Мне было шестнадцать, когда меня увезли по скорой. Сирены гудели, тормоза визжали, но спасти не успели – я умер. Вот я здесь. Что я вижу? Больничную палату. Здесь нет докторов, один лишь я лежу ... и голос:
- Ты пришёл, – сказал с придыханьем, чуть распевно, – зачем ты здесь, младенец? – голос чуть строже и громче.
Потом убаюкивая:
- Ты не младенец, поспи... Что мерещится тебе в снах, скажи... Нет, ты не скажешь.
- Скажу! – я крикнул голосом подростка, когда ругала меня мать, я отвечал таким.
- Не-ет, это не ты, – сказал он тягуче, – не ты совсем. Зачем ты здесь, мальчик? Ты пришёл, чтоб поквитаться со своей судьбой? Вот посох, бери. Ах да, у тебя этот посох называется "меч судьбы" – так вот, мой мальчик, меча судьбы не существует. Ты уже здесь, пора покориться, – сказал он театральным голосом, – но так просто – ты здесь... мой мальчик, и нет прощенья тому, кто привёл тебя сюда... нет прощенья.
- Я не умер, я слышал музыку, послушай!
- Ты много ещё услышишь, мой мальчик, но звуки глохнут, когда... Вдруг разразился шторм! Ты слышал, мой мальчик?
- Нет.
- Услышишь. Он идёт, твой шторм идёт.
Голос исчез, я остался в одиночестве. Квартира, я один, папа спит, обняв маму, она плачет. Им плохо без меня – я плачу тоже. Я один, лишь голос насмехался надо мной, но недолго:
- Не грусти, – или "не греши" – я не разобрал.
Потом пахучий свет. Он как будто из далека появился... и исчез... тонкая линия осталась – я чётко помню, она как будто говорила со мной, но я не понял ни слова из сказанного ею.
Я грущу, мне плохо без неё, единственной, а она лишь пожала руку другому... парню моих лет. Я не выдержал, и... выдернул себя из жизни, упав с высоты. Теперь я понимаю как глупо... всего лишь пожатие руки, а у меня обморок ценою в жизнь. Не повторяйте за мной.
