Белогрудка

будешь стоять, - взревел он, брызгая слюной,  - я тебя в этой жиже зарою!                                                                            
    И стал лихорадочно влезать мне на плечи… Когда же ему это сделать удалось, и, держась одной рукой за мои волосы, другой он стал тянуться к окну, - ноги мои подкосились…                                        
    Роман шлепнулся лицом в грязь, тут же вскочил и с силой пнул меня ногой в живот.                                                                                      
    Я упала на спину возле стены, застонав от боли и страха за своего младенца. Тут же подумала, что теперь уже ни ему, ни мне не спастись…                                                                                                      
    И вдруг сверху раздался знакомый голос:                                            
    - Вы здесь?.. Я сейчас сбегаю на берег за веслом!..                                
    - Некогда бежать, - взвизгнул муж, - задыхаемся! Прыгай сюда, я знаю, что делать!                                                                                            
    - Вася, - хриплым голосом позвала я.                                                        
    Тот на миг застыл и тут же спрыгнул вниз:                                              
    - Катя, ты?                                                                                                                    
    - Иди сюда! – скомандовал Роман. – Стой так! Понял?!                            
    Быстро забравшись на Васю, он достал рукой до окна и, лихо подтянувшись, выбрался наружу.                                                                
    Вася приподнял мою голову, из глаз у него покатились слезы:              
    - Катенька…                                                                                                
    - Я… беременная, Вася… Ребеночка жалко…                                        
    - Вставай, - сказал он и, поставив меня на ноги, опустился на четвереньки. – Садись мне на шею и держись за подбородок.                  
    А когда я сделала это, услышала его мучительный стон: Вася с трудом поднялся сначала на одну ступню, затем на другую… После  чего, задыхаясь, проговорил:                                                                          
    - Вставай… мне на голову и… хватайся за засов…                                
    Собрав последние силы, я поставила свою кроссовку, с которой стекала грязь, на его затылок, нащупала пальцами рук металлическую скобу, прикрепленную к доске; а когда Василий приподнялся на цыпочки, я подтянулась и, уперевшись о края окошка коленкой, сделала рывок и вылезла наружу…                                
    Затем, уже теряя сознание, поглядела вниз: упав на колени и тяжело дыша в сизом дыму, Вася смотрел на меня младенческим взглядом…                                                                                                      
    … Очнувшись от плавного покачивания, я сообразила, что меня несут на носилках. Повернула голову: Аленка. Заметив, что я открыла глаза, она наклонилась ко мне:                                                      
    - Как ты?                                                                                                      
    Я рассказала ей все, как было.                                                                  
    - Прости меня, подружка, - она всхлипнула, - я думала, будешь с этим программистом счастлива, вот и смолчала… Он ведь, как узнал, что твой отец – заместитель военкома, так и подпрыгнул: 'Это, - говорит, - то, что надо. В армию сейчас одни 'лохи' идут! ' И велел мне держать язык за зубами!.. И драку тогда он со своими дружками из секции разыграл, чтоб перед тобой выпендриться...            
    - Где Вася? – спросила я.                                                                          
    Алена отвернулась, и я поняла, что случилось непоправимое…          
    А когда меня проносили мимо косой березы на берегу реки, я вспомнила: еще юнцами мы стояли с ним на этом месте вдвоем. Одной рукой Вася обнимал меня, а на ладони другой у него сидела голубка с белой грудью и смотрела вдаль…                                              
    - Тоскует по птенцам, - задумчиво произнес Вася.                                
    - Жалко, если улетит, - промолвила я.                                                      
    Словно поняв, что говорят о ней, птица потянула шею в нашу сторону и принялась поочередно тыкать своим клювом нам в губы.        
    - Прощается, - вздохнул Вася. – И благодарит за все.                            
    А когда голубка замахала крыльями, он подбросил ее кверху; и, описав над нами круг, она постепенно скрылась за горизонтом…                      
    Тогда мне стало так грустно, что , помахав ей вослед, я заплакала… А Вася, еще крепче прижав меня к себе, сказал:                    
    - Верь, Катюша, рано или поздно вернется наша с тобой белогрудка. Вырастит деток и прилетит. И мы опять будем вместе. Ведь настоящая любовь, однажды родившись, не умирает никогда…    



                                                                ___________________________