количества неразмножающихся нанитов. Следом с разрывом в пятнадцать дней шёл второй транспорт. Он доставлял научный персонал из четырёх человек к моменту окончания создания первых помещений исследовательской станции. В последнем транспорте находились нанофабрика в виде маломерного особо защищённого куба-контейнера и человек-оператор к ней. После их появления открывалась основная стадия развёртывания – расширение станции до максимума и производство большого числа планетарных разведчиков.
Обычно для создания долгосрочной исследовательской базы хватало два перелёта. Нанофабрика если и выделялась, то из соображения безопасности комплектовалась чаще всего неразмножающимися ассемблерами и дизассемблерами. Такую допускалось грузить сразу в первый рейс. Считалось, что в случае ошибки в управляющей программе или сбоя под внешним воздействием неразмножающиеся наниты проще локализовать и деактивировать. Даже если отдельные юниты и разбегались, то, как показывала практика, они не создавали критической опасности из-за невозможности воспроизводить самим себя. Перед межзвёздным перелётом фабрика вместе с наномашинами деактивировалась и надёжно изолировалась, что снижало риски до момента развёртывания в месте назначения и облегчало транспортировку вместе с другими грузами.
При саморазмножающихся нанитах к перевозке и использованию предъявлялись более жёсткие требования. Полагался отдельный транспорт, многоступенчатая защита и человеческий надзор. Техника безопасности для таких наномашин писалась кровью. В истории фиксировались случаи, когда вышедшие из-под контроля наноскопические машины размножившись молниеносно превращали станции, корабли и даже целые небесные тела в невообразимые конструкции. Люди, биосфера и техника в лучшем случае разбирались в слизь из однообразных молекул, а в худшем – становились элементами сложных механико-биологических образований. Такая несанкционированная активность прекращалась только обработкой высокими энергиями и аннигиляцией, после чего возможность восстановить что-то превращалось в дорогостоящее мероприятие. Но, несмотря на всю опасность, самовоспроизводящиеся наниты продолжали использовать в астроинженерной деятельности. Возможность саморазмножения позволяла при путешествии к другим звёздным системам и планетам брать крайне небольшое количество наномашин уменьшая перевозимую массу и уже на месте масштабировать в любые необходимые объёмы с нужной скоростью.
Перелёт экспедиции Новицкой к NPC–31021569 и первый этап работ на месте можно было считать идеальными и полностью соответствующими плану, если бы не кома медицинского специалиста Александра Визича. Нештатная, но прогнозируемая ситуация обнаружилась во время выхода из анабиоза. Серьёзные расстройства организма в практике межзвёздных путешествий встречались – не у каждого здоровье выдерживало пограничное состояние несколько месяцев. Системы жизнеобеспечения транспортов делали всё возможное для сохранения жизней людей. Но ограничение на полезную нагрузку препятствовало установки на борту сложного медицинского оборудования, а электромагнитные поля и излучения от работающих на полную мощь энергосистем подпространственного двигателя ставили преграду перед чувствительными к таким условиям всемогущим медицинским нанитам. Зачастую человек с возникшей в анабиозном сне аберрацией не мог без посторонней помощи прийти в себя. Это являлось одной из причин почему пилотируемые полёты старались совершать к местам со сформированной медициной.
Визича смогли привести в себя средствами вовремя отстроенного медицинского модуля орбитальной станции, и ему потом пришлось два дня приходить в нормальное состояние. Какой-либо вред не проявился. Новицкая подробно описала этот случай в своём журнале руководителя и в очередной сеанс связи передала материал в штаб-квартиру.
Когда через двадцать дней с опозданием (соседнее звёздное скопление всё же повлияло на подпространственный перелёт) подошла нанофабрика, от станции, зависшей на полярной орбите NPC–31021569, по разным направлениям полетели рои небольших автоматических харвестеров. Они устремились к ранее разведанным источникам ресурсов вокруг планеты в сферическом объёме радиусом один миллион миль. Метеориты, астероиды и просто камни стали их целью. Нанофабрика требовала стабильное снабжение разнообразными строительными элементами. Ресурсы на самой планете решили не добывать. Официальной экспедиции нарушать условия контракта не имело смысла.
После старта основного этапа руководитель экспедиции заказала аудит. Заранее. “Проект запущен. По NPC–31021569, условно названной Геонезисом, через одиннадцать месяцев сформируется вся необходимая информация для анализа и синтеза. Прошу инициировать вызов аудитора. Если никаких искажений не случится, то его прибытие произойдёт к полностью сформированному отчёту,” – ушло в штаб-квартиру “Галспен”. Аудитора по контракту предоставляла Служба космических исследований сектора.
Руководитель службы Викрам Рагхаван, ознакомившись с поступившим запросом, вызвал в свой кабинет инспектора-космоэколога Максимилиана Стрекера. Молча показав пришедшему подчинённому на кресло, Рагхаван подошёл к большому панорамному окну, заложил руки за спину и, смотря на лесопарк за стеклом, в своей особой манере вставлять односложные комментарии ввёл в курс дела:
– Макс, возникла необходимость слетать за сто девяносто световых лет. “Галактика Спенсеров” три года назад выиграла конкурс от Совета Мира и Благосостояния на экономическое исследование одной из планет в нашем секторе. Повезло. Пилотируемая экспедиция ведёт работы. Совет, как наш учредитель, просит в рамках стандартных процедур провести инспекционный аудит и, если потребуется, высказать суждение. Стандартно. Исследование планеты заявляется исполнителем больше экологическим, чем экономическим, поэтому мой выбор упал на вас. Совет оплачивает расходы, но в рамках лимитов. Как всегда. Транспорт предоставит “Галактика”. Доступ к материалам открыт. Помощь окажет Ибрагим. Вопросы?
– Я полечу один? – спросил тогда Стрекер.
– Да. Одиночный визит. Встречу организуют. Обещают.
Знакомясь с документами, Стрекер видел два желания сквозь строки контракта и предложенного “Галактикой Спенсеров” плана исследования. Со стороны чиновников Сола – желание побыстрее спихнуть планету на чей-либо баланс и ответственность. Со стороны корпорации – быстрее провести изыскания. Когда два “быстрее” складывались, то, по опыту инспектора, получалось непросто “супербыстро”, а наискось через левое плечо1). На чиновников из Солнечной системы пытаться влиять было поздно. В то же время изменить подход “Галактики” аудитор в принципе мог. Для этого возможности имелись. Теоретические. Практические же зависели от конкретики.
“Галспен” торопился. Ещё не приступив к основным исследованиям, руководитель экспедиции уже просил аудит. Всё, что к текущему моменту пока находилось на руках, – это данные предыдущих автоматических экспедиций и подробный план текущей пилотируемой. Если что-то кардинально новое и могло поступить, то едва через несколько месяцев. Удалённость и сложности с межзвёздной связью вносили свои коррективы. Имеющиеся сведения не позволяли принимать серьёзные решения. Веских причин отказаться от полёта не существовало. За время полёта аудитора, согласно предложенному плану “Галактикой”, сформировывалась полная информация.
Максимилиан “скормил” все материалы Ибрагиму, искусственному интеллекту Службы, чтобы тот подготовил беспристрастное видение ситуации. Анализ ИИ показал следующую картину.
NPC–31021569, временно Геонезис, входила в состав звёздной системы из 11 планет и вращалась на третьей от звезды класса G орбите. Естественными спутниками не обладала. Расстояние от Новомира, столицы сектора, до Геонезиса составляло около 192,1 световых года. Гравитация в 0.98g удерживала кислородосодержащую атмосферу. Планета имела сходные черты с Террой. Суша в виде двух континентов и множества островов занимала 31 процент поверхности, остальное – океан. Если брать в качестве сравнения эпохи развития Терры, то на Геонезисе царила эра палеозоя, богатая биотическими событиями. Расчётная биомасса составляла менее одного процента от общей массы планеты. Сильная вулканическая деятельность не отмечалась. Выраженной разумной жизни не обнаружено.
С точки зрения экономической деятельности интерес представляли несколько десятков сложных белковых соединений, найденных на кла́дбищах и в экскрементах фауны на суше. Их легальное извлечение грубыми механизированными средствами не представлялось возможным. Но использование дронов, замаскированных под местную флору и фауну, могло решить проблему. Собственно специалисты “Галспена” и предлагали в качестве основной идеи возможных бизнес-концессий интегрировать в биосферу рои замаскированных роботов как минимум двух видов: один – для извлечения полезных веществ, второй – для доставки добы́чи на орбитальную фабрику переработки. Концепция, опробованная на других планетах, в целом показывала себя с положительной стороны: люди получали дефицитные элементы, а биология планет продолжала ни в чём не бывало существовать с минимальными изменениями в своих процессах. Сдерживающим фактором являлась лишь себестоимость. При малых масштабах точка окупаемости уходила в бесконечность. Слабые коммерческие организации такое не тянули.
“Галспен” за почти год планировал изучить более подробно флору и фауну, месторасположения ископаемых, а затем создать необходимых роботов с проведением пробных испытаний. Перед их началом требовался аудит и подтверждение соответствию правилам безопасности.
Однако в планах работы экспедиции отмечался существенный недостаток – исследование океана, покрывавшего около семидесяти процентов поверхности планеты, не планировалось. Предыдущие автоматизированные изучения также почти не задевали водных объёмов, но отмечали в них высокую биоактивность. “Галспен” оставила океан “на потом” - после подтверждения безопасности и эффективности добычи полезных соединений на суше.
Как показывала история исследований других планет, водные массивы содержали свои сюрпризы, в отдельных случаях неприятные. Но послабления в контракте позволяли “Галактике” самой ставить приоритеты.
Совершив благополучный перелёт, Максимилиан Стрекер первым делом поинтересовался в экспедиции “Галактики” насчёт обследования океана. Но Арни Новицкая отмахнулась: “Мы завязнем на десятилетия. Если дадите разрешение игнорировать воздействие на биосферу, то вскрою все секреты за пару месяцев. Но вы не сделаете это. А моя штаб-квартира требует как можно быстрее сформулировать насколько интересна планета. Содержание меня и моих
