куполообразным потолком лишь капсула с нанотехнологом и два пульта управления у стены. Скрытая система безопасности, с лично подтверждённой аудитором работоспособностью. Придраться не к чему.
– SITREP4). Запрос обработан. Ищите материал номер 1728-альфа-2, – через десять минут вышла в эфир биоинженер. – Моя модификация. Доступ разрешён. Перед началом сбросьте поиск. Конец.
Стрекер вернулся к своему походному скафандру. Сильвестери предложила непросто новый слой, а переделала всю ткань. Суффикс “Альфа-2” в номере материала указывал, что за десять минут создавались как минимум две модификации, но стала доступной одна. Функциональность ткани соответствовала ожиданиям. В наружный слой интегрировались без видимого шва большие участки переменного свойства – они могли как принимать сигнал в оптическом диапазоне, так и обратно превращаться в защиту. Только теперь аудитор понял ошибку в своём нереализованном дизайне. Первоначально задумывалось, что вся ткань имела переменные свойства. Вместо этого биоинженер предложила изменения на отдельных участках, но со значительными площадями и тонкими границами между ними.
“Какого чёрта, она тут биоинженер. Её деятельность выходит за рамки этой должности,” – думал Стрекер, заканчивая конструкцию скафандра. – “Компетенции генного инженера, биофизика и материаловеда в одном коктейле. Как говорят, смешать, но не взбалтывать.”
В этот раз Торстон подвёл со временем. Ответ на заказ гласил: “Принято к исполнению. Отгрузка через 29 планетарных часов.” И далее шла приписка: “Извини, друг. Быстрее не получится. Сложность перенастройки.” Изготовление скафандра оказалось более требовательным.
В итоге времени на подготовку к спуску на планету ушло значительно больше, чем планировал Максимилиан. Ещё одна задержка возникла во время активации “свежеиспечённых” роботов. Оказалось, что оригиналы созданных специально для Геонезиса программ поведения стёрты, а бэкапы повреждены. С тех пор, когда они использовались в последний раз, прошло полгода и никто не заметил.
Ахмед Шериф, ответственный за программирование на станции, сорвался. В досье на него значились две характеристики: феноменальная память и стремление полного контроля над всем. Когда впервые за всё время присутствия у Геонезиса на подотчётном Шерифу участке станции произошло что-то вопиющее и неподконтрольное, то разразился непрекращающийся словесный поток брани. Программатору пришлось немедленно вводить нейрохимию и изолировать на пару часов.
Согласно логам, программы стёрлись автоматически из-за вовремя не отключённого алгоритма, а в местах сохранения возникали утечки тока, на которые никто опять же вовремя не обратил внимание – ни Иуда, ни один человек. Крайне странные случаи на станции, где системы мониторинга установлены повсюду. Новицкая истолковала произошедшее простыми словами: “Усталость людей и оборудования. Пора подавать на ротацию.”
Сквозь зубы проклиная зловредного шайтана и вспоминая про тупого осла не желавшего вовремя спуститься с горы и погибнувшего под камнепадом, программатор станции восстановил по памяти весь потерянный код. Кроме того, для стрекеровских роботов пришлось изменять программу позиционирования систем фотонной связи, адаптируя под расположения приёмных участков на поверхности вновь изготовленного скафандра. На всё это Шериф затратил два бессонных дня.
Следующая задержка возникла с предполётным медобследованием. Как правило, показаний с медицинских датчиков нательного комбинезона, в которых ходили все люди на станции, хватало для допуска к полёту. Но после произошедшего случая с Шерифом и слов Новицкой, станционный врач Александр Визич заставил и Стрекера, и членов экспедиции, кроме Торстона, лечь в медицинский сканер на глубокую проверку.
Визич работал в “Галактике” много лет. Ветеран корпорации: прошёл путь от простого лаборанта до лечащего многопрофильного врача. Несколько раз участвовал в дальних экспедициях и накопил достаточного опыта, чтобы понимать, что “дыма без огня не бывает”. Если происходит что-то необычное, то сразу по возможности нужно начинать проводить повторяющиеся медобследования и тщательный анализ. С большой доли вероятности в динамике всплывёт нечто подозрительное.
Стрекер оказался первым в очереди. Десять раз вращающееся кольцо сканера прошлось вдоль всего тела пациента, собирая детальную информацию. А потом примерно час медик без привлечения ИИ внимательно анализировал полученный массив данных. Отклонения, к счастью, не обнаружились. После стандартных стрессовых нагрузок на психику (Стрекер перенёс их хорошо) медицинское разрешение на полёт было получено. Но пришлось ждать ещё десять часов, пока остальные люди проходили те же обследования.
Изменения Визич выловил только у Ахмеда Шерифа и предписал ему отдых на двадцать часов с принудительным сном. В итоге по времени Максимилиан остался с одним днём из ранее объявленных двух недель.
Провожать инспектора пришла лишь Арни Новицкая. Она без длинных речей сухо рукопожала, приложила указательный палец левой руки к виску в импровизированном салюте и пожелала:
– Good luck. The doors open5).
Для спуска Стрекер запросил аэрокосмический флаер, а не полноценный шаттл. Выбранный летательный аппарат имел форму чечевицы, абсолютно чёрной, гладкой и бесшовной. Отлично подходил для перевозки двух-трёх человек с небольшим грузом в атмосферах с разной плотностью, обладал компактностью, малой шумностью и создавал вокруг себе малозаметный электромагнитный фон. Шаттл выигрывал большей комфортабельностью и грузоподъёмностью, но проигрывал в компактности и сильно "фонил".
Уже высадившись в заданной точке и следуя вдоль берега одного из островов, Максимилиан анализировал то, что произошло сразу после получения задания на аудит. Существовал очень важный вопрос: как добиться полноты доказательства наличия или отсутствия на планете разума?
Есть определённые процедуры. И в них чётко значилось: требуется веская причина. Необходима веская зацепка, а не простое совпадение аналитических сигнатур.
Разум, если он существует на планете, либо пока не интересуется контактом с людьми, либо ещё не знает о них, так как живёт на глубине или… где-то ещё. Если прину́дить “Галспен” искать следы разума и в результате ничего не обнаружить, то юристы корпорации потребуют компенсаций со Службы космических исследований как минимум за потраченное время. В результате проанализируют его, Стрекера, компетенции. А где компетенция там и репутация. Если не повезёт, то подмоченная репутация в дальнейшем усложнит жизнь в целом. Не говоря о том, что для Викрама Рагхвагна, шефа Службы, разбирательства с корпорацией превратится ещё в ту головную боль. Службе хронически не хватало своих ресурсов. Если ими придётся делиться по суду, то обращение к региональному правительству или Сол за компенсированием дыры в бюджете вызовет неприятный скандал в иерархических отношениях. Если же вообще ничего не делать и разум обнаружится, то всё равно удар по репутации, правда, меньший и с минимальными потерями для Службы. Как ни смотри, точно выверенные действия желательны. В идеале всё должно делаться за свой счёт. Но рамки энерголимита аудиторской проверки не позволяют реализацию чего-то серьёзного. Нужные ресурсы под боком имеются сейчас у корпорантов. Однако заставить их выйти за периметр плановых издержек без возможных негативных последствий на текущий момент невозможно.
“Что-то не так со мной, – вдруг понял Максимилиан. – Думаю о совершенно банальном. И со многими "если"... Где задор? Где стремление открыть что-то новое? С этим просыпался всего четырнадцать дней назад... Усталость? Всего за неполные две недели? Или потому, что даже за многие световые годы приходится думать об интересах нашей цивилизации, антропоцентричной и эгоистичной?”
… Идущего впереди арахнида что-то заинтересовало. Он мигнул сигнальным диодом и выстрелил тонким лучом фотонной связи в Стрекера. На внутреннем экране забрала шлема пошла видеотрансляция.
– Святые угодники, – выдохнул Максимилиан остановившись. Встали и искусственные арахниды. Авангардный робот нашёл маленький кусок своего собрата.
Двенадцать недель назад неподалёку проходило побоище – пишачи самоубийственно атаковали дронов. Ни тел самих животных, ни остатков роботов уже нельзя было обнаружить. Океан, по всей видимости, поглотил всё. Только небольшой искусственный осколок выбросило на берег.
– Техногенный мусор, – Стрекер сказал вслух, поморщившись внутри шлема. Вот и первый ранее не бросившийся в глаза нюанс, всплывший только при личном посещении поверхности. – Прибираться мы забываем. Чем дальше пойдём, тем глуше станет дорога6).
В шлеме раздался звуковой сигнал. Над участком планеты, где находились наземная экспедиция, наступал рассвет. Пройденное время и расстояние вписывались в расчётные значения. Всё шло пока точно по расписанию. Первая точка обследования достигнута.
Стрекер отдал голосовую команду сопровождению:
– Подготовка!
Арахниды очень быстро выстроились кольцом вокруг него с радиусом 20 футов. Пока они занимали позиции, их постояннодействующая фотонная связь то включалась, то выключалась. Робот нашедший осколок вновь дал лучевой импульс на определённый участок комбинезона скафандра и передал информацию. На этот раз ничего подозрительного. Никаких особых изменений.
Максимилиан поднял голову и попытался найти флаер в небе. В оптическом диапазоне при увеличении он выглядел как небольшое пятнышко на фоне ярких звёзд. Флаер, запущенный в качестве ретранслятора сигналов для лучшей работы узконаправленной связи, находился прямо над экспедицией на уровне трёх тысяч футов. Как показывали предыдущая разведка и орбитальные наблюдения этого участка планеты, на такой высоте не летала фауна и не ощущалось влияние окружающего остров аномального магнитного поля.
– SITREP. На входе в зону. Без происшествий. Конец, – вырвавшийся из шлема вертикально тонкий луч унёс голосовой отчёт вверх, на флаер, который, в свою очередь, переслал сигнал через свою верхнюю полусферу до ближайшего спутника. Непостоянная, а периодическая связь со станцией, когда задействовались повышенные мощности, снижала вероятность привлечь внимание со стороны местных существ.
– COPY4), – с задержкой в три секунды пришёл ответ от Иуды, следивший за ходом экспедиции с орбиты. ИИ тем и был хорош, что мог высвобождать время для людей, беря на себя однообразные работы по наблюдению.
Стрекер задумался. Подобрать мусор или оставить? Искусственные материалы долго разлагаются и, попадая в чей-то организм, застревают, вызывая смерть. Лучше взять с собой.
– Идём, –
