти испуганно ответила: «Ты что! Я не могу… ждут меня…»
Удивился Лёва, но не настолько, чтобы не спросить: «Ждут? У тебя, что ли, есть кто-то уже?..»
Наташка сразу же и выпалила: «Есть, конечно, и уже давно!..» Переоделась быстренько, потому что вспомнила, что, кажется, утром кошачий горшок помыть забыла. А звери же у неё чистоплотные: ни за что в грязный горшок дела свои делать не будут. И терпеть тоже не станут: рядом, на пол, сходят, чтоб только лап не испачкать…
Примчалась домой – нет, всё чисто. Ждут. Встречают…
Покормила. Сама есть не стала. Обоих на руки взяла и возле окна села. Коты на коленях у Наташки лежат, нежатся. Она их гладит, а сама на день умирающий заоконный смотрит. И видит, как там люди живут, хоть и погода плохая – ноябрь, всё-таки. Вон, из соседнего подъезда двое вышли. Она сразу у него на руке повисла, и они под общий зонт спрятались. Идут, смеются. В кино, наверное, спешат… Не думают даже, что он на Ричарда Гира, а она на Джулию Робертс совсем даже не похожи, а всё равно счастливы…
